Хоть поверьте, хоть проверьте (СИ)

Видимо, с моими чарами все в порядке.

Распрямив плечи под восхищенными взглядами, я ощущаю себя почти королевой. Жаль, что не королем. К тому же на самой вершине триумфа проклятый тапок чуть не валится у меня с ноги. Но, судя по обалдевшим лицам, вряд ли хоть кто-то из них способен это заметить, настолько все они сражены моей красотой.

Неумело придерживая руками длинный подол, я двигаюсь к замку сквозь толпу восхищенных и неверящих лиц. “Кто она?”, “Вы не знаете, кто это?”, “Какая красотка”, — слышатся отовсюду шепотки, а я мысленно усмехаюсь. То, что со многими из них мы знакомы довольно давно, но они меня так и не могут узнать, дарит мне невероятное чувство свободы.

Гордо отказавшись от настойчивых рук, я под тихий восторженный гул начинаю подниматься по каменной лестнице. Не знаю, что в эти моменты чувствуют девушки, возможно, кому-то такое по вкусу, но мои мысли заняты исключительно двумя важными мыслями: не потерять туфлю и не наступить на подол. Как maman вообще ходит в этом безумии?

Какое-то время забота о туфлях и подоле поглощает меня целиком, но по мере приближения к замку мое горло сжимается все больше и больше. Неужели я на самом деле скоро увижу его? И он… тоже меня не узнает? Не знаю, радует меня эта мысль или больше печалит.

Ненадолго замерев у огромных дверей, сияющих приветливым светом, я делаю пару глубоких вздохов, и, отметая сомнения, уверенно шагаю внутрь, навстречу судьбе. Сейчас я увижу…

…Новую лестницу. Да кто их только придумал? Сколько их вообще в этом замке?

Как оказалось, немало. Я изрядно потею, поднимаясь по ковровым дорожкам и ковыляя в этих мерзких туфлях по скользкому мрамору. Проклиная близнецов на чем свет, я почти ползу, то придерживаясь за резные перила, то уклоняясь от свисающих сверху цветов, и постоянно дергаю себя за подол, который так и норовит попасть под каблук. О Мерлин, когда-нибудь кончится этот квест?

Когда замаячивший впереди домовик складывает руки лодочкой, предлагая поймать мою мантию, а за его спиной слышится бравурная музыка, я понимаю, что наконец-то дошел. С опаской заглядываю в зал, полный людей, а домовик мне настойчиво кланяется, жестами предлагая раздеться. Естественно, желания снимать мантию у меня нет — лучше войти в зал полностью голым, чем в этом чертовом платье, — но что мне теперь остается? Я вздыхаю и покорно принимаюсь дергать мантию за крючки.

Домовик, счастливо пищит, поймав руками сброшенный ком, а я, оставшись без последней защиты, еще тяжелее вздыхаю и начинаю расправлять на себе кружева.

— Как я вообще, ничего? — ну вот, я опустился на самое дно, раз спрашиваю мнение какого-то домовика.

Эльф, прижимая к груди мою мантию, округляет от восторга глаза:

— Мадемуазель прекрасна, как солнечный свет. Как первые капли росы поутру. Как безбрежные волны на озерном ветру. Пинкье счастлив, что ему довелось лицезреть…

— Свободен, — я резко отсылаю домовика. Вот уж не ожидал, что мне достанется бездарный французский поэт. От его нелепых стихов мне становится еще неуютнее.

Эльф испуганно прячется, а я замираю в коридоре, напряженно глядя на дверь.

Музыка оттуда играет то громче, то тише, заставляя мое сердце в такт ей сжиматься от страха.

Слышится оживленный гул голосов.

Никогда не надышишься перед смертью. Решительным жестом я оправляю на груди сползающее декольте и шагаю в огромный проем.

***

Вниз тянется последняя лестница: очередной привет от архитекторов — создателей квеста, — с каждой ступенькой приближающая меня к началу позора. И сразу под лестницей простирается большой бальный зал.

Куча народа в парадных мантиях и платьях всевозможных форм и расцветок. Фуршетные столы у стены. Горки с шампанским. Огромные подвесные букеты. Хрусталь канделябров, сияющий в сотнях свечей. Дорого, красиво, роскошно. Сразу видно, что министерство любит себя. Еще как.

Я застываю на самом верху и с бьющимся сердцем пытаюсь сообразить, куда мне податься в этой нарядной и явно не ждущей меня толпе. Вот где сейчас торчит чертов Блейз?

Держась за ненавистный подол, утопая ногами поглубже в туфлях, я неуверенно делаю свой первый шаг. В этот самый момент музыка коварно смолкает, а вокруг меня начинает взрываться безумная магия из вспышек и фейерверков, очевидно, по чьей-то гениальной задумке приветствующая гостей на балу. И вдруг все головы в зале разворачиваются ко мне.

То есть я стою на верхней ступени, как идиот, причем идиот в женском обличье, освещаемый магией и сотней свечей, а все пялятся на меня и мое белое платье. Странные ощущения, я вам скажу.

Море женских голов недовольно колышется, и по залу разлетаются шепотки. Видимо, тоже пытаются выяснить, кто я такая. Но что мне за дело? Сквозь прорези в маске я торопливо ищу глазами понятное дело, кого. И, конечно, его нахожу. Не могу не найти.

Первым делом я вижу у стены шоколадную физиономию Кингсли, забавно вытаращившую белки глаз. Рядом с министром, разумеется, торчит Молли Уизли. Торчит и тоже пялится во все глаза. Мой взгляд сам собой бежит все дальше и дальше, жадно выискивая в этой толпе одно единственное лицо. Единственное, по-настоящему нужное мне.

Уизлетта с раздраженным прищуром. Ее тупой брат в темной мантии, в этот раз даже без оборок и рюшей. Обалдевший Финниган. Замерший Томас. Мое сердце колотится все быстрей и быстрей. Перси Уизли. Грейнджер в лиловом. Горячо, горячо. Еще чуть левее.

Он.

Я застываю, не в силах вдохнуть, жадно впитывая в себя каждую его незнакомую новую черточку. Прическа волосок к волоску. Усталый, скучающий взгляд, почему-то без привычных очков. Парадная черная мантия, спадающая волнами с широких плеч. Чуть заостренные скулы, делающие его старше и еще красивей. А еще он единственный не смотрит на меня. Как и всегда.

Я пытаюсь сглотнуть.

Или он, правда, настолько красив, или это я, как последний дурак, настолько им очарован. Но я не могу не смотреть на него.

Кингсли наклоняется к нему и что-то шепчет, после чего Поттер все же нехотя оборачивается ко мне. Да так и застывает, уставившись на меня. А я, разумеется, не могу оторвать глаз от него.

Он смотрит на меня, и в его глазах больше нет скуки. То, что в них… Удивление?.. Восхищение? Или даже… это называется… тоска по мечте?

Мое сердце дрожит и несется навстречу ему большими скачками. Никогда прежде он на меня так не смотрел. Как будто все это время он тоже скучал по мне. Так же сильно скучал.

Не веря глазам, запутавшись в своих тайных надеждах и мыслях, я спускаюсь к нему, машинально поправляя скользнувший на лицо длинный локон, и вдруг понимаю. Он смотрит не на меня. На красивую девушку в этой чертовой маске, платье и локонах. На эту мерзавку, которая вовсе не я! Прощай, мое бедное сердце. После такого ты вряд ли сможешь оправиться.

— Позвольте представиться…

— Разрешите узнать…

На последней ступени вокруг меня снова начинается суета, но я только морщусь, когда они мне закрывают обзор. Я так и не могу отвести глаз от его восторженного лица. Между прочим, имею на это полное право, раз больше его таким никогда не увижу.

— Позвольте, я вас провожу, — невесть откуда взявшийся Блейз настойчиво цепляет мой локоть, отбивая от других кавалеров. — Перестань пялиться, — шелестит он мне одними губами. — Ты все испортишь.

Надо же, а Блейз — это Блейз. Его антидот, похоже, в самом деле, работает.

Еще секунда, и Поттера от меня заслоняет толпа. Стараясь заглушить навалившуюся тоску, я послушно бреду вслед за Блейзом, полностью игнорируя восхищенные взгляды и шепотки.