Вопреки (СИ)

- Что ты несешь? – усмехнувшись, тихо спросил кукольник, руководствуясь оставшимися защитными реакциями.

- Заткнись, – улыбнулся Дей, приблизившись к его лицу. – Я ведь тебя сейчас насквозь вижу, Данна...

Губы блондина касались его губ, пока он говорил. Сасори вздрогнул. Ответить ему Дей не дал, снова целуя. Опустив руку, он одним легким движением расстегнул ремень на брюках Акасуны.

“Я вижу, что тебе страшно. Так бывает, да, когда впервые вылезаешь из скорлупы, которой ты так удачно все это время огораживался от мира. Доверься мне”

Кукольник попытался отстранить от себя подрывника, повторяя про себя, что все зашло слишком далеко. Но руки не слушались, будто его лишили последних сил.

- Наверное... привыкнув дергать за нити, страшно чувствовать эти нити на себе… Правда, Данна? – с усмешкой шепнул блондин в приоткрытые губы. Из груди Сасори непроизвольно вырвался судорожный вздох. Его рука на плече Дея сжалась, но блондин без труда перехватил и ее, переплетя пальцы. Он опустился на него, прижавшись щекой к виску Акасуны.

- Ты говорил, что веришь мне. Так ты веришь? Сасори...

Пальцы кукольника сжались, вцепляясь в руки Дея. Как редко его имя звучало из его уст, но еще никогда он не произносил его так. Акасуна растерянно молчал. Блондин прижался к нему плотнее, и Сасори прижался щекой к его щеке, чтобы он не поднял голову и не увидел его лица. Но подрывник только улыбнулся.

- Я чувствую, как бьется твое сердце. Оно тебя выдает, – тихо сказал блондин. – Ты зря пытаешься спрятаться. Поздно, Данна. Ты сам открылся мне.

Руки Сасори крепче сжали его собственные. Блондин прижался губами к пульсирующей жилке на шее кукольника.

- Это твоя вина, – выдохнул Акасуна, его голос предательски дрогнул.

- Вина? – Дей усмехнулся. – Ладно. Пусть моя.

Стоило ему приподняться, как Сасори отвернулся. Блондин покачал головой. Не расцепляя их руки, он аккуратно повернул отставленным пальцем его лицо, перехватив взгляд.

- Не бойся. Я ведь принадлежу тебе. И я никогда не использую против тебя то, что сейчас вижу.

Наклонившись, он прикусил кожу на ключице.

- Ты веришь мне, Данна?

Поцеловал яремную впадину.

- Веришь?

Отпустил его, тут же сжавшиеся в кулаки, руки, проведя по ним своими, скользнул по плечам и дальше, вдоль тела. Приподнялся обратно, легко коснувшись чувствительной кожи возле уха губами.

- Веришь?

Сасори понадобилось время, чтобы привести мысли хотя бы в подобие нормы. И подчинить себе собственное тело. Он обнял блондина, сдавшись.

- Верю... – выдохнул он и поймал губы парня, наконец позволяя себе углубить поцелуй.

Дей улыбнулся, обняв его в ответ и давая время восстановить дыхание. Через пару минут он открыл глаза.

- Хочу... чувствовать всю твою кожу...

Сасори не успел среагировать, блондин скользнул вниз под его руками, оказавшись у ног, взялся за пояс брюк, с усмешкой глядя на привставшего на локтях кукольника. После недолгой борьбы взглядов, Акасуна вздохнул и слегка приподнял бедра, давая парню возможность снять с себя брюки. Снова встретившись с ним взглядом, кукольник невольно поежился. С тех пор, как они начали спать друг с другом, Дейдара впервые остался полностью одетым перед обнаженным Сасори. Это было как с картинки переводки, настолько явным, что становилось не по себе. Они словно поменялись ролями в этот раз. И, судя по блеску в глазах Тсукури, в его голове появилась эта же мысль.

- Верь мне, – тихо сказал Дей, опустив руку на его член. Еще пара секунд, и кукольник сдался окончательно, с глухим стоном откинувшись на спину. Напряжение из его тела медленно уходило, оставляя место наслаждению. До тех пор, пока палец блондина не коснулся запретной точки. Глаза Сасори распахнулись, и он почти подорвался, но на его грудь неожиданно твердо легла рука подрывника, не давая подняться. Лицо Тсукури было скрыто копной волос, и по нему было не разобрать, о чем он думает.

- Нет. Нет. У меня не будет другой возможности. Ты никогда больше не позволишь мне этого сделать. Поэтому... я покажу тебе...

Палец блондина, мягко надавив, проник внутрь на одну фалангу. Акасуна дернулся, но Дей на удивление сильно держал его.

- Ты должен знать, каково это.

Учитывая все, что было между ними за эти месяцы, это прозвучало жутко, но сам блондин этого, кажется, и не заметил.

- Решил отомстить? – прошипел кукольник, сжав запястье Дея. Давление на его грудь немного ослабло. – Похоже, тебе нравиться быть на моем месте.

Блондин вздохнул.

- Данна...

Он резко скользнул вверх. Мгновение, и он уже сидел на Сасори, мягко обхватив руками его лицо. В глазах кукольника мелькнуло удивление.

- О чем ты говоришь, придурок? Какая месть? Ты совсем дурак? – его голос был совершенно спокоен. – Запомни навсегда то, что я скажу, хорошо?

Он наклонился к лицу Акасуны.

- Я не могу причинить тебе боль. Просто не могу. Даже мысль об этом невыносима.

Глаза кукольника слегка расширились. Дей, с горечью качнув головой, поцеловал его, проведя руками по волосам, приподнимая голову, зарываясь пальцами в волосы на затылке.

- Давай я спрошу еще раз... ты мне веришь? – тихо спросил блондин, прислонившись лбом ко лбу Сасори.

Акасуна напряженно вглядывался в его глаза. Страх незримо окутывал его, но в глубине глаз его напарника была такая неприкрытая искренность, что Сасори вздохнул, затыкая этот страх внутри себя.

- Я верю тебе... Верю, – наконец, твердо сказал он, говоря это скорее самому себе, чем Дею. – Только доведи это до конца, хорошо?

- Да, Данна, – усмехнулся блондин. Акасуна усмехнулся в ответ.

Их прелюдия затянулась на бесконечно долгий промежуток времени. Дей знал, что нужно делать, а чего не знал, тому учился сходу. Выматывающе медленные поцелуи сводили с ума, волосы щекотали кожу. Когда он задел простату, Сасори с глухим стоном выгнулся в его руках, и блондин с легкой улыбкой подумал, а не мстит ли он на самом деле такой очень изощренной пыткой. Но он наслаждался каждой минутой. Ведь он прекрасно знал – это в первый и в последний раз. Перед тем как он вошел в него, Акасуна его ненадолго остановил. Они просто смотрели друг другу в глаза, говоря взглядом все то, чего не произнесли вслух. А потом кукольник кивнул. Блондин толкнулся в него, а Сасори вцепился в его плечи. Дей замер, давая ему время привыкнуть, снова перехватил его взгляд, и в этот момент время исчезло. Они смотрели друг в другу в глаза все это время, пока подрывник двигался, ускоряя темп, пока их руки гуляли по телам друг друга, лаская, гладя, царапая, пока дыхание не зашкалило вслед за пульсом, пока с губ обоих не сорвался единый стон, разнесшийся эхом по лесу. Все это время Дей наблюдал за лицом Акасуны, запоминая каждую мелочь, которая отпечатывалась в сознании словно раскаленным железом. Выдохнув, он устало лег на него, сразу же попав в объятия, и закрыл глаза. Они долго лежали молча. Блондин не знал, о чем думал его личный деспот эти долгие минуты. Он просто грелся в его руках, понимая только, что Акасуна своими же руками сейчас отдал ему то, чего никому даже не показывал. Свою душу, в обмен на его собственную.

- Дей… Ты дрожишь.

Прошло уже много времени. Жар и адреналин потихоньку стихли. Сасори понемногу вернул свое самообладание. Блондин спрятал лицо на его шее, но Акасуна знал, что он не спит.

- Дей.

- Все хорошо... Хорошо... Подожди еще немного... – шепнул подрывник, не открывая глаз.

Когда-то давно, когда они вернулись на базу после стычки с Казекаге, кто-то, кажется, это был Какузу, обронил фразу: “Если дернуть нити, то можно увидеть лицо кукловода, скрывающегося в тени”. Он тогда не придал значения этим словам, но сейчас они всплыли в памяти. Потому что сейчас произошло именно это. И ему нужно было время, чтобы дать этим нитям вновь незримо натянуться. Держать их было слишком сложно, и он не был уверен, что однажды у него вновь хватит сил перехватить их. Но он видел его оголенную душу, видел каждый страх, долгие годы надежно спрятанный в глубине карих глаз за тысячью масками. И отныне это была самая страшная тайна, доверенная ему кукольником. Дею просто нужно было немного времени, что бы все это уложить в голове.