Кривые зеркала (СИ)

— Я сохранил несколько песен, и тут еще плеер от Лили.

— От Лили? — переспросила Шарлотт.

— Я попросил ее сбросить нам хорошей музыки, — отозвался Альбус, рассматривая выбранную метлу. — Давай, включай!

Скорпиус хмыкнул, вытащил палочку и ткнул в шар. Тот тут же отозвался негромкой журчащей мелодией. Скорпиус захихикал, увидев ошарашенное лицо Шарлотт, и пояснил:

— Это мне Ал на прошлое Рождество подарил.

— Изобретение дядюшки Джорджа, — добавил Альбус и попросил: — А что-нибудь поживее есть?

Скорпиус взмахнул палочкой, и через несколько песен Альбус остановил его, довольно бросив:

— Вот эта, — и оттолкнулся, свалившись вниз вместе с метлой.

Шарлотт испуганно уставилась на край крыши и вытянула шею, но тут Альбус взлетел вверх и радостно засмеялся:

— Скорп, ты чудо! Прекрасная была идея!

Скорпиус поймал себя на мысли, что щелкает пальцами в такт мелодии, и хмыкнул, когда шар запел.

Дружище, ты мальчик, но так сильно шумишь,

Играя на улице. Однажды ты вырастешь и превратишься в мужчину. (1)

Шарлотт с хмурым лицом прислушивалась к тексту, но потом переключила все свое внимание на Альбуса. Скорпиус посмотрел в небо и вздрогнул — Поттер на огромной скорости несся к земле, и выровнял метлу лишь в самое последнее мгновение.

— Ал, давай ты не будешь пытаться свернуть себе шею? — попросил Скорпиус, не слишком, впрочем, надеясь, что друг прислушается к нему. Для Альбуса полеты были свободой, тем, чему он хотел посвятить свою жизнь, и удержать его было довольно сложно.

Краем глаза Скорпиус заметил, что Шарлотт разглядывает шар и пытается заколдовать его, и покачал головой:

— Не получится, он персональный, реагирует только на мои приказы, — он бросил довольную улыбку в сторону ныряющего в воздухе Альбуса. — Благодаря вот этому оболтусу.

— Я все слышу! — прокричал “оболтус”, поднимаясь вверх. Скорпиус закатил глаза и сел рядом с Шарлотт, когда та поманила его пальцем.

— Да? — произнес он, опасливо косясь на ее любопытное лицо. Понизив голос, Шарлотт спросила:

— О чем вы говорили? — и фыркнула в ответ на слегка удивленное лицо Скорпиуса. — Говорили, говорили, не придуривайся. Перед тем, как мы пошли ужинать.

— Ну… он сказал, что вы расстались.

— Не прошло и года… — Она закусила губу: — Скорп, надеюсь, я тут не мешаю?

Скорпиус укоризненно взглянул на нее, но не успел ничего ответить.

— Нечего на меня так смотреть. Я прекрасно понимаю, что ты бы предпочел, чтобы меня тут не было, вы с ним ведь…

— Глупости, Чарли, — мрачно отозвался Скорпиус. — Он сказал, что ему кто-то нравится, и отказался говорить кто.

Шарлотт оживилась:

— Может…

— Нет, — перебил Скорпиус, уже жалея, что заговорил об этом. — И давай сменим тему, ладно?

Шарлотт поджала губы, помолчала и спросила:

— А что там у Лили в сборнике?

Скорпиус потянулся к плееру и задумчиво произнес:

— Знаешь, по словам Ала, несколько песен Лили записала специально для меня, и меня это… напрягает.

— В смысле?

Скорпиус открыл список песен и прокрутил его.

— Она знает многое из того, что мне нравится, но тут есть и незнакомые мне песни, — он бросил взгляд в сторону Альбуса. — Большая часть из них так или иначе — о любви.

Шарлотт заинтересованно заглянула ему через плечо.

— Но Альбус сказал, что это он попросил записать песни, — заметила она. Скорпиус поднял голову и замер так на мгновение, но потом вздохнул.

— Вряд ли это как от Альбуса. Хотя с Лили могло статься так “пошутить”…

— Над чем Лили пошутила?

Подняв голову, Скорпиус обнаружил, что Альбус снова спустился на крышу и стоит возле них.

— По поводу песен, — уклончиво ответила Шарлотт. Альбус хмыкнул:

— Лили не шутит с музыкой, — он закатил глаза. — Она хотела бы стать певицей и выступать на сцене… вот что-то вроде этого она бы и спела, — Альбус кивнул на шар. Скорпиус прислушался:

Прозвали меня Дикой Розой,

А звали — Элайза Дэй.

Почему, уже спрашивать поздно… (2)

Шарлотт неуверенно произнесла:

— Лили подошло бы что-то веселое и задорное. Скорп, переключи, а? — она поежилась. — Я знаю эту песню и… она вызывает у меня не самые хорошие воспоминания.

Скорпиус запоздало вспомнил, что в прошлом году умерла от какой-то болезни старшая сестра Чарли, Элизабет, и был готов постучать себя по голове — и почему только не подумал об этом вовремя?

Он включил плеер и увеличил громкость до максимальной. Динамик в устройстве был, видимо, не очень сильным, и Альбус подошел ближе и сел рядом. Мелодия нарастала, и Шарлотт прервала молчание одновременно с голосом певца:

— Лили всерьез собирается заняться пением?

— Во всяком случае, очень хотела бы. Она… неплохо поет, по-моему. Да, Скорп?

Скорпиус кивнул:

— Ага… И она ведь часто распевается по утрам, — Альбус косо посмотрел на него, и Скорпиус хмыкнул: — Я специально спрашивал у нее, Ал, нечего смотреть так, будто хочешь обвинить меня во всех грехах человеческих.

— Я и не хочу, — буркнул Альбус, опуская голову и утыкая взгляд в плеер на покрывале.

— Так вот, она распевается по утрам, читает какие-то книги и журналы с советами… в общем, серьезно взялась за это дело.

Альбус снова хмуро взглянул на него, и Скорпиус фыркнул:

— Мерлин, Ал. Мне было интересно, вот я и спросил, в чем проблема?

— Мне она не рассказывала об этом.

— Так ты и не спрашивал, — заметил Скорпиус. — Это про меня или Чарли ты можешь просто понять что-то такое, потому что подолгу видишь нас каждый день, да и провел с нами все то время, пока формировались вкусы и прочие предпочтения, — не удержавшись, он сделал ударение на последнем слове, и Альбус, фыркнув, ткнул его в бок.

— Хотел бы я с такой легкостью узнавать у людей об их мечтах, — брякнул он, и Скорпиус удивленно посмотрел на него. Из них двоих именно Альбус абсолютно свободно общался с ребятами, да и со взрослыми говорил на равных, и со всеми вел себя так, будто они — его давние знакомые. Скорпиус так не мог, и потому слышать что-то подобное от Альбуса было странно.

В повисшей тишине ясно прозвучал последний бодрый припев, чуть надрывающимся голосом, и Скорпиус закусил губу, отводя взгляд.

Я всё, что ты хочешь,

Я всё, что тебе нужно,

Я всё, что в тебе,

Что бы ты желал иметь.

Я говорю правильные вещи

Точно в нужное время,

Но я для тебя ничего не значу,

И я не знаю почему. (3)

Это было… настолько про Ала — про них с Алом — что всякие слова для поддержания беседы у Скорпиуса пропали.

Он, конечно, был для Альбуса другом, лучшим другом, но… этого ему не хватало, хотелось значить больше, чем все остальные, чувствовать себя особенным, выделяемым среди всех, ценящимся как что-то редкое и единственно свое…

Мелодия наконец-то сменилась — но, услышав, что заиграло дальше, Скорпиус всерьез задумался над тем, чтo таким образом хотела сказать Лили:

Ты не способен на невозможное;

Ты не способен спеть песню, что спеть нельзя…

Ты не знаешь, что ответить на это? — Не волнуйся, скоро ты поймешь правила игры:

Ведь это так просто!.. (4)

Он подавил желание нервно рассмеяться, выключил плеер и коротко взмахнул палочкой, включая свой музыкальный шар. Оттуда полилась энергичная песня об известности и яркой жизни, и Скорпиус с облегчением выдохнул.

Получилось очень неловко.

Альбус поднялся на ноги и бросил через плечо:

— Я чуть-чуть полетаю, засиделся уже, — хоть он и провел не в воздухе от силы пять минут. Шарлотт фыркнула, глядя ему вслед, и прошептала:

— Скорп, это были “Битлз”.

— Я знаю, — вяло отозвался Скорпиус, борясь с желанием взглянуть в сторону Альбуса и убедиться, что тот не выдумал невесть что…

Хотя то, что в этом случае можно было “выдумать”, и оказалось бы самой что ни на есть правдой.