Сновидения (СИ)

— Ты такой чувствительный, Джи…

В ответ я снова простонал. Айеро спускался все ниже, покрывая поцелуями мою грудь. Я все больше краснел и сумел выдавить из себя:

— М-мне будет больно… И нас наругают…

— А я люблю тебя, так что терпи.

Я чуть дернулся, когда он стал стягивать с меня джинсы.

— Мне 15…

— Твой любимый довод, — Фрэнк подложил ладони под мою талию и принялся за самую грязную по моему мнению вещь, которой я во сне, как не странно, не смущался.

Почему-то у меня было ощущение, что у нас чертовски мало времени, но я не останавливал его, даже когда мне было больно. К нам никто не зашел и никто не помешал. Я долго лежал под ним, тяжело выдыхая, мне никуда не хотелось идти. Но Айеро потянуло курить, и я отправился вместе с ним, просто так. Он совершенно наплевал на свою повседневную компанию и провел день вместе со мной. Это было лучшее, чего я мог желать после всех моих страданиях предыдущего дня. Но счастье редко достается так легко.

Комментарий к 8. Лучший день в моей жизни

Мне было нелегко выложить эту главу, ибо в ней описаны такие трогательные сцены, а тем временем Фрэнк был сбит в результате дтп в Сиднее. Будем молиться, что травмы не тяжкие, точной информации пока нет. Это было для меня шоком, но я всем сердцем надеюсь, что наш любимый Айеро в скором времени будет здоров.

========== 9. Неудавшийся побег ==========

Мы много времени провели с Фрэнком на улице, и под вечер я был весь в пыли. Оставив Фрэнка доедать свой ужин, я убежал в душ. Мне не нравились холодные, прикрытые неширокой дверцей, общественные душевые. Пансион был полностью мужским, и потому его владельцы пришли к выводу, что мальчикам нечего стесняться друг друга. Но после того, что я познал с Фрэнком, я бы чувствовал себя странно здесь. И для таких крайних случаев существовала закрываемая на защелку служебная ванная комната. Туда я и направился.

Здесь было уютно, и недавно был сделан ремонт. Мне разрешали пользоваться этой ванной, потому что я был тихим и зажатым, и, пуская меня сюда, учителя не переживали за то, что я смогу напакостить. Я просто сидел под теплыми струями воды и блаженствовал.

Фрэнк знал о том, что я хожу сюда, я был уверен. Он знал обо мне то, чего я сам о себе не знал. Я запер дверь на щеколду и быстро разделся. Мне не терпелось погреться под струями воды. Пожалуй, вода в служебной ванной и объятья Фрэнка были единственными вещами, способными меня согреть.

Я залез в душевую кабинку с раздвигающимися дверцами, плотно закрыл их и повернул ручки, сдерживающие воду, не маслянистую, как в общественных душевых, а мягкую и приятную. Я сел посредине плоского дна кабинки и стал поливать себя с головой теплой, даже слегка горячеватой водой. Она струилась по моему лицу и плечам, смывая с них пот и пыль. Я не очень тщательно намылился, так, для приличия, и быстро смыл мыло с себя. Я прикрыл глаза. Счастливые, светлые мысли роились у меня в голове, как милые пчелки из детских мультиков. Но от них меня оторвал стук в дверь. Наверное, я должен освободить ванную кому-то из преподавателей. Я накинул на себя длинное полотенце и подошел к двери.

— Да? Кто там?

— Джи, ты здесь?

Я вздрогнул. Голос был очень похож на голос Фрэнка, но я не был уверен. Я положил руку на щеколду, но открывать не торопился.

— Котик, ну открой же. Ты стесняешься? — Сердце мое застучало сильнее, я сдвинул металлический стержень в сторону и приоткрыл дверь. Но как я мог так ошибиться?

Передо мной стоял не Фрэнк, а его друг, и я не понимал, что он здесь делает. Наверное, дверь сыграла со мной злую шутку, приглушив его голос.

— Почему ты так называешь меня? И что тебе нужно?

— Я пришел поговорить о Фрэнке.

— Что это значит? — Я отступил назад. Мной вдруг овладело отчаяние. Мне казалось, что я весь запах этим отчаянием.

— Ты думаешь, я не знаю, что ты просто издеваешься над ним? — Друг Айеро ступил внутрь и захлопнул за собой дверь. — Ты просто играешь его чувствами!

— Это неправда. Мы встречаемся.

— Хах, думаешь, что погуляв с ним один раз, ты внушишь ему, что вы теперь вместе? Это подло, Уэй.

— У нас все серьезно, — я не знал, хочет ли он спровоцировать меня, чтобы потом выставить меня в виде гея, отдавшегося Айеро, или у него были свои личные глубокие причины, но остановиться я не мог. — Мы с ним…

— Что? Переспали? Ты такая же шлюха, как и все, Уэй. Только ты еще хуже. Ты милая личиком, тихая, подлая шлюха.

— Хватит! Зачем ты это говоришь? Я люблю его! И ты ревнуешь, я прав? — Он медленно шел на меня, а я отступал, пока не стукнулся лопатками о стенку кабинки.

— Вовсе нет. Просто тебе не провести его. Он еще вчера мне сказал, что больше не хочет к тебе приближаться. Он тебя не любит, шлюха Уэй! — Его рука впилась мне в горло. Я выставил руки вперед, но он не собирался меня душить, просто хотел зафиксировать меня в таком унизительном положении.

— Теперь настала его очередь смеяться над тобой. Ты его довел, понимаешь? Плохо иметь любовный конфликт с грозой пансиона, правда? — Он вжал меня сильнее в стенку.

— Фрэнк такого не делает…

— Делает. Со всеми делает. И ты не исключение, Джерард. Между вами все кончено. И раз ты теперь ничья шлюха, то я могу со спокойной совестью изнасиловать тебя прямо здесь и сейчас.

— Нет! Ты не посмеешь! — Мой голос сорвался, и я бессильно застонал.

Но он уже развернул меня к себе спиной и дернул за край полотенца. Я сильно дрожал, вжавшись в стенку кабинки, на глазах выступили слезы. За что мне все это? Я слышал, как он расстегивает ширинку своих брюк, как во сне. Мне было очень плохо от страха.

— Черт, — он тихо ругнулся, и я слабо приподнял голову. К ванной приближались чьи-то шаги. Друг Фрэнка рванулся к двери, а я бессильно упал на пол, из глаз закапали слезы.

Я слышал, как за моей спиной этот ублюдок столкнулся с кем-то. Меня подняли на ноги и повернули к себе лицом.

Я был прав. Фрэнк всегда знал, где меня найти.

— Что он сделал с тобой?

— Ты меня правда не л…

— Нет, это неправда. Он наговорил тебе гадостей?

Я слабо кивнул. Я не стал упоминать о том, что этот гад чуть было не развратил меня. Я чувствовал, как с моих плечей соскальзывает полотенце и поскорее прижался к груди Фрэнка, чтобы хоть как-то удержать его на себе.

— Давай просто уедем отсюда.

— Как?

— Я позвоню родителям.

— Джи одумайся, с тобой больше не произойдет этого, я обещаю. До каникул нас не отпустят.

— Мне все равно. Я очень сильно хочу оказаться подальше отсюда вместе с тобой.

— Джи, моя мама будет в шоке.

— Пожалуйста…- Я расплакался. Фрэнк словно бы чувствовал, что делать этого все равно не стоит, но устоять перед моими слезами не мог.

— Ладно…ладно.

Он отнес меня в комнату и разрешил мне позвонить родителям. Те, как и вчера долго препирались, не понимая, что на меня нашло, но в конце концов согласились отвезти меня ненадолго домой. Я вздохнул спокойнее, Фрэнк был хмурым, но потом снова пришел в хорошее расположение духа.

*

Мы сели в машину моих родителей в молчании. Папа, сидевший за рулем, ничего не спрашивал, но я знал, что как только мама придет от директора пансиона, я буду завален вопросами. Фрэнк сидел за креслом отца, и меня это не удовлетворяло: он все время будет под пристальным взором матери.

Моя мама вернулась на удивление быстро. Она, как я и подозревал, сразу же принялась за Фрэнка. Мать знакомилась с ним около десяти минут езды, начиная с момента, когда мы выехали на дорогу.

— Так ты — друг Джи?

— Ага.

— Наконец у Джи появились друзья!

— Да. Джи замечательный, — мы въехали в туннель, и Фрэнк нежно сжал в полутьме мою руку. Даже чуть склонился ко мне, шепнув:

— Котик.

Мы вынырнули из туннеля, и я был красный, как помидор. И тут мама обратилась ко мне:

— Джерард, так почему мы были обязаны тебя забрать? Из-за тебя я не могла объяснить толком директору причину твоего отъезда. Хоть сейчас скажи. Когда ты звонил, ты плакал. Что случилось?