Заместитель (ЛП)

Он покончил с очередным документом и перешел к следующей папке. Я сидел тихо, как мышь, практически неподвижно. Было почти полвосьмого, когда он закончил.

— Подойди сюда, Гунтрам, — деловым тоном сказал он. Я приблизился к его столу, чувствуя комок в горле. — Твой счет для оплаты обучения в порядке. — Я подавил облегченный вздох. — Оценки за семестр хорошие, не считая не особо впечатляющих 4,7 по истории, которые ты компенсировал шестерками по другим предметам.

— Я не понял некоторых вопросов на финальном тесте, — оправдываясь, сказал я.

— …но твоя кредитная карта — другое дело, — закончил он, даже не слушая, что я говорю. — Можешь мне объяснить, почему за последние пять месяцев ты потратил 773 франка?

— Я точно не помню всех сумм, но дома есть чеки, — я нервно сглотнул и поерзал на диване, словно сидел перед директором школы.

— Я освежу твою память. 47 франков, позже еще 62 франка — на канцелярские принадлежности.

— Масло для живописи бывает дорогим, — смиренно объяснил я. Писать маслом — это была идея мастера Остерманна!

— 535 франков в университетском буфете.

— Это обеды за четыре месяца.

— 65 франков в ресторане музея.

— Мы с Кориной обедали там в тот день, когда ходили в музей Ле Корбюзье. Я заплатил за нее, — мне стало нехорошо.

— Еще есть разные мелочи, но мы на них останавливаться не будем. Только на одной. Что это за 35 франков на часы?

— Мои старые перестали ходить. Заменить батарейки оказалось дороже, чем купить новые часы.

Опасный блеск в глазах.

— Разве я не подарил тебе на день рождения очень хорошие часы?

— Да, они дома. В третьем ящике моего стола. Они слишком хороши, чтобы надевать в университет, — испуганно пробормотал я.

— А где расходы на одежду, мобильную связь, книги, еду в городе и всякое другое, на что обычно тратит деньги молодежь?

— Их нет. Фридрих заботится о моей одежде и расстраивается, когда я жалуюсь, что ее слишком много. Книги я беру в библиотеке, а ем только дома, в университете и здесь. Если надо, я уменьшу расходы.

— Любопытно было бы посмотреть… Например, получается, что ты тратишь в среднем 7 франков на еду в день. Что ты вообще ешь?!

— Блюда из студенческого меню. Некоторые. Доктор запретил мне есть большинство из того, что там продают, — объяснил я, чувствуя слабость под его пристальным взглядом.

— Не могу поверить своим ушам! Живешь со мной уже почти год и до сих пор не чувствуешь себя дома и во всем осторожничаешь. Ты потратил за четыре месяца меньше, чем 800 франков! Дети Фердинанда получают 2000 франков в месяц только на карманные расходы! Я заметил этот ужас, который ты называешь часами, но ничего не сказал, так как думал, что это память о школьных годах. Ты немедленно выбросишь их в помойку и наденешь те, что я тебе подарил! — взорвался он.

— Это же «Ланге унд Зоне». Даже если они самые скромные из серии, это слишком для университета! — я был в шоке. Если я надену такую дорогую вещь, то все яппи с «Финансов и банковского дела» вцепятся в меня, и я не избавлюсь от их льстивого внимания до конца университета!

— Дело не в часах! — рявкнул Конрад. — Проблема в твоих расходах, точнее, в их отсутствии. Разве я тебе когда-нибудь в чем-нибудь отказывал? Нет? Почему тогда ты оскорбляешь меня, не принимая мою поддержку? — боль в его голосе резанула меня по сердцу. — Ты мне не настолько доверяешь, чтобы принять помощь без оговорок?

— Я не хотел тебя обидеть. Ты был очень добр ко мне, и я не знаю, как тебе отплатить, — сказал я, умирая от стыда и раскаяния.

— Ну что мне с тобой делать? Опять повторяется тот же разговор, что и год назад, — он устало вздохнул. — Подойди сюда, Maus. — Он отодвинул свое большое кресло и поманил меня рукой. Я послушался, и он затащил меня к себе на колени, обнял за талию и взял мой подбородок. — Я не говорю, что ты должен покупать Милле* на ближайшем аукционе, но тебе надо тратить больше. Я схожу с ума, стоит мне подумать, что ты питаешься на семь франков в день. Столько стоит бутылка минеральной воды в ресторане! Как, ты думаешь, я должен себя чувствовать, узнав, что ты ограничиваешь себя во всем?!

— Извини, — пробормотал я, чувствуя себя виноватым. Если честно, никогда не думал об этом в таком аспекте.

— Если это поможет тебе, уточняю — подумай о двух-трех тысячах в месяц. Покупай книги, которые тебе хотелось бы прочитать, например. Если сейчас времени нет, оставь их на каникулы. И чтобы я тебя больше не видел в китайских часах!

— Ладно, в следующий раз приду в Rolex President, — пошутил я, желая разрядить атмосферу.

— Пожалуйста, только не марка для начинающих брокеров и латиноамериканских диктаторов! Это так... по-снобистски.

Ладно. Ролекс — для снобов. Понятно. Буду знать.

Я посмотрел на него, чтобы убедиться, что он шутит, но он был серьезен, и я вспомнил, что не видел ни одного ролекса в его коллекции. Ладно, перейдем к более серьезному вопросу.

— Почему Мари Амели решила, что я дам ей денег? Она же знает, что у меня ничего нет, и я не пойду против твоих решений.

— Это была подстава. Найти тему, говорить о которой тебе неприятно, чтобы застать врасплох и поцеловать. Я об этом узнаЮ, прихожу в ярость и прогоняю тебя. Она рассчитывала, что ты промолчишь, и это станет отягощающим фактором, — как нечто само собой разумеющееся сказал Конрад

Я онемел. Боже, почему она так меня не любит? Я же никогда не винил ее в случившемся.

Еще и голова разболелась…

— …и сейчас Горан и Михаэль наверняка делают ставки, как скоро от нее придут фотографии с вашим поцелуем. Бьюсь об заклад, это случится на Рождество, — весело сказал он, но умолк, когда заметил, что со мной что-то не так. — Ты неважно выглядишь.

— Мигрень, — пробормотал я, пристроив голову ему на плечо.

— Ложись на диван и отдохни немножко. Хочешь таблетку? Мы скоро поедем.

— Не надо, спасибо, — я вернулся на невероятно удобный диван и, думаю, задремал, потому что чуть не свалился на пол, когда услышал голос Горана.

— Простите, мой герцог, но уже половина девятого. Нужно поторопиться, если мы хотим стартовать в одиннадцать.

— Через минуту, — последовал резкий ответ. — Гунтрам, собери свои вещи.

— Куда мы? — я плохо соображаю, когда сонный и голодный.

— Это сюрприз.

*Милле (Millet) — скорее всего, имеется в виду французский художник Жан-Франсуа Милле.

========== "3" ==========

Суббота

Я снова в Париже.

Снова рядом с Елисейскими Полями.

В «Георге V».

Проходил я мимо него в прошлый раз, но сегодня швейцар был поприветливее.

В императорском номере.

Ну, в хостеле тоже жилось неплохо, хотя простыни там не из египетского хлопка, и там у меня не было балкона с видом на город и Эйфелеву башню.

— Хочу показать тебя остальным, и поскольку ты уже лучше себя чувствуешь, я подумал, что нам стоит прилететь в Париж пораньше, а потом на несколько дней отправиться в Лондон. У меня отпуск на пятнадцать дней. Кто знает, возможно, мы даже успеем слетать в Милан, чтобы подонимать кузена Альберта. В этот понедельник нам надо сходить на мессу в Нотр-Дам, потом у меня будет обед с коллегами, но после я свободен, — объяснял мне Конрад во время ужина на борту его «маленького» Дассо «для коротких перелетов».

Полумертвые, мы отправились спать сразу, как приехали. Да, я не склонен к романтике в три часа ночи, особенно после того, как меня напугали до смерти и отругали. Перед тем, как упасть в постель, я лишь мельком успел взглянуть на обстановку и огромную кровать под балдахином. В голове крутилось:

«Императорский номер? Как у императора… у Наполеона? Интерьер в имперском стиле… Ну держись, Конрад, я буду шутить на эту тему весь следующий год», — это была последняя внятная мысль перед тем, как я уснул.

Прикосновение холодной руки к шее заставило меня подпрыгнуть. Мгновенно проснувшись, я бросил недовольный взгляд на виновника. Конрад. Кто еще, как маньяк, станет будить вас субботним утром? Если он решил поиграть в туриста, ему лучше обратиться к Горану или еще к кому-нибудь из ребят.