Non si sa mai (СИ)

— Нет уж, давай поднимайся, нас ждут великие дела, — итальянец поднялся с кровати и заставил Билл сесть, хотя тот норовил забраться обратно в ворох одеял и подушек.

— Какие дела? – Билл зевнул и потер слипающиеся глаза.

— Мы должны навестить Лоренцо, Билл. Я привез Габби целую гору подарков, все-таки, шесть лет – это солидный возраст. Кстати, Лючия оставила просто потрясающий завтрак, его нужно только разогреть, так что отрывай свой очаровательный зад от постели, а то я тебя съем вместо него.

Но Билл не испугался угрозы, так что Том, недолго думая, подхватил не особо сопротивляющегося Билла на руки и отнес в душевую кабинку. Впрочем, он не оставил немца в одиночестве, поэтому на кухню попали только спустя почти час.

— Кофе или чай?

Том деловито заглядывал в кухонные шкафчики, разыскивая турку.

— Кофе, — все еще сонный Билл, которого еще больше разморили горячая вода и ласки Тома, кивнул, — с молоком.

— Вас понял, — Том заглянул в холодильник и достал небольшой глиняный кувшинчик, накрытый белой полотняной салфеткой. – Молока нет, но есть сливки.

— Сливки? Нет, тогда лучше черный.

— С чего это? Ты же терпеть не можешь черный кофе.

— Сливки слишком калорийные.

— Билл, figurati! – Том всплеснул руками от переизбытка чувств, — Ты и так худее многих наших моделей! Тебе ли сидеть на диете?

Билл улыбнулся, и кивнул под суровым взглядом карих глаз.

— Обожаю, когда ты меня слушаешься! – итальянец сыто улыбнулся, вся его фигура буквально светилась самодовольством.

— Том! – скомкав кухонное полотенце, Билл швырнул его в ухмыляющегося итальянца, но тот ловко поймал кусок ткани, нарочито аккуратно расправил его и повесил на дверцу шкафа.

— Я тебе еще сейчас сделаю замечательный бутерброд, — Том взял из корзинки воздушную сдобную булочку, разрезал ее пополам и намазал толстым слоем сливочного масла. Критически оглядев результат своих трудов, итальянец достал из шкафа небольшую баночку клубничного варенья, с легким щелчком открыл крышку и, щедро зачерпнув сладкую массу столовой ложкой, положил на слой масла. – Вот, наслаждайся! — Не обращая внимания на округлившиеся глаза Билла, Том вернулся к плите и начал готовить кофе.

— Томаззито, негодник, все-таки прилетел!

Том согнулся почти вдвое, отвечая на объятия Лоренцо и его сестры Лючии. Билл улыбнулся, наблюдая, как все больше людей, заходивших в комнату, приветствуют Тома, а тот отвечает всем с улыбкой. Немец, хотя вот уже десять лет и прожил среди итальянцев, в такие моменты не мог разобрать, о чем тарахтит многочисленная родня его любимого, и только по бурной жестикуляции и тону разговора понимал, что все просто радуются долгожданному визиту. Впрочем, внимание хозяев дома сразу же переключилось на самого Билла, и тот сосредоточился, пытаясь вслушиваться в громкую речь окружающих, чтобы не отвечать невпопад.

— Так, что тут происходит? – раздался властный женский голос.

— Мария! – Том шагнул вперед и заключил невысокую женщину в объятия. – Я так соскучился!

— Том! – Мария крепко обняла парня, — Ты все-таки приехал! Не смог оставить своего красавчика одного, да? – женщина освободилась от объятий и шагнула к Биллу, лукаво стреляя глазами в сторону итальянца. – Правильно-правильно, а то у нас на Крите найдется немало желающих украсть у тебя такого мальчика. – Билл подпрыгнул от звонкого шлепка по мягкому месту.

Все рассмеялись, и снова загалдели, наперебой спрашивая что-то у новоприбывших гостей. Билл с удовольствием окунулся в семейную атмосферу, он давно уже чувствовал себя частью огромного клана Ривелли, о чем не мог даже мечтать в момент знакомства с Томом.

— Так, мужчины, быстро организуйте нам столы в винограднике! – распорядилась Мария, грозно помахивая полотенцем. – Будем обедать всей семьей!

Никто не рискнул возразить грозной гречанке, так что в следующую минуту в комнате стало малолюдно. Мужчины вышли в сад, дети последовали за ними, а женщины вернулись на кухню, чтобы довести до совершенства праздничный обед.

Билл, отличавшийся высоким ростом, забрался на невысокий табурет, чтобы поправить выбившиеся из общей массы виноградные лозы, а Том вместе с еще несколькими мужчинами переставляли тяжелые деревянные столы и лавки, чтобы получился один длинный стол, за которым сможет разместиться вся семья. Немец наблюдал, как напрягаются сильные запястья, как двигаются под тонкой тканью рубашки развитые мышцы спины, и чувствовал, как становится тепло внизу живота. Отругав себя за неуместные в общественном месте эмоции, Билл отвернулся, сосредоточившись на работе, и не заметил, как его любимый оказался рядом.

— Справляешься, — знакомые руки обхватили его ноги чуть выше коленей, а подбородок уперся в бедро.

— Ага, почти все уже, — Билл посмотрел вниз и улыбнулся. Том выглядел забавно, будто кот, объевшийся сливок.

— Сходим вечером на пляж? – рука Тома незаметно скользнула по внутренней стороне бедра до самого паха, заставив брюнета вздрогнуть. – Искупаемся…

— Угу, — Билл ничего не мог с собой поделать, его щеки стали розоветь, что не укрылось от взгляда Тома, заставив того захихикать.

— Вот все, о чем ты сейчас подумал… — Том увереннее обхватил талию немца и легко снял его с табуретки, — Все так и будет, — прошептал он в самые губы. Пойдем к столу.

Гостеприимные родственники отпустили их только тогда, когда последний луч солнца скрылся за горизонтом, но молодые мужчины нисколько не жалели, что провели столько времени с шумной родней. Медленно они брели по пляжу, держась за руки, и наслаждаясь тишиной, нарушаемой только шумом прибоя.

— Bello, — Том крепче сжал тонкую ладонь, — Я люблю тебя…

Билл остановился и посмотрел на итальянца, чувствуя, как щемит сердце. Он старался гнать от себя разные мысли, да и шумные посиделки с родней Тома не оставляли времени на размышления, но сейчас, когда они с Томом были вдвоем, поговорить было необходимостью.

— Я тоже тебя люблю, Том, — он погладил любимого мужчину по щеке, — Прости меня…

Чувствуя, как к глазам подкатывают слезы, Билл опустил взгляд, но Тома поймал его лицо в плен своих ладоней.

— Тебе не за что просить прощения, — итальянец вглядывался в повлажневшие глаза брюнета.