Кто-то знает больше

Демон вынул череп из пространства, который засветился розовым светом. Его мягкий свет, как клубы дыма, стали распространяться по комнате и, задержавшись на биологическом щите Монтогейро, проникли в тело. Мужчина почувствовал холодный жар и слабость во всем теле, не удержавшись на ногах, он сполз по стенке, продолжая смотреть на демона, который смаковал страх, как божественно вкусное блюдо.

Что-то привлекло мужчину, потому что взгляд стал блуждающим. Около двери, полулежа, сидел Лаки, а демон своей тушей прикрывал его.

 — Лак… Лаки, очнись! — смог выкрикнуть сеньор.

Демон, рыкнув недовольно, убрал череп.

 — В следующий раз тебе не поможет никто, — пригрозил он и через секунду исчез, а на острове вновь появился свет.

Лаки открыл глаза и с удивлением и недоверием посмотрел на мужчину, который пытался справиться и со слабостью, и со страхом, и с воздухом, который никак не хотел входить в лёгкие.

 — Что произошло?

 — Это не важно, — поторопился с ответом сеньор и, сумев справиться с собой, поднялся и, с опаской смотря на парня, спросил: — Может, пойдём? Нам здесь делать больше нечего. Надо успеть с твоим осмотром.

Лаки лишь понял, что что-то случилось такое, от чего Монтогейро стал таким зашуганным, но он не расскажет, это факт. У него же, была лёгкая усталость, которую он приписал к полёту на самолёте, ведь они летели чуть больше дня.

Лаки вышел, а за ним сеньор, продолжая смотреть на него с опаской. По коридору сновали сотрудники, они что-то тихо говорили и озиралась по сторонам. К мужчине хотели подойти, но тот махал головой и показывал, что занят.

В конце коридора была кованая дверь, вот туда и направились. Открыв двери, сеньор впустил парня, а затем зашёл сам.

Около мониторов с датчиками и компьютерной программой, за столом, сидела женщина и, смотря на мониторы, ела сочное яблоко.

У парня слюнки потекли, когда он представил, что сам вгрызается в это сочное, вкусное, божественное прекрасное. Он даже на миг ощутил сок, который попадал и в рот, и на подбородок, и на руки. Невольно сглотнув, он сделал шаг в сторону заветного плода.

 — Хочешь? — спросил женский голос, а затем женская рука протягивала такое же яблоко.

 — Может потом, мадам Флора? Его надо успеть проверить.

 — Это не помешает, — и в сторону Лаки летит яблоко, в которое он сразу же вгрызается и, с блаженством закрывая глаза, урчит.

 — Вы что, мальчика не кормили? Бедный ребёнок, чуть от голода еле держится. Ну, что за морали, что за принципы! — женщина возмущённо жестикулировала, подходя ближе к подростку.

Мадам Флора погладила по голове, затем невзначай взяла одну руку за запястье, затем посмотрела в глаза.

 — Ты носишь очки, зрение подводит? — спросила она и тут же переместила другую руку на лоб.

Мальчик перестал есть и, откинув руки от себя, втянул воздух около женщины — лимон и запах нагретого пластика.

 — Ещё одна бессмертная? — недовольно ворча, спросил подросток у Альберто-Луциано, тот лишь пожал плечами, мол, он не виноват.

Женщина посмотрела на них с интересом и вопросительным взглядом на мужчину.

 — Извини, Флора, но этот мальчик одарён редким даром, и не стоит вести себя с ним, как с маленьким, обман и ложь он чует очень хорошо, — мужчина показал на нос. — Твой план раскрыт, так что продолжай осмотр, не таясь.

Пока сеньор сел на место мадам, Лаки последовал за ней.

Час ушёл на осмотр и тестирования, а затем мадам выдала свой вердикт:

 — Он одарён, как умственно, так и физически, хотя не сильно тренировал тело. Очень спокойный и уравновешенный гибрид, — мужчина, при этих словах, невольно сглотнул. Он точно почувствовал его «спокойствие». — Так что можно вести его в карантинную зону.

Поблагодарив, оба вышли.

====== Часть 4 ======

В карантинной зоне.

Зона была разделена на несколько секций. С одной стороны для парней, с другой для девушек, соединялись общим полем, библиотекой, спортзалом, бассейном, кинозалом, садом, вот только еда была однообразна и безвкусна.

Вместе с Лаки-Джуниором там находились две девочки — Саманта Кэйбрен — брюнетка с серыми глазами, одиннадцати лет, которая верила, что она красивее всех. А так же Маргарет О*Конерс — медовые волосы, серо-голубые глаза, одиннадцатилетняя, агрессивная, если что не по ней. И парень семнадцати лет, Шон Питерстон, щупленький маленький брюнет с чёрными глазами. Любитель смеяться над другими, но чтобы не над ним.

От всей этой компании парень держался особняком, да и чем-то они напоминали ему Алекс, Хлою и Сьюзи.

В основном парень пропадал в малой библиотеке. Сначала он просмотрел некоторые полки и понял, что здесь находятся обычные учебники и книги с разными жанрами, от простого рассказа до мировой классики, разных авторов из разных стран. А затем его заинтересовали несколько старых дневников, написанных очень давно и, после беглого осмотра, явно тем, кто жил и учился в этих местах.

Усевшись поудобнее на кресле, Лаки раскрыл первый дневник.

Как он и думал, хозяин этих дневников начал с того, как он попал сюда и начал учиться. Первые несколько дней Джон Вилстонт находил друзей, учился по школьной человеческой программе, а через неделю наступили уроки, связанные с бессмертными Бланш-Зероо.

«— Я узнал одну тайну сегодня ночью, — писал Джон, по манере написанного было понятно, что он очень волновался, когда писал в дневнике. — Старшие бессмертные бурно обсуждали, в старой библиотеке, каких-то двух влюблённых бессмертных, которые вопреки всем правилам создали семью. Я думал, что можно влюбляться в любого, кто пришёлся по сердцу? А здесь каждый или, почти каждый, выкрикивал осуждение в адрес пары.

Когда пришёл ещё один бессмертный и вошёл на помост, все замолчали. Его зовут Лорен Зачарис. Он говорил тихо, но все слышали, о чём он говорил.

 — В книге Аэройорос написано пророчество, и вы все его знаете. Многие из вас боятся его осуществления, к этому уже давно привыкли и это стало нормой в нашем сообществе. Недавно некоторые пророческие слова начали сбываться. И сейчас нам предстоит решить, что делать с этой парой, пока это не поздно.

 — Убить!

 — Посадить, а затем публично применить пытки, чтобы другим неповадно было.

 — Сжечь!

Предложения так и сыпались с разных сторон, вот только профессор Лактор сначала смеялся тихонько, а затем всё сильней.

Многие посмотрели на него осуждающе и с удивлением, а в глазах многих был вопрос, зачем и к чему он смеётся.

 — Профессор, и что мы такое смешное говорим, что вы смеётесь, — спросил Зачарис.

 — О, прошу прощения, Старейший, просто всё это напомнило: «Делят шкуру неубитого медведя». Кстати, я читал несколько раз эту книгу и нашел лишь в легенде об упоминании двух противоположных сил, которые будут противостоять друг другу, и исход будет зависеть, от того, кто выиграет. И я очень хочу, чтобы выиграл «чистый».

 — Профессор, вы несёте бред. Мы все читали, но вашу версию мы не видели. А сейчас покиньте помещение.

Мужчина лишь покачал головой и вышел, чтобы через несколько секунд оказаться за спиной.

 — Не спится, Джон, — спросил он меня, а затем довёл в комнату и дал несколько минут, чтобы я прихватил некоторые вещи. Сейчас стараюсь писать по-быстрому, потому что мне кажется, что я могу забыть об этом. Зато, теперь у меня будет эта запись».

На этом записи в дневнике обрывались. Второй дневник, в основном, был связан с учебными моментами, уроками, встречами и шалостями хозяина дневников и его друзей. Затем опять обрыв на многие недели и месяцы.

«— Мне двадцать три, я очень активен в своём развитии, меня хвалят, но всё это мне начинает не нравиться. Я стал замечать за собой, что мне так и не посчастливилось найти ту или того единственного, кого я смогу полюбить. Все для меня они как пробники, в которых нет запаха, который мне так хотелось бы вечно вдыхать».

«— Сегодня привезли новеньких, и среди них я заприметил одну. Ох, сердце замерло при виде неё! Такое чувство и впрямь я никогда не испытывал, но мне придётся ждать новой встречи, когда кончится карантин».