Не полюблю больше никогда...(СИ)

Ему стало не то чтобы обидно… Совсем нет. Просто пусто. Сейчас он уже жалел, что вернулся. Не нужно было. Пусть бы его вообще запытали до смерти в Сербии, чем сейчас быть живым и ощущать абсолютную пустоту и в душе, и вокруг себя. Лучше было бы не знать, что на самом деле сейчас происходит в жизни у Джона. Думать, что он все еще переживает и будет рад его возвращению, хоть и наверняка разозлится на него. Майкрофт был прав, сейчас ему вряд ли обрадуются.

Безумная идея пришла в голову. Что ж, раз все так, почему бы просто не появиться таким образом, как он сказал Майкрофту. Нет, не выпрыгнуть из торта, но тоже не менее феерично. У Джона знаменательный день, судя по тому, насколько серьезно он отнесся к выбору ресторана. И действительно он любит ту, которой собрался сделать предложение. Иначе бы просто всего этого не было. Выходит, он нашел свою родственную душу. Раньше ведь Джон не доходил до того, чтобы дарить кольцо в доказательство своих чувств. Ну а где кольцо, там вполне будет уместен и сюрприз. Пусть и не от Джона. Зато Джону. Можно считать, что Шерлок сделает ему подарок. Такой вот своеобразный подарок – свое воскрешение. И чтобы было весело. Шутка с официантом вполне подойдет…

Шерлок очень быстро обзавелся бабочкой и щеголеватыми тонкими усиками, призванными для начала немного изменить внешность, ну и подчеркнуть в нем француза в дополнение к акценту.

Он не ожидал такой реакции Джона. Точнее, он ожидал, что тот обидится, но что так разозлится… В его глазах, обычно с таким мягким взглядом, сейчас просто полыхал пожар ненависти. Даже облегчения Шерлок не заметил в его взгляде. Только осуждение и обвинение в том, что он смог поступить так с человеком, который считал его другом.

Да, он был виноват, конечно. И главная его вина заключалась именно в своих чувствах к тому, кто считал его другом. Но ведь не мог же он этого сказать. Да и какая разница? Разве то, что он жив, не может являться радостью для друга? Друга ли? Он был когда-то другом. Сейчас он потерял и это. Теперь у них не осталось даже дружбы. Джон не захотел понять. Не захотел простить. Ведь Шерлок извинился действительно искренне. Но Джон остался глух в своей обиде на него. Он так ничего и не понял. А Шерлоку просто хотелось кричать от своего бессилия. Он перестал быть для Джона той значимой частью жизни, которой когда-то был. Но для него самого, для Шерлока, Джон по-прежнему оставался единственным… Единственным другом, единственным любимым человеком. Он сдался, он признал это. Но слишком поздно. Теперь уже слишком поздно. Джон не простил, не захотел понять, решил больше не иметь с ним ничего общего. У него есть Мэри.

И пусть она пообещала уболтать Джона помочь ему, это ничего не изменит. Даже если он захочет вновь помогать ему, это не вернет его самого. И уже не вернет, наверное, даже дружбу.

Шерлок шел по освещенной фонарями улице и не видел впереди себя ничего. Ноги сами по инерции вели его домой на Бейкер-Стрит. Но он не хотел идти туда. Он вообще уже больше ничего не хотел. Он не замечал, как по спине из открывшихся ран стекают струйки крови, пропитывая рубашку насквозь, как саднит разбитая губа, и совершенно не дышит поврежденный нос. Сейчас ему больше всего хотелось оказаться где-нибудь, где не будет совсем никого. На кладбище. В собственной могиле.

Шерлок притормозил и поймал такси. Не пойдет он на Бейкер-Стрит. Это теперь не его дом. Там нет и не будет Джона. И ему там тоже делать нечего. Его дом - могила на кладбище Ганнерсбери. Он же сам выбрал это место. Сам похоронил себя для друга. Чему ж теперь удивляться, что тот не принял его воскрешения? Покойники не возвращаются с того света, ему ли это не знать. А те, кто возвращается, это не покойники. Это живые люди, в которых не осталось ничего человеческого, раз они смогли причинять боль тем, кто им дорог. Даже если они своей смертью и спасали этих самых дорогих и близких людей. Ведь можно было на самом деле умереть. И тоже спасти. А не обмануть и жить дальше, не избавив их от горя и переживаний по поводу своей кончины.

Он получил то, что заслужил. И это его расплата за предательство. Предательство того, кого он никогда не должен был предавать. С кем должен был оставаться, несмотря ни на что. И с кем ему так хочется сейчас оказаться рядом. Только так может быть правильно. Только так должно было быть с самого начала.

Шерлок присел на корточки возле собственной могилы и прочитал надпись. Что ж, с датой кончины явно вышла ошибка. Но Майкрофт исправит. Это несложно. Он достал готовый шприц, скинул пальто и закатал рукав рубашки.

- Прости, Джон. Я не сдержу данное тебе обещание. Да и какое это теперь имеет значение. Просто это самый простой способ. Не хочу изобретать велосипед. Ни у кого не возникнет вопросов, почему и зачем. Все прекрасно знают, что я наркоман.

Шерлок снял колпачок с иглы, выдавил несколько капель жидкости, удаляя воздух из шприца, вытащил жгут с липучкой. Темнота мешала, и он достал телефон, установил подсветку на минуту и зажал его в зубах, направив свет на руку.

- Ты собираешься нарушить свое обещание? – Майкрофт появился из темноты словно привидение.

- Какая разница, Майкрофт? Тебе обязательно следить за каждым моим шагом? – Шерлок вытащил телефон изо рта и положил его в карман. Он не злился. Скорее был раздосадован. Стоило подумать о том, что брат будет наблюдать за ним.

- Как видишь, обязательно. Если бы я не следил, ты давно уже лежал бы в могиле. По-настоящему, Шерлок.

- Знаешь, я очень жалею, что не лежу в ней, - он с сожалением посмотрел на надгробие. – Красиво, не думаешь?

- Согласен. Довольно стильно, - Майкрофт коротко качнул головой, соглашаясь. – Теперь ты знаешь, как будет выглядеть твоя могила. Лет через сто.

Шерлок молча усмехнулся.

- Не нужно, - подойдя к нему, Майкрофт взял его за руку, в которой был шприц, и отвел ее в сторону. – Дай, - он чуть надавил где-то в районе запястья, и Шерлок непроизвольно разжал пальцы.

Шприц упал на дорожку, Майкрофт нагнулся, поднял его, забрал у Шерлока колпачок, закрыл им иглу и убрал в карман.

- Поехали.

- Куда? – у Шерлока не было сил сопротивляться. У него вообще ни на что не было сил. Ничего кроме усталости и пустоты он не ощущал. Не сейчас так потом. Он не собирался менять намеченный план.

- Домой, - старший Холмс развернулся, взял брата за руку и повел к выходу с кладбища.

- К тебе? – Шерлок покорно следовал за ним.

- К тебе, - не поворачивая головы, отозвался Майкрофт.

- Это уже не мой дом.

- Вновь станет им, - они подошли к машине, и Майкрофт открыл дверцу пассажирского сиденья. – Садись.

Шерлок молча забрался в машину, и его почти тут же начал трясти озноб. Он только сейчас ощутил, что замерз. Майкрофт уселся за руль и быстро тронулся с места. Они ехали молча, Шерлока трясло, но он, кажется, не обращал на это внимания. Смотрел невидящим взглядом в одну точку и стучал зубами.

В квартиру они прошли так же молча. Разве что Майкрофт нарушил эту тишину, наткнувшись в темноте на столик в коридоре и чертыхнувшись. Миссис Хадсон не было дома. Зайдя в гостиную, он включил свет, усадил Шерлока на диван, и сам присел рядом с ним. Взял плед и накинул на его плечи.

- Зачем ты устроил этот балаган? Шерлок, что это было за представление?! Зачем? – только сейчас детектив заметил, насколько взбешен брат.

- Было весело, - он пожал плечами.

- Весело? Ты считаешь это весельем?! Ты ненормальный, брат мой! Ты вернулся, чтобы устроить это веселье?! Прийти и глумиться?! Чем же так провинился твой доктор перед тобой?! Ты хоть понимаешь, что ты сделал?!

- Что?

Майкрофт схватил его за лацканы пиджака и довольно ощутимо встряхнул. Шерлок никак не отреагировал. Это разозлило Майкрофта, он уже занес руку, чтобы ударить, но сдержался.