ДНЕВНИК БЕЛОЙ ОРХИДЕИ (Хроники рода Забини) (СИ)

… Мне страшно и больно, я брошен тобой и умираю здесь в одиночестве, но у меня есть я, и мы справимся… Прощай, mio Drago, я буду любить тебя вечно.

========== ГЛАВА 34 Временное перемирие ==========

Драко стремительно шел по пустым коридорам, сжимая в ладони хрустальный флакончик, в котором была заключена жизнь Гарри Поттера. Еще никогда ему не было так страшно, как сейчас. Кровь пульсировала в висках, сердце бешено стучало в груди.

О том, что Поттер заболел, Малфой узнал из слухов, моментально разнесшихся по школе. Гриффиндорец с температурой и всеми признаками инфекционного простудного заболевания попал в лазарет, чтобы не заразить других перед экзаменами, но Драко сразу понял, что произошло на самом деле. От подобных симптомов скончались все отчимы Блейза Забини, и Малфой не сомневался ни секунды, что коварный флорентинец решил устранить соперника и пошел на убийство. Возможно, он отравил Гарри неделю назад или раньше, но осложнения начались только сейчас, спустя много дней. Гриффиндорец мог ничего не ощущать, но смертельная отрава уже начала свое губительное дело, едва попав в его организм. Поттер ходил на уроки, играл в квиддич, занимался сексом с Уизлеттой и не чувствовал, что яд медленно, но верно убивает его. Знать все симптомы отравления и инкубационный период мог только Блейз, и сейчас Драко жалел о том, что сразу не сообразил выбить из флорентинца информацию об этом яде и его губительном воздействии на организм, а вместо этого он, теряя драгоценное время, слушал пьяный вздор оскорбленного в своих чувствах Забини. Малфой проклинал себя, что упустил шанс получить необходимые сведения, благодаря которым, возможно, сумел бы сейчас спасти Поттеру жизнь. Он опасался, что прошло много времени с момента попадания яда в организм Гарри и начавшиеся процессы могут быть уже необратимы. Слизеринец шел по коридорам, думая только о том, чтобы не опоздать, чтобы остался хоть один шанс на спасение. Мысли путались в голове, а черные волны злости накатывали снова и снова, когда он невольно мысленно возвращался к подлому поступку Забини. Умом Драко понимал мотивы своего бывшего друга, но сердцем не мог принять это гнусное убийство и сейчас должен был сделать все, чтобы предотвратить гибель гриффиндорца.

В последнее время Малфой, отвергнутый Поттером, все больше и больше размышлял над тем, чтобы помириться с Забини, но после возвращения в Хогвартс Блейз вел себя более чем странно. Даже Драко, привыкший к эпатажным выходкам своего друга, терялся в догадках, что с ним сейчас происходит. Блейз каким–то неуловимым образом изменился, только один безжизненный взгляд, словно у мертвеца, вызывал у Драко содрогание. Забини вообще перестал общаться с кем–либо из сокурсников, большую часть времени проводил в своих комнатах и даже на занятия стал приходить не регулярно, несмотря на то, что учебный год шел к завершению и неумолимо приближались экзамены. Более того, Блейз прекратил посещать Зельеварение, предмет, который всегда вызывал у него повышенный интерес. Теперь же Забини вообще не появлялся в лаборатории, а профессор Слизнорт сам приходил к итальянцу в его апартаменты, чтобы принять у него зачет или самостоятельную работу, и давал юному герцогу частные уроки в качестве репетитора. Когда об этом стало известно в школе, многие восприняли это как очередное чудачество заносчивого аристократа. Но были и такие недовольные студенты, которые открыто высказывались за то, что подобное поведение богатенького мажора, способного оплачивать частные уроки и не посещать общие занятия, просто оскорбительно для большинства учащихся Хогвартса. Забини и раньше мог позволить себе бойкотировать какие–то уроки, за что его неоднократно вызывали на дисциплинарные комиссии, но именно сейчас многие посчитали поведение слизеринца особо возмутительным. В то время, когда почти все студенты жили в комнатах–общежитиях по пять–шесть человек и многие вынуждены были готовиться к экзаменам по ночам, мешая своим соседям спать, Забини посчитал ниже своего достоинства посещать школьные аудитории, а к нему в личные апартаменты начал ходить профессор Зельеварения в качестве оплачиваемого репетитора. Многие с негодованием заявляли о том, что если Забини считает себя выше остальных и брезгует находиться в одном помещении с другими студентами, то пусть собирает свое барахло и проваливает домой, куда к нему будут приезжать купленные профессора, чтобы давать частные уроки. В школе даже организовалась небольшая группа активистов, возглавляемая чернокожим Дином Томасом и другими магглорожденными гриффиндорцами, которые устроили акцию протеста. Недовольные студенты вышли на школьный двор во время большой перемены с плакатами, на которых было написано «Равные права для всех!», «Нет расизму в школе!», «Забини, вон из Хогвартса!» и принялись собирать подписи под воззванием об отчислении слизеринца. К группе активистов примкнули студенты с других факультетов, в результате чего в мероприятии приняло участие более двухсот человек, в основном магглорожденные и полукровки. Но даже в чистокровном Слизерине имелись такие, которые были не против отчисления Забини, хотя отлично понимали, что заносчивого сокурсника никто и никогда не исключит из Хогвартса, пока его мать будет членом Попечительского Совета, перед которым отчитывается сам Альбус Дамблдор. Акция недовольных прошла безрезультатно, хотя воззвание с подписями было передано Минерве МакГонагалл, заместителю директора школы.

Если раньше Забини искренне был бы рад подобному развлечению и сделал бы все, чтобы сильнее разжечь конфликт и усугубить ситуацию, провоцируя недовольных грязнокровок, то сейчас юный герцог вообще никак не отреагировал на развернувшуюся против него кампанию. Более того, слизеринец даже не обращал внимания на оскорбления и насмешки, которые теперь постоянно сыпались ему в спину, когда он все–таки появлялся на занятиях. На протяжении всех лет Блейз вел себя откровенно вызывающе и мало кто из студентов рисковал вступать с ним в открытую конфронтацию, но сейчас, когда итальянец полностью ушел в себя, замкнулся и никому не давал сдачи, многие осмелели и, припомнив былые обиды, принялись гнобить и травить слизеринца. Но Блейз, кутаясь в меховую мантию, молча проходил по коридорам или сидел в аудитории за пустой партой, отстраненно глядя в пространство немигающим, стеклянным взглядом, словно кукла, не реагируя на обидные насмешки и издевательства окружающих. Глядя на Забини, который из дерзкой «хрустальной принцессы» внезапно превратился в замерзшую «снежную королеву», Малфой испытывал угрызения совести. Он рассчитывал, что после разрыва итальянец долго горевать не будет, а найдет себе новых любовников где–нибудь на стороне, например, в Равенкло, но флорентийский герцог не спешил искать утешение в объятиях новых партнеров и упорно продолжал навязывать слизеринскому принцу свою любовь, разыгрывая жестокую драму, а после возвращения в Хогвартс вообще стал вести себя неадекватно. Драко подозревал, что Блейз плотно подсел на какую–то дрянь, возможно, собственного приготовления, что вполне объясняло его странное поведение и неуловимые изменения в облике. И это было еще одним поводом для того, чтобы снова сблизиться с Забини, который рано или поздно загонит себя в могилу передозом какого–нибудь стимулятора. Малфой уже был готов сделать шаг навстречу примирению, но коварная попытка Забини убить Поттера в один миг еще больше увеличила пропасть между бывшими друзьями. Драко хотелось прибить Блейза за то, что он сделал. При разговоре с итальянцем Малфой с трудом мог сдерживать бешенство, и все же сорвался, хотя сейчас сожалел о том, что вел себя так недостойно. То, что сделал Блейз, было вполне предсказуемо, зная его мстительный характер и дурную наследственность, хотя Малфой рассчитывал, что Забини будет плести интриги и вести более тонкую, изящную игру и не отважится на крайние меры, побрезговав замарать свои руки в крови. Но, несмотря на то, что Блейз все же решился на убийство, чтобы отомстить сопернику, Драко чувствовал, что не должен был так поступать с бывшим любовником. Флорентинец, конечно, был редкостной сволочью, но, тем не менее, на протяжении нескольких лет он был его единственным, лучшим другом. А после того, как Поттер завел роман с Уизлеттой, Драко и сам неоднократно испытывал огромное желание придушить, разорвать, уничтожить, испепелить эту рыжую дрянь, которая увела у него любовника. И сейчас, если оставить эмоции, умом Малфой понимал поступок Забини. Ему было жаль, что он сорвался и избил бывшего друга, но он должен был сделать все, чтобы спасти Поттеру жизнь. А по–хорошему с Забини было нельзя, он никогда бы не отдал противоядие по доброй воле. Драко отстраненно подумал о том, что после того, как спасет Поттера и тот пойдет на поправку, надо все–таки сделать шаг к примирению с Забини. О возобновлении интимной связи не могло быть и речи, но наладить нормальные взаимоотношения необходимо. Но все это Малфой собирался сделать потом, он знал, что как–нибудь разберется в своих отношениях с Забини. Слизеринский принц был уверен, что стоит ему только поманить свою «хрустальную принцессу», и Блейз прибежит, даже приползет на коленях, забыв про все обиды, и сам будет вымаливать прощение. Но это будет позже, сейчас же перед Драко стояла единственная задача – любой ценой спасти Гарри, и ему даже страшно было подумать о том, что случится, если он опоздает.