Это только цветочки (СИ)

– Ты понимаешь, что никогда не будешь прощён?

Гор надменно вскинул голову. Они его боялись, все боялись. Единственного, кто никогда не боялся смотреть ему в глаза, давно не было в Арде. А сам Тёмный Майа не боялся уже ничего. Он был божеством и владел силой Тьмы, тени его величия блуждали по миру, и стереть их могла только финальная Песнь.

– Мне не нужно ваше прощение.

Манвэ сжался под тяжёлым взглядом Гортхаура, закусил нервно задрожавшую губу, ему стоило большого труда не спрятаться за спины братьев.

– Ты будешь изгнан из Арды, – проговорил Мандос и веско добавил, – изгнан навсегда, без права возвратиться.

Майа улыбнулся и двинулся к границе пустоты. Намо смотрел на него и улыбался в ответ.

«Как жаль, что и там ты его не увидишь».

Задержавшись лишь на мгновение, Гор развернулся и ударил всего один раз. Тьма обожгла Намо лицо; Ирмо, Оромэ и Тулкас одновременно бросились на помощь, но майа уже перешагнул границу и исчез в безвременье. Намо кашлянул, выгоняя душащую его Тьму из ноздрей и рта, на площадку с лёгким «клак» упал выбитый клык с почерневшим корнем.

Мандоса передёрнуло, Ирмо затрясся, вцепившись в рукав близнеца.

– Ненавижу, – пролетел над всеми возносящийся к Эру шёпот Манвэ. – Отец, как же я его ненавижу!..

К вечеру Тёмный Вала накопил достаточно сил, чтобы погрузиться в раздумья и начать метаться по Ангбанду. Карвир спал. Хэннера всё бесило, он ушёл принять ванну и через минуту принялся звать к себе Мелькора.

– Мел, потри мне спинку, – попросил он, когда его Вала, словно восставший мертвец, покорный приказу призвавшего, явился, и сунул ему мочалку. Мелькор задумчиво принялся растирать ему спину, сидя на краю ванны. Юный майа разнежился, но, обнаружив, что возлюбленный на него не смотрит, обиженно пихнул его локтем в бедро:

– Мел!

– М-м? – вздрогнул Мелькор.

– Ты сейчас где?

Мелькор свободной рукой вынул изо рта сигарету и, подумав ещё с полминуты, выдал:

– Не знаю.

Хэннер устало вздохнул и столкнул его с ванны:

– Иди отсюда.

Вала пожал плечами и послушно вышел. Хэннера его покорность взбесила окончательно, и он ещё минут десять колотил мокрой мочалкой по стене и по воде, рыча от злости. Нелестных эпитетов в его мыслях огрёб и Манвэ, и темперамент Мелькора, и все валарские занятия скопом.

По выходе из ванной выяснилось, что Мелькор опять куда-то ушёл из Ангбанда, и ещё часть ночи майа провёл в их кровати, безнадёжно и отчаянно всхлипывая в пропахшую любимым подушку.

Мандос не отзывался. Ночь, проведённая в парке под луной, не помогла принять решение. Дозваться Гора, разумеется, не получалось тоже.

Вала вцепился в свои волосы и застыл, сидя на земле.

Надоело. Не хочу ничего решать, не хочу метаться, не хочу страдать… хочу, чтобы всё было… никак. Тишина и покой. Ни единого проклятого звука… ничего не слышать, не видеть, не чувствовать и не знать… ничего… ни-че-го…

Хэттер приник мордой к его коленям и сострадательно смотрел. Мелькор посидел ещё немного молча и ответил на призывный взгляд.

– Что ты думаешь о Хэннере?

«Я ничего не знаю о нём».

– Иногда мне кажется, что я тоже.

«Ты не обязан принимать неправильных решений».

– Если бы я ко всему знал, какие из них неправильные.

«Внутренне ты всё знаешь, ты же Вала».

Мелькор улыбнулся и погладил дракона.

– Хотел бы я, чтобы ты был прав. Полетаем?

Намо стоял на границе, его волосы тонули в изначальном Ничто.

В назначенный срок неподалёку приземлился дракон, Мелькор сбежал по его шее и спрыгнул вниз.

– Я не намерен никого ни на кого менять! – выдал он сходу, приблизившись к брату. – Мне надоело возиться с мертвецами! Я уже перестал разделять сон и явь, я, молния тебе в задницу, уже сумасшедший, и ты это прекрасно знаешь! Что ты имел в виду, когда велел мне привести Хэннера?!

– Только то, – спокойно протянул Намо, ненавязчиво демонстрируя клыки, – что он как нефункциональное устройство подлежит уничтожению. Гор будет возвращён тебе сразу по окончании процесса.

– Ни хрена вы мне не вернёте!

– Ты уже поверил нам. И ты его приведёшь.

– Нет.

– Я всё равно его уничтожу.

– Нет!

– Если ты не…

– Нет, нет, нет, нет, нет! – Мелькор не позволил ему сказать; беспрестанно отрицая любое не сказанное слово, он легко отодвинул Намо в сторону и шагнул в темноту. Мандос ошалело посмотрел ему вслед и поёжился под недружелюбным взглядом сидящего неподалёку зверя.

Кажется, драконы довольно опасные твари?..

– Йонвэ? – Манвэ сел на краешек кровати своего майа. Измученный страхами, он готов был обратиться за поддержкой к кому угодно.

– Я недостоин тебя, мой повелитель, – смиренно отозвался Йонвэ, не поворачиваясь к нему. – Оставь меня, дабы не замарать о меня свой взгляд.

– Что?.. – ошарашенно переспросил Манвэ.

– Я готов отправиться в изгнание, дабы не подвергать тебя искушению, мой властелин, – чётко проговорил Йонвэ, повернувшись, и решимость в его глазах не позволила Вале как обычно пропустить всё мимо ушей. – Утешить тебя готовы многие, достойные более меня.

– Йонвэ, я…

– Прошу тебя, покинь мои покои, мой повелитель. Воспоминания о тебе согреют моё существо в минуты отчаяния.

Манвэ поднялся и вышел, не став с ним спорить.

Что там Мелькор говорил о майар? Кажется, что их терпение тоже не безгранично?

Папа, какой же я дурак… почему я понимаю всё слишком поздно?

«Манвэ, – услышал он, бредя по коридору, – Мелькор только что покинул Арду».

«ЧТО?!»

«Судя по тому, что здесь сидит его дракон, он собирается вернуться… я просто хочу, чтобы ты знал».

Манвэ вцепился зубами в свой кулак и заорал от ужаса на весь замок. Мгновенно вокруг него образовалась толпа, майар старались утешить и успокоить его, и только Йонвэ среди них не было.

Гор сидел, глядя на крутящееся перед ним огненное кольцо.

– Я ждал, – проговорил он. – Ты принял решение?

– Да, – сказал Мелькор отрывисто и протянул ему руку. – Я знаю, где лежит твой камень.

– Знаешь, за что я тебя люблю? – ухмыльнулся майа, поднимаясь. – Ты всегда умеешь выкрутиться в критический момент.

Они отправились другим путём: вошли в призрачный туман и окунулись в воды реки, соединявшей две стороны мира. Память Карвира вела Валу как компас; ни на мгновение не размыкая рук, они вышли на берег, и Гор взял голыш, некогда больно ударивший Хэннера по пальцам.

Дальше их путь лежал по кровавой трясине. Мелькор вёл своего майа так уверенно, будто каждый день ходил одной и той же тропой, и слепые звери кошмаров отворачивали головы, слыша хлюпающие шаги двух нежданных гостей.

За всю дорогу они не проронили ни слова. Гор сжимал свой камень, хотя ничто не посмело бы посягнуть на его право.

В тумане у поваленного дерева близ выхода из места Силы лежала горка окурков. Гор огляделся и вопросительно посмотрел на своего Валу. Мелькор взял его руку с камнем в свои и посмотрел ему в глаза.

– Я хочу, чтобы всё решилось, Гор. Надеюсь, ты меня понимаешь.

– Да.

Неуверенно глядя по сторонам, из мира живых на опушку вышел Хэннер. Зачем дракон выдрал его из кровати и притащил неизвестно куда, он не знал, но Мелькор и его собственное альтер-эго, стоящие на фоне жуткого леса, где он побывал после смерти, ничего хорошего не предвещали.

– Мел… – жалобно сказал младший майа и остановился.

– Иди сюда, – резко приказал Мелькор, и Хэннер покорно пошёл. Ноги у него становились ватными, тело отказывало, он не хотел приближаться к Гору, который не сводил глаз с лица своего властелина, но никуда не денешься.

– Мне страшно…

– Мне тоже. – Мелькор посмотрел на Гора и отпустил его руки. – Делай то, что должен.