Между нами (СИ)

— Ой, — махнул рукой Ромка, — да что рискованного-то? Вот смотрите, — он пододвинул четыре небольших черных чашечки к краю столешницы, — здесь сонный отвар, возбудитель, энергетик и просто чаек. Что. Может. Случиться?

— Да че ты кипешуешь опять, папуль? — Тимур, бултыхая в стакане остатки зелени, приобнял Лешку за плечи. — Ромчик прав. Давай мыслить логически. С чаем понятно. С сонным тоже — подрыхнешь на диванчике, пока Димас тебя в койку не перетащит. Энергетика хлебнешь… Ну, что, например?.. Футболки Димкины всю ночь гладить будешь, — они с Ромкой дружно заржали, Тоша фыркнул, а Лешка с королевским видом показал всем фак. — А возбудитель… Прям даже не знаю, что и делать-то тебе, парень.

— Ой, иди нахрен! — оттолкнул друга Лешка и решительно подошел к столу. — Давайте пить уже.

— Вот это я понимаю энтузиазм, — похлопал его по спине Ромка. — Молодец! Да не выпьешь ты возбудителя. Сто пудов Тимуру достанется.

— Что-то мне не нравится это все, — задумчиво проговорил Тоша, подходя к столу. Хотя первый же идею поддержал. — Какое-то дурное предчувствие…

— Ну хоть ты не начинай, Тош! — взмолился Ромка и быстро расставил в ряд чашечки.

Такое начало никогда не сулило ничего хорошего, но виски и абсент слишком грамотно глушили здравый смысл, чтобы Тоша мог к нему прислушаться. Он протянул руку и придвинул к себе одну из чашечек. Ромка, Тимур и Леша разобрали остальные.

— Ну, — несмело проговорил Тимур, — за милых альф.

Все четверо опрокинули в себя теплые отвары.

— У меня ничего такой, кисленький, — прокомментировал Тимур, разрывая повисшую тишину.

— Это, — Рома душераздирающе зевнул, — энергетик. Бли-и-н, — протянул он, — как же рубит.

Он еле дотащил себя до дивана и заснул, посапывая в декоративную подушку с вышитым волком.

— У меня, вроде, чай, — несмело высказался Тоша.

— И у меня, — так же протянул Леша.

— Офигеть, — охнул Тимур и запрыгал на месте. — Я как-то раз перед экзаменом выпил две витаминки энергетические с крепким кофе. Меня чуть не разорвало, когда пришлось на месте сидеть. Так вот эта хрень раз в десять сильнее. Бли-и-ин! — завопил он и втопил вверх по лестнице.

Наверху что-то гремело и шумело, а Тоша вглядывался в глаза Леше. Тот так же пристально пялился в ответ. И вдруг покраснел. Румянец медленно проступил на щеках, глаза заблестели, а рот трогательно приоткрылся. Лешка медленно облизал губы, закусив напоследок нижнюю, и отвел взгляд.

— Ну, у меня чаек, — жизнерадостно проговорил Тоша. — Как ты?

— Нормально, — томно выдавил из себя Леша и еле заметно изогнулся. — Но лучше бы Дима пришел побыстрее.

— Тво-е-го па-пу о-ме-гу, — скандировал Тимур, прыгая на двух ногах по ступенькам вниз. — Какого хрена мы это сделали? Это полный трэш! — голосил, наматывая круги по кухне. — Я бегу на улицу! — честно предупредил он, и только это позволило Тоше вовремя среагировать и схватить его.

Бегать по полутемным дорожкам спящего поселения было идиотской затеей — Тимур в лучшем случае переломал бы себе ноги. А в его состоянии он вряд ли ограничится дорожками. Антон поудобнее перехватил вырывающегося беглеца. Но Тимур был сильным и вывинчивался как бешеный кот. Сил не хватало.

— Леша, помогай, держи его!

Заторможенный Лешка подскочил и тоже обхватил Тимура. А потом случилось это. Леша застонал и выгнулся. Тимур даже замер на секунду, а потом завопил:

— Ну ты обалдел что ли? — и обернулся в его сторону.

Лешка открыл совершенно мутные глаза, перехватил Тимура за затылок и впился в его губы одним из самых жарких поцелуев, которые Тоша видел за свою жизнь. А потом от входа раздалось Тимово:

— Это что еще за пиздец?

Тоша медленно обернулся, уже догадываясь, что увидит, но все равно поморщился, разглядев ошарашенных альф. Тяжело дышащий Тимур с пошлейшим звуком отлепился от Лешки, вывернулся из ослабившегося захвата и рванул на улицу. Лешка со стоном опустился на пол. На диване всхрапнул Ромка. В проясняющемся взгляде Кости Тоша прочитал свой смертный приговор.

И все же ситуацию надо было разруливать.

— Тимош, дуй за Тимуром — он под энергетиком.

Тим исчез в то же мгновение.

— Дим, Лешка под возбудителем, не соображает нихрена!

Сжавший челюсти Димка подошел к Леше и, присев на корточки, прищурился. Но взгляд его сразу смягчился, и он протянул руку, чтобы потрепать Пару по волосам — Лешка, скукожившийся на полу, производил самое жалкое впечатление. В ту же секунду Леша резко поднял голову и дернул ноздрями.

— Дима, — прохныкал он и протянул руки.

Такой трогательный, прелестный в этом своем стыдном возбуждении, что ничего удивительного не было в том, что Дима моментом подхватил его на руки и выскочил за дверь.

— У моего, я так понимаю, снотворное? — деланно жизнерадостно произнес Саня, подходя к дрыхнущему Ромке. — Плохо, конечно, что не возбудитель. Но! — он поднял палец вверх. — Отлично, что не энергетик. Тимоха набегается сегодня. А я завтра, — Саня подхватил Ромку на руки, и Антон, заглянувший ему в глаза, испуганно отшатнулся, — устрою этому шаману и энергетик, и возбудитель.

Ни слова больше не говоря, Саша тоже ушел.

— Ну, а ты, любовь моя, — мягко, воркующе проговорил Костя, отталкиваясь от косяка двери. Антон, на всякий случай, забежал за диван, — что ты выпил?

— Чай, — честно ответил Тоша, радуясь, что хоть здесь ухитрился не накосячить, пусть и божьим проведением.

— Чай, — ровно повторил Кот, крадучись двигаясь в его сторону.

Антон широко улыбнулся и закивал. Кивал и улыбался он ровно до того момента, пока Костя не поддел носком замшевого брога пустую бутылку. Грустный Джонни подкатился к изумрудной нимфе и тихонько звякнул стеклом о стекло, как бы говоря: «Беги, глупец!» Но Антон только тяжело сглотнул и вскинул голову:

— Кое-что еще. — В самом деле, он взрослый семейный человек. И если хочет выпить — имеет полное право!

— Лучше бы тебе было выпить анестетика, — так же вкрадчиво, мягко и пушисто продолжил Костя, не обращая ни малейшего внимания на вызов в голосе взрослого семейного человека. Тоша двинулся вокруг дивана, судорожно размышляя, куда можно заныкаться. Выходило, что таких мест нет.

И все же он не мог не попытаться. Рванул с места, пулей вылетая в темный холл, с удивлением понимая, что Костя даже не попытался его поймать. Промчался по лестнице на второй этаж и спрятался в хозяйской туалетной комнате. Из-за двери ничего не было слышно, хоть Тоша и прижался к ней ухом, силясь уловить шум погони. Безуспешно. С той стороны не доносилось ни звука. Поэтому Антон подпрыгнул от легкого стука. Раз-два. Небрежно, с абсолютной уверенностью, что дверь — вообще не преграда.

— Тебе лучше выйти, — этот тон был знаком. Он явно показывал, что Костя в бешенстве.

С одной стороны, правильным было бы послушаться, хорошо покаяться, потому что они начудили, да. Сейчас на почти трезвую голову Антон это понимал. С другой стороны, было страшновато. Конечно, Костя никогда не ударит его, не обидит, но внутри все сворачивалось от мысли, что преграды между ним и Тошей не будет.

Антон мялся в нерешительности, то протягивая руку к замку, то снова отдергивая ее.

— Отойди к раковине, — голос Кости еле заметно звенел, и Антон быстро шагнул в сторону, слепо подчиняясь приказу.

Стоило ему отойти от двери, она вылетела от мощного пинка с таким грохотом, что Тоша подпрыгнул и ударился о массивную чашу раковины. Костя входил будто в замедленной съемке, погружая все в атмосферу какого-то триллера. Злость распирала его изнутри, прорывалась в стиснутых челюстях, напряженной позе. Он повернулся и окинул перепуганного Антона тяжелым взглядом:

— Надеюсь, больше ничего не мешает тебе выйти, — выцедил он и вышел.

А Антона будто бы приклеило к раковине. Он отрывал себя по частям: руки-спина-задница. Один его московский друг находил злость своего альфы безумно возбуждающей и порой специально выводил его из себя, но сейчас Тоша решительно не понимал, как может возбуждать такой страх. Каждый шаг давался с трудом. Но Тоша делал-делал-делал их, переставляя свинцовые ноги в сторону темной спальни.