Кто-то знает больше

Пока сотрудник конторы отсылал, она подошла к секретарше.

 — Адвокат Лукас Ренар у себя?

 — Вы записаны у нас, мэм? — и чуть отвела взгляд на мужчину, который с интересом смотрел в их сторону.

 — Нет, но он мне нужен. Где он?

 — Э, если вы назоветесь, то я запишу вас …

 — Да пошла ты со своими записями, — вспылила Лили-Мари и повернулась к адвокату Хэнку Сарду. — Может, вы скажете, где он, или мне придётся рассказать об особых клиентах.

Женщина выразительно посмотрела на мужчину, тот, чуть побледнев, улыбнулся и повернулся к клиентам.

 — Прошу прощения, как только провожу эту даму, я займусь вами. Прошу немного подождать. Мадам, прошу сюда, — мужчина повёл её к двери ведущей на второй этаж.

Молча они поднялись по лестнице и, пройдя коридор, постучали в последнюю дверь.

Вышла пожилая дама и вежливо, с вопросом, посмотрела на них.

 — Здравствуй, Моника. Шеф у себя? У него «злющая» посетительница, — поклонившись обоим, возвратился назад.

— Как вас представить?

 — Лили-Мари Эктэкрайлл.

 — Прошу, он вас ждёт, — сказала Моника, выйдя от шефа через тридцать секунд.

Комната чуть затемнённая, около окна рабочий стол с креслом, пол покрыт мягким, даже на вид, ковром, стеклянные двери на шкафах показывали их содержимое. Стол красовался несколькими статуэтками, новомодным ноутбуком, сундучком с сигарами и чашкой недопитого кофе.

Мужчина сидел так, чтобы свет из окна попадал на спинку кресла, и посетителю виден был лишь его силуэт. Мужчина, чуть поднявшись, жестом пригласил Лили-Мари присесть на стул. Та, ещё раз осмотревшись, села на самый дальний стул. Она ещё злилась, но всё же решила успокоиться, чтобы потом не делать поспешных поступков.

 — Вы Лукас Ренар? — спросила посетительница после минутного молчания.

Мужчина, улыбнувшись, вынул карточку и, включив свет, подал её, чтобы она могла сравнить.

Перед ней был симпатичный мужчина лет сорока. Русые волосы, гелем уложенные и зачёсанные назад, озорные глаза цвета индиго сверкали интересом, припухшие губы мягко улыбались. Тёмно-синий костюм явно сшит по заказу, приметила автоматически Лили-Мари, издержки профессии.

Ещё раз сравнив фото на карточке и оригинал, она отдала её.

 — Надеюсь, формальность закончилась, и вы скажете, зачем здесь?

 — Я опекун Лаки-Джуниор Горбрейтона.

Лицо адвоката резко изменилось, и он превратился в делового человека. Его пальцы быстро пробежали по клавиатуре.

 — Полное имя, пожалуйста, — сказал он, намекая не на сокращённое, а на полное, которое дано было при рождении.

Женщина вытащила из сумочки записную книгу, прочитала имя, которое записал Ренар.

 — Леонардо-Артуриус-Квентин-Иствуд Джуниор.

 — Кто мать? Когда родился? Сколько лет, внешность, его способности? — продолжил вопросы адвокат, но женщина молчала. — Мэм, так надо, и это просьба нашего клиента.

 — Если ваш клиент захочет забрать у меня Лаки, то пусть обломится, я его ему не отдам!

 — Вы понимаете, кого воспитываете?

 — Он человек и человеком останется!

 — Мэм, его заберут всё равно, а так же он должен знать правду. Рано или поздно всё раскроется, и только мой клиент сможет помочь.

 — Да неужели? — с презрением и усмешкой спросила Лили-Мари и, встав, подошла ближе к адвокату. — Сколько лет его никто не искал и о нём никто не спрашивал, и вот.… О, чудо! Вспомнили! Повторюсь, я не отдам его, так и скажите своему клиенту.

И развернулась, чтобы уйти.

 — Не так быстро, мадам! — в дверях стоял мужчина с чуть прищуренным взглядом. — Лукас, отправьте людей к мистеру Лаки-Джуниору, он сейчас находится в школе, если не ошибаюсь. И покиньте кабинет, мне надо поговорить с мадам Лили-Мари. Не беспокойтесь, с ней будет всё хорошо.

И, придержав женщину, тот отошёл в сторону, давая пройти адвокату. Ренар с тревогой посмотрел на них, но всё же вышел.

 — Моника, чашку зелёного чая для мадам, — сказал он, подводя чуть упирающую женщину к дивану.

Лили-Мари присмотрелась к нему.

Худощав, чуть раскосые глаза зелено-золотистого цвета, шатен, во всём теле и жестах чувствовалась сила и власть.

Моника, принеся чай, быстро вышла, прикрыв плотно двери.

 — Выпейте, нам предстоит долгий разговор, — и мужчина поудобней сел на диван.

Школа имени Адама Томаса № 344.

Что сильно не любил Лаки, так это регби. Конечно, он мог показать себя, но он не любил эти насмешливые, презрительные, изучающие взгляды, направленные на него. Да и в школе его считают очкариком, потому что их не снимает, и всё из-за цвета глаз. Так что он всегда сидел на скамейке запасных и не вникал в смысл игры.

Из задумчивости его вывел тренер Спойт.

 — Джуниор, на поле!

Парень удивлённо посмотрел по сторонам, ища, к кому тренер обращается.

 — Я? — переспросил парень и чуть сильнее вжался в спинку кресла.

 — Да, ты! Иди сюда! — прохрипел Спойт и замахал интенсивней рукой.

 — Но я не знаю, что делать!

 — Всё просто. Встань в линию со всеми, в нужный момент беги, пока не получишь мяч, затем или передай другому своему игроку, или беги быстро в другой конец поля, к тем воротам, и, как только пересечёшь линию, кидай мяч на землю. Так же желательно не попасться в руки противникам. Всё очень просто. Топай.

Тяжело вздохнув, Лаки пошёл к команде, которая встретила его недружелюбно.

 — Джуниор, мог бы сказать, что живот болит или нога. Что же делать? Проиграем же, — за всех ответил Сем и переглянулся с Максом.

Эти двое были не разлей вода, и не только друзьями, но и королями школы и лидерами команды в игре.

 — Надеюсь, ты не подкачаешь, очкарик, — просипел Макс и пошёл расставлять игроков по полю.

Началась игра.

Столкнулись две команды, давая одиночкам прорваться на территорию противника и ждать, когда появится мяч. Сам же парень отошёл, чтобы не мешать ни тем, ни другим.

И тут, из гущи сражающих команд, вылетел мяч и прямо в руки Лаки.

Сначала растерялся, а затем, увидя разгорячённую толпу, ринулся бежать.

Сердце застучало ещё сильней, адреналин так и кипел в крови, разгоняя её по всему телу. Парень внезапно почувствовал, как бег его ускорился, а взгляд приобрёл остроту. Он увидел финиш, а мозг приказал к нему бежать.

Финиш.

Мяч за линией поля.

Тренер свистит, обе команды с удивлением смотрят на Лаки, а он на них.

«Что со мной»? — подумал парень, садясь на траву, его немного колбасило от шока и от адреналина. — «Со мной это впервые».

 — Ну, ты и спринтер, Джуниор, это надо так, стартанул, что остальные пыль глотали.

 — Повторишь?

 — Какой повторишь, вон, его до сих пор трясёт. Посмотрел бы я на вас, когда вам навстречу бежит толпа.

Пока парни болтали, тренер подошёл и, пощупав пульс, приказал двоим поднять героя дня и перенести на трибуну, а затем позвать доктора.

Врач осмотрел его и, довольно кивая, поставил диагноз.

 — Яркая вспышка адреналина, сердце и лёгкие не пострадали, а что его так трусит, это простой отходняк. Это у него с непривычки. Тренировки, и всё войдёт в норму. Сейчас нужен просто покой.

Доктор ушел, а команда продолжила играть, хотя уже не так активно.

Чей-то противный запах дал намёк на то, что так может «пахнуть» опасность. Облокотившись, парень, чуть прикрыв глаза, стал осматриваться.

На другой стороне группа поддержки занята составлением новых композиций для своей команды. Чуть дальше — уборщики убирают и вычищают, а заодно поглядывают на девушек. Ближе к выходу стоят трое мужчин и, вроде как, смотрят на игру. Затем двое отделились от третьего и, плавно, почти незаметно для взгляда окружающих, шагнули в его сторону. Запах усилился, и чувство тревоги затрубило ещё сильней. Она требовала от тела логических действий — бежать и не оглядываться.

Звонок с урока помог смешаться с толпой и уйти от опасности.

 — Вот же!!! — возмущённо пробасил третий, смотря на своих помощников, которые безучастно глядели по сторонам. — Наверно унюхал.