Вопреки (СИ)

- Сама-то как себя чувствуешь? – спросил он. В конце концов, она ведь была беременна. Хитоми улыбнулась и, откинувшись на спинку стула, положила руку на живот, снова понимая его недосказанность.

- Все хорошо. На самом деле, думаю, эта беременность больше нервы мотает будущему отцу, чем мне.

С крыши свалился сук растущего рядом дерева. Хита тихо засмеялась и снова перевела взгляд на Акасуну. В ее голос вернулась серьезность.

- Сасори, послушай... Я обычно не лезу не в свое дело. Нас не так воспитывали. И я понимаю, что вся ситуация меня не касается. Но если что... Я всегда готова выслушать. Чтобы ни случилось у вас, хочу, чтобы вы знали – мы с демоном поможем.

Кукольник улыбнулся, позволив себе немного расслабиться.

- Спасибо. Я ценю это... И Дей тоже. Так значит, Гоби не рассказал тебе всей истории, приключившейся здесь?

Девушка прикусила губу, подбирая слова.

- Сасори, Гоби – демон, как бы он ни был привязан к нам. Он знает практически все о тех людях, с кем поддерживает какие-либо отношения, однако, его абсолютно не волнует то, что лично его не касается. Тем более если в этом нет для него выгоды, – “Гоби – наш большой сейф компромата с потерявшимся ключом”. – Он только сказал, что Дейдаре нужна помощь, а он сам боится переусердствовать. Больше я ничего не спрашивала. Это ваше личное дело, и если вы захотите, то расскажете сами. И с моей стороны было бы нечестно пользоваться моей связью с его джинчурики.

- Спасибо тебе за это. Но вы наши друзья. Думаю, вы имеете право знать все. Может быть, ты сможешь чем-то помочь…

Это было неожиданно даже для него. Акасуна Сасори никогда не просил о помощи. Но слова были сказаны, и он только отмахнулся от этого. Он слишком устал.

Он замолчал ненадолго, вспоминая, как это все начиналось. Кажется, также как и Дею накануне, ему тоже нужна была исповедь.

Он рассказал ей все, абсолютно все, начиная с появления подрывника в организации и заканчивая сегодняшним непростым утром. Это было тяжело, но внезапно ему стало легче дышать. Возможно, Дей был прав, когда говорил, что нельзя все носить в себе вечно.

Когда он закончил, на улице уже была глубокая ночь. На кухне повисла тишина, нарушаемая только неизменным тиканьем часов. Девушка, успевшая за это время перебраться на диван, сидела, подобрав под себя ноги, облокотившись на подлокотник, и задумчиво смотрела в окно, водя пальцем по губам. Ей нужно было немного времени, чтобы уложить в голове весь этот рассказ.

“А ты говорил, Нацу, что это у нас с тобой непростые отношения”, – вздохнула она.

Сасори сидел за столом напротив, опустив голову, сжав ладонями кружку с давно остывшем чаем. Хита прицокнула языком и опустила руку.

- Может быть то, что я скажу, покажется странным. Но, не смотря на то, что я понимаю, почему Конан так поступила... Мне не в чем тебя обвинить, – спокойно сказала она с твердой уверенностью. Акасуна поднял голову, встретившись с ней взглядом. Это действительно было странным.

- Я рад, что ты так думаешь. Но мне от этого не легче. Я абсолютно потерял контроль над ситуацией.

Сасори вздохнул. Встав из-за стола и забрав обе кружки, он поставил их в раковину и вернулся за стол. Хита опустила голову, пряча улыбку.

- Ты не можешь контролировать все, – тихо сказала она. Видимо, эта фраза не первый раз была произнесена ею. Где-то там наверху Нацу усмехнулся.

Она пересела на стул рядом с кукольником.

- Самое забавное и самое грустное во всем этом, что как раз у Дейдары проблем нет.

Акасуна слегка повернул голову в ее сторону.

- Тебе бы стоило поучиться у него жизни, радоваться ей не смотря ни на что. Вся твоя проблема только в твоей голове. Как не абсурдно, но Дейдара прав – ты думаешь слишком много. Чем больше думать о мелких трудностях, тем быстрее они становятся большими страшными проблемами. Это саботирует все хорошее в жизни, оставляя только страх, пустоту и тревогу. Ты попал в свою же ловушку, Сасори.

Акасуна дернулся и отвернулся. Слишком быстро девчонка разложила все по полочкам. Но, в конце концов, он сам рассказал ей все, а она была далеко не дурой.

- Выбраться из этой ловушки не так просто, но... Мне кажется, у тебя есть человек, который пожертвует ради тебя всем миром, чтобы спасти тебя от тебя самого. Ты спрашивал моего совета. Хорошо. Остановись.

Кукольник перевел на нее внимательный взгляд карих глаз. Она пожала плечами.

- Я могу повторить еще раз – ты не можешь контролировать все. Доверься Дею. Отдай ему часть контроля. Он тебя не подведет. Это на самом деле так очевидно. И хватит страхов прошлого. Живи сейчас.

Она замолчала, и на кухне снова повисла тишина. Небо начинало медленно светлеть. Хита на секунду сжала плечо кукольника и, поднявшись, подошла к окну.

Акасуна задумчиво уставился на опустевший стул. Возможно, он не зря рассказал ей все. Возможно, она была права. Возможно, ему действительно нужно было давным-давно сделать именно это – остановиться и жить сейчас. Но разве это было так просто?

Он вздохнул, потерев глаза, и глянул в окно. Пора было сворачивать весь этот непростой разговор. Вполне ожидаемо, он давался с трудом.

- Неужели мы просидели всю ночь? Вам, наверное, стоит отдохнуть. Вы можете расположиться на диване. Я хочу проверить, как там Дей.

- Хорошо. Только мы, пожалуй, откажемся от твоего предложения и воспользуемся крышей. Нацу не очень-то жалует чужие постели, – тихо засмеялась девушка и подошла к нему. Акасуна поднялся, и Хита внезапно шагнула вперед, слегка приобняв его за плечи. – Думаю, что тебе отдохнуть нужно больше, чем мне.

Она отстранилась, тепло улыбнувшись кукольнику.

- Гоби, – демон тут же материализовался на ее плече, обвив хвостами шею. – Спокойной ночи, Сасори. Нацу, забери меня.

За ее спиной появился джинчурики, обняв девушку со спины, слегка кивнул Акасуне и растворился в воздухе вместе с ней и Гоби.

Кукольник снова вздохнул и пошел наверх.

Блондин неподвижно лежал на широкой кровати, как и прежде. Но его дыхание стало ровным и глубоким, словно подрывник спал. Он казался спокойным и умиротворенным как никогда. Сасори опустился на кровать рядом с ним, тыльной стороной ладони проведя по его щеке. Он сейчас так был похож на куклу. Самую красивую восковую куклу на свете.

Акасуна тряхнул головой, отгоняя эти мысли, и лег рядом, обняв парня.

- Ты только очнись, – тихо шепнул он, закрыв глаза.

Сердце под его ладонью равномерно билось, и он уснул, убаюканный этим стуком.

*Деперсонализация – расстройство самовосприятия. При деперсонализации собственные действия воспринимаются как бы со стороны и сопровождаются ощущением невозможности управлять ими. Википедея.

**Самоидентификация – уподобление себя какому-то конкретному человеку или образу человека. С подменой в самоидентификации человеческая психика как бы прячет субъекта от страшных навязчивых воспоминаний. А. Я. Психология.

====== Глава 33. ======

Я люблю тебя, Дьявол, я люблю Тебя, Бог,

Одному — мои стоны, и другому — мой вздох,

Одному — мои крики, а другому — мечты,

Но вы оба велики, вы восторг Красоты.

В доме тесно и душно, и минутны все сны,

Но свободно-воздушна эта ширь вышины,

После долгих мучений как пленителен вздох.

О, таинственный Дьявол, о, единственный Бог!

Константин Бальмонт “Бог и Дьявол”

Нацу с Хитоми решили остаться, пока Дей не придет в себя. По крайней мере, так девушка могла наблюдать за ним, и так Гоби точно был рядом, если что.

Четыре дня она провела за разговорами с кукольником, желая просто отвлечь парня. За эти четыре дня она успела ему рассказать про веселое беззаботное детство, которое резко закончилось жестокой юностью, о жизни в храме, о том, как в конечном итоге она оказалась в Суне. Немного приоткрыла завесу на странные отношения Хидана и Итачи.

Акасуна тоже рассказал какие-то детали своей жизни. И пусть она не знала всего, этого хватало.