Ночь, когда цветет папоротник (СИ)

Но самым большим потрясением для Стайлза стала причина внезапного исчезновения Джексона. Он пришел к Дереку в понедельник (сам!!!), когда Скотт рассказал ему о стае, и попросился в их теплую компанию. Стоит повторить, САМ. На следующий день в раздевалке перед тренировкой выяснилось, что все выходные Джексон отрывался с Дени. Что в этом такого, спросите вы? Ну не считая десятка страстных засосов на шее их вратаря, пожалуй, ничего. Потому что до рекорда Стайлза и Дерека им было далеко. Стайлз окончательно перешел на водолазки. С худи они тоже смотрелись неплохо. На Стайлзе, правда, с его мордой, по швам трещащей от бурлящих эндорфинов, последнее время все хорошо смотрелось. Парни из команды, в душе искавшие на нем новые боевые раны, только завистливо свистели, все настойчивее требуя рассказать подробности его ночных похождений и, главное, с кем, но Стайлз мужественно хранил молчание, как партизан, и глубоко в душе желал придушить МакКолла за это его многозначительное покашливание.

Но счастье длилось недолго. Скоро снова полнолуние, хотя истинным кошмаром казалось стремительно приближавшееся Рождество, ведь Стайлз понятия не имел, что подарить отцу, Дереку, Скотту и остальным (за исключением Питера, естественно). Дерек со стаей все чаще пропадал в лесах, Стайлза с собой не брали, потому что Дереку, Питеру и Скотту и так несладко приходилось, им было не до защиты еще и аппетитной тушки Стилински, и в появившееся свободное время Стайлз копался в деле Хейлов. Начал он с пары стикеров на стене над рабочим столом, на каждый из которых выписал имена задействованных в спектакле лиц, а закончил всеми вертикальными поверхностями в своей комнате. К концу недели он успел позабыть цвет обоев - все стены теперь пестрели ксерокопиями, распечатками, газетными вырезками, заметками. Он не мог найти ни убийцы, ни ликана. Все упиралось в Дерека и Адриана. И если с последним шанса поговорить не было, разве только прибегнуть к спиритическому сеансу, то из первого придется хоть клещами, но вытянуть информацию.

- Дерек, нам нужно поговорить, - сказал Стайлз, проходя в пустой лофт. Кроме них никого не было. Спасибо стайной связи. Стайлз не мог, как Дерек, отслеживать местоположение каждого члена, но зато он мог теперь ощущать их присутствие, если те находились поблизости.

- О чем? - Дерек обернулся. Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел в окно на вечерний город. Окно выходило в сторону центра и нового района, и яркие огни высоток, офисных и торговых центров окрашивали небо в коричневый цвет, скрывая звезды.

- О той ночи, когда погибла твоя семья. Извини, я очень старался выяснить все сам, но не смог. Я в тупике. И я не могу двигаться дальше, если ты мне не поможешь. Знаю, что это опасно и ты не хочешь, чтобы я лез в это, но я уже по уши в этом всем оборотническом дерьме. Моих друзей обратил кто-то, имеющий зуб на тех, кто принимал участие в убийстве твоей семьи. И я не знаю, кто это и почему он решил осуществить свою месть через невиновных детей. Я не хочу, чтобы кто-то из них пострадал только из-за того, что ты продолжаешь от меня скрывать правду! Дерек, - Стайлз подошел к мрачно хмурящемуся Дереку и обнял его, заглядывая в лицо. - Я не помчусь никого убивать, я клянусь. Не стану вынашивать план мести за свою маму или страдать еще какой-то фигней. Я должен найти этого ликана, чтобы защитить своих друзей. Чтобы защитить нашу стаю.

- Я не знаю, кто он, - ровно произнес Дерек.

- Я знаю, - вздохнул Стайлз, - но не хватает нескольких действующих лиц, чтобы завершить картину. Тех людей, которые, как и Кален, не были упомянуты в деле. Ты наверняка их знаешь.

Дерек молчал, смотря снова в окно. Губы плотно сжаты, челюсти сведены. Стайлз давно не видел его таким напряженным.

- Что, если я не хочу узнать правду?

- Что?.. - опешил Стайлз, отпрянув.

- Что, если я предполагаю, кто убийца и кто портентум, но не хочу, чтобы мои догадки подтвердились? - волк как-то устало посмотрел на него.

- Дерек! - пораженно воскликнул Стайлз. - Что ты несешь?.. Ты сам себя слышишь?! - вскричал он. - Твоя семья погибла, ты знал с самого начала, кто убил их, но ничего не сделал?! Просто предпочел сдохнуть?! И плевать, что тринадцатью трупами убийца наверняка не ограничился! Сколько стай, по-твоему, он успел вырезать за эти семь лет?! Скольким невинным он перерезал глотки?! А что с этим выродком?! Ты знаешь, кто он, но снова ничего не делаешь, хотя понимаешь, что твоей стае грозит опасность! Он не просто так обратил их! Если бы хотел отомстить через детей, убил бы их сразу! Но они ему зачем-то нужны - живыми и обращенными! И, уверен, ты знаешь зачем!

Стайлз выдохся. Его колотила крупная дрожь, потому что он был испуган, потерян, он был в жуткой ярости, и собственное бессилие злило его еще больше.

Дерек отвернулся к окну, храня молчание.

- Ты моя пара, - тихо произнес Стайлз срывающимся голосом, - я связан с тобой теперь до конца своей жизни. Но, чувствую, она будет короткой. Ты не имеешь права так со мной поступать.

- Стайлз, - наконец произнес Дерек, пристально взглянув на него, - то, что ты узнаешь правду, ничего не изменит. Даже зная ее, ты ничего не сможешь сделать.

- Ты не можешь быть в этом так уверен, - проговорил медленно Стайлз, чтобы до волка дошло каждое его слово, - как и в том, что справишься один. Ты не справишься. Ни тогда не смог, ни сейчас.

Дерек прищурился. Стайлза обдало волной жара чужого гнева, но волк очень быстро взял себя в руки. Как и всегда.

- Где ты был в ту ночь? Почему ты ушел, когда нашел их тела? Почему был убит Адриан несколько дней спустя? Почему охотники сымитировали смерть от когтей оборотня? Почему они вообще убили твою семью? Почему ты ничего не сделал? Почему сейчас ты снова бездействуешь?

Каждый вопрос попадал прямо в цель. Дерек из последних сил старался сдержаться, но не смог. Он зарычал, схлынывая. Целиком.

Стайлзу стоило огромного труда остаться стоять на месте, когда рассвирепевший волк, вздыбив шерсть вдоль хребта, рычал на него, скаля белоснежные клыки и пригибаясь к полу. Его язык проскальзывал между передних зубов, собранная складками кожа на морде дрожала от подергиваний верхней губы. Уши так плотно прижаты, что их и не видно. И глаза полыхают огнем.

«Он не тронет меня, он не тронет меня», - как молитву повторял про себя Стайлз, готовясь к смерти.

Потому что Дерек сорвался. Его захлестнули терзавшие его все эти семь лет мучительные эмоции, боль была такой сильной и невыносимой от аффектизации, что он перестал соображать. Связь оборвалась. Стайлз больше не чувствовал его. Перед ним стоял зверь, смертельно раненый в самое сердце и загнавший себя в угол. Что делает животное, когда понимает, что вот-вот умрет? Верно. Оно начинает защищаться из последних сил.

Стайлз не успел даже вскрикнуть, как волк кинулся на него, сбивая с ног. Его пасть оказалась в паре сантиметров от его лица, и вместе с прокатывающейся по телу вибрацией от низкого рычания он ощущал горячее дыхание смерти на своей коже. Дьявольские голубые глаза горели ярче, чем всегда, и замерзшее в них пламя ожило - оно металось, запертое в черном ободке радужки, пылало, разгоралось, пыталось вырваться наружу, чтобы сжечь дотла все вокруг.

Стайлз смотрел. Смотрел в эти глаза, зная, что они станут последним, что он увидит. Когда волк подался назад, распахивая пасть, чтобы перекусить ему шею и отделить голову от туловища, он зажмурился. За оглушительным стуком готового остановиться сердца он чудом услышал треск, с которым Дерека впечатал в стену налетевший на него Питер.

Когда Стайлз распахнул глаза, то увидел, как волки сцепились между собой, нанося друг другу жуткие увечья. Летели клоки шерсти и выдранной плоти, во все стороны брызгала кровь, с хрустом ломались кости. Они метались по комнате, слившись в бело-черный клубок, дрались не на жизнь, а на смерть, и невозможно было предугадать, кто одержит победу.

Раздался выстрел.

Стайлз замер. Он смотрел на свою вытянутую правую руку, сжимавшую пистолет. Откуда он взялся? Когда он успел достать его? В кого он целился? Он попал?..