Ночь, когда цветет папоротник (СИ)

- Положи правую руку на рану. Не бойся, аконит не заразен… Вот так. Теперь расслабься и представь, как твои сосуды прорастают сквозь кожу и сплетаются с сосудами Дерека. А потом заставь кровь из них бежать через твою ладонь в тебя. Вытягивай ее, но не быстро. По капле.

Скотт сосредоточенно смотрел на свою руку, представляя все, что говорил ему волк. Но ничего не происходило. Он прижал ладонь сильнее, Дерек зашипел, но Питер удержал его.

И тогда Скотт увидел, как его вены начинают проступать под кожей, просвечивать сквозь нее, и что-то черное, вязкое и раскаленное, как лава, потекло по ним вместо крови. Сначала отнялись пальцы, опущенные словно в чан с кипящей смолой, потом он перестал чувствовать кисть. Когда адское пламя охватило всю руку, Питер сам отнял ее от раны.

- А ты терпеливый, - восхищенно похвалил он задыхающегося от боли парня, прижимавшего к себе быстро регенерирующую конечность. - Уважаю это. И ты молодец. Я знал, что ты справишься с первого раза. Знаешь, Скотт, как есть люди, которые никогда не смогут стать волками, так есть те, кто был рожден для этого. Ты один из таких людей. Волк не часть тебя. Ты всегда им был, просто укус дал тебе раскрыться и принять истинную форму.

Питер улыбнулся. Скотт нахмурился.

- Звучит как комплимент, но меня это отчего-то пугает.

- Почему? Разве плохо быть волком? - удивился Питер. - Сейчас у тебя тяжелый возраст, все через него проходят. Но со временем ты во всем разберешься и поймешь, каким даром стал для тебя этот укус. Ты никогда не захочешь вновь стать человеком. Потому что тогда вся жизнь потеряет краски, которые раньше ты не мог видеть.

- Как долго вы будете его так держать? - резко перевел тему Скотт.

- Как только он возьмет себя в руки и перестанет пытаться убить нас взглядом, - охотно ответил Питер, взглянув на ожившего и вновь грозно зарычавшего Дерека.

Скотт тоже посмотрел на него.

- Теперь я понял, что чувствовал постоянно. Эту угрозу, исходившую от него, без всякой видимой причины… И в тот раз, в полнолуние, он почти сорвался. Мне стало… страшно. Но он услышал Стайлза и будто… переключился.

- Сейчас Стайлз не в лучшем состоянии, чем он, - с сожалением произнес Питер, с интересом рассматривая скалящегося волка, - он ничем не сможет ему помочь, пока тоже не возьмет себя в руки. И еще желательно расскажет нам и мне в особенности, как он довел непрошибаемую скалу-Дерека до этого умопомешательства. Чтобы кто-нибудь и я в частности случайно не совершил той же ошибки. Планирую протянуть еще годик.

- А что будет через годик? – не понял Скотт.

- Да так, - лукаво подмигнул ему Питер.

***

Стайлз ничего рассказывать не стал. Даже когда его спросил Скотт. Он повторил, что сначала должен увидеть Дерека. В этот раз послушно выпил очередной отвар Калена и совершенно осознанным и, главное, сосредоточенным взглядом взглянул на стоящих вокруг него троих мужчин, включая Скотта. Его друг выглядел странно повзрослевшим. Или Стайлз просто давно его не видел. И собственного отражения тоже, иначе не узнал бы в этом вмиг постаревшем человеке с безразличным взглядом себя.

- Теперь я могу его увидеть? - настойчиво повторил он.

- Хорошо, - согласился Кален. - Питер, проводи его. Скотт, ты останешься со мной.

Стайлз поднялся с дивана и, стараясь не смотреть на погром вокруг и в особенности на выбоину в стене у окна, пошел за Питером. Тот пропустил его первым на лестницу и поднялся следом.

Стайлз замер у открытого люка. Простоял неподвижно с десяток секунд, прежде чем заставил себя сдвинуться с места и подойти к кровати.

Дерек не узнал его. Стайлз сразу понял это по его взгляду и предупреждающему рычанию. Хоть выглядел он сейчас, как человек, на него все еще смотрел раненый и загнанный в угол зверь. Затравленный взгляд, показная агрессия. Если подойти ближе, он нападет. Но… у зверя остались силы только на то, чтобы скалиться. Он не смог отодвинуться, когда Стайлз сел рядом.

Стайлз по-прежнему не чувствовал связи. Тянулся к Дереку и утопал в сосущей пустоте. Даже когда он прикоснулся к его ноге. Ничего. Пустота.

- Оставь нас, - попросил он у Питера и, едва тот успел открыть рот, чтобы возразить, рявкнул: - Пошел вон!

Питер, скрипнув зубами, был вынужден подчиниться ему как вожаку. Чертовы волчьи повадки!

Стайлз дождался, когда Питер уйдет, и сходил закрыть и запереть люк. Конечно, тот не выстоит перед волками, если они надумают сюда ворваться, но Дерек сказал, что в мансарде стоит звукоизоляция, и чтобы она сейчас заработала, нужно было убрать дыры.

Он вернулся на кровать. Забрался сверху на волка, и тот зарычал громче, но сбросить его из-за слабости не мог.

Стайлз взглянул на рану. Питер залечил ее в который раз, и парень увидел лишь темную кайму вокруг пулевого отверстия. Эту дырку он тоже собирался залатать.

Его руки скользнули по животу бешено взревевшего Дерека, дернувшего скованными руками, но бестолку. Он был изнеможден, вымотан до предела, ему ничего не оставалось, как терпеть, стискивая зубы.

- Тише, - Стайлз мягко поглаживал его напряженный живот. Температура тела упала, верно, меньше тридцати пяти, и Стайлза это очень пугало. Дерек никогда не был таким холодным. - Тише, все хорошо. Я не причиню тебе вреда.

Он скользнул руками выше, огибая рану, чтобы не сделать волку еще больнее. Он хотел успокоить его своими прикосновениями, а не замучить до смерти. Тот и так был еле жив.

Волк наблюдал за ним, порыкивая, но уже не так страшно. Стайлз снова вернулся к его животу, стараясь не обращать внимания на то, как руки дрожат, словно у наркомана. Он и был им. Во время дикой ломки - чувствовал он себя именно так. А все из-за того, что ему жизненно необходимо было вновь принять дозу наркотика, которым был его волк. Сейчас от него практически ничего не осталось. Стайлз тоже балансировал на грани. Он все еще не знал, что должен сделать, чтобы исправить то, что натворил.

- Дерек, - звал он волка по имени, силясь прочесть хоть какой-то ответ в его глазах. - Я хочу помочь тебе. Ты должен довериться мне. Хорошо?

Он задрал подол водолазки и вытащил из-за пояса аконитовый кинжал, при виде которого Дерек снова заметался, ревя и клацая клыками, но звукоизоляция сработала, и никто не прибежал посмотреть, что тут происходит.

Стайлз положил кинжал рядом так, чтобы Дерек его видел, и снова начал гладить его, звать по имени и тихо разговаривать с ним, стараясь успокоить и убедить, что ему не нужно бояться. В конце концов, Дерек сдался. Он понял, что ничего не может сделать, и смирился с тем, что сейчас умрет.

Стайлз закатал рукава. Подышал. Правая рука больше не дрожала. Он крепко сжал рукоять кинжала, понятия не имея, что собирается делать.

- Потерпи, - сказал он волку, последний раз взглянув ему в глаза, и просунул острие лезвия в рану, из которой заструилась едва теплая, густая, черная, гнилая кровь. Стараясь не смотреть на лицо запрокинувшего голову назад Дерека, чтобы не видеть, какую боль он снова причиняет ему, Стайлз вдавливал лезвие все глубже, пока его конец с характерным металлическим стуком не соприкоснулся с пулей. Он поменял угол наклона, ввел кинжал еще чуть глубже и начал вытаскивать. Кровь лилась все сильнее, и Стайлз молился, чтобы судорожно дышавший волк не умер от потери крови или сердечного приступа.

Но Дерек не дергался. Не мешал ему. Будто в самом деле понимал, что ему хотят помочь. Пуля выскочила под давлением, как пробка из бутылки, и покатилась где-то по полу. Стайлз отбросил кинжал, затолкал капсулу с антидотом в рану и зажал ее обеими руками так сильно, как только мог, чтобы давлением остановить усугубившееся кровотечение.

- Ну же, вшивая скотина, исцеляйся, - процедил он сквозь стиснутые зубы, переживая не лучшие мгновения своей давно улетевшей в ад и мрак жизни. - Если посмеешь сдохнуть, я тебя с того света достану и убью нахер! Второй раз не промахнусь, уж поверь мне! Ты вообще не стоил того, чтобы я испортил себе статистику. Первый промах! И из-за кого?! Из-за гребанного Дерека Хейла, горел бы ты в аду вместе со своей долбанной семейкой.