Явно не мой размер (СИ)

— Артемий, расскажи, как такое произошло? — он сидел, положив руки на стол. Пальцы его были сцеплены замком, и выглядел он, как всегда, собранным и надменным.

— Да как?.. — пожал я плечами. Сесть мне не предложили, поэтому я широко расставил ноги и старался держать ровно спину. От долгого пребывания в камере тело ломило, а мышцы скручивало болевыми спазмами. — Я спустился к нему в камеру и только приготовился провести допрос, как он резко вырвал кольца и нанес мне удар. Больше ничего не помню.

— Это все? — уточнил он, приподнимаясь из-за стола.

— Все.

— То есть ты хочешь сказать, что не поднимался в свои покои. И все это время был в подземелье? — пока он говорил, передвигался, а когда закончил, остановился прямо напротив меня.

Я судорожно сглотнул. Ну не мог меня кто-то видеть. Или все-таки были свидетели?

— Да.

— А вот София утверждает, что видела тебя после полуночи. И то, как ты спускался в подземелье, тоже видела, — он замолчал, ожидая реакцию.

— Да кто такая София? Девка, — выдохнул я беспечно. А про себя подумал, какая же она сука. Хотя сам виноват. Вот тебе и подарок отвергнутой девушки.

— Она порядочная девушка, — повысил голос Григорий.

— Ну если она такая порядочная, что же вы не спросили у нее, что она забыла в темных коридорах после полуночи? — с сарказмом ответил я.

— Это не относится к делу, — бросил он равнодушно. — Или ты жалеешь, что не тебе она согревала постель? — и он расхохотался, как конь.

— Мне все равно. Но ты знаешь, Григорий, что тебя на смех поднимут. Что ее слово против моего?

— Да. В этом ты прав. Но мы же можем поступить по-другому, чтобы разговорить тебя.

— Неужто пытать будешь? Не имеешь права, — он смотрел на меня. Уголки его губ скривились в подобие улыбки.

— Так, а кто будет знать?

А вот этот вариант я не рассматривал. Налицо была личная заинтересованность военачальника. Я хотел спросить в лоб, но не успел. Он уже распорядился охране, чтобы меня бросили в темницу. По иронии судьбы я оказался в той же камере, где сидел Деян. Жестоко. Лучше бы я с ним убежал. А кто мог знать, что будет такой конец?

Спустя час или два в камеру зашел палач. Как в старых фильмах про инквизицию. Мощный мужик в кожаных штанах с оголенным торсом. Да, такой точно минет делать не станет. Он взял в руки плеть и, приблизившись, пробасил:

— Военачальник распорядился дать тебе тридцать ударов плетью, - при этом он зашел за спину и стал примеряться к моей бедной спинушке.

— И что, даже «стоп-слово» не спросишь? — съязвил я, получая первый удар, который пришелся по лопаткам, оставляя красные полосы и сомнения в моей душе.

========== Глава пятая ==========

Я уже не понимал, сколько времени прошло с момента ареста. Пытки продолжались и продолжались. Ровно тридцать ударов плетью каждый раз отмерял палач. Я уже выдерживал их все, не теряя сознания на половине. А после пыток в камере обыкновенно появлялся Григорий, довольно скалясь, обходя меня со всех сторон, а после, испытывая, видимо, удовлетворение от вида кровавого тела, заставлял мага лечить мои раны, чтобы на следующий день я смог вновь испытать пламя огня от боли. Тот парень, что исправно полосовал мою спину с явным видом убийцы, и то сжимал зубы от злости и жалости ко мне. А после стал незаметно вставлять мне в рот деревянный маленький брусок, который я каждый раз зажимал немеющими от боли челюстями.

На удивление, сегодня военачальник пожаловал раньше, чем я лишился сил. Поэтому, недолго думая, я выпалил первое, что пришло мне в голову. Хотелось узнать, что сделал Артемий, чтобы заслужить такие издевательства?

— Если ты надеешься, что твои пытки будут меня заводить, то могу тебя разочаровать. Я не мазохист, — я скривился, изображая подобие улыбки. Все достало. Желание убить этого мудака голыми руками росло с каждым днем.

— Все шутишь? — рыкнул недовольно он, прохаживаясь по камере.

— А что мне делать? Ноги целовать? Извини, привязан, — из меня так и сочился сарказм. Пусть знает: враг не повержен.

— Хочешь узнать причину?

— Да, черт подери, это было бы просто круто. Узнать, за что тебе каждый раз узорами спину вырисовывают.

— Помнишь, ты посещал столицу? — я кивнул. Конечно, помнил. Вернее, припоминал отрывки жизни Артемия. — В тот раз ты переспал с девушкой, которую я любил.

— Так это все из-за бабы? — хрипло повторил я, не веря в происходящее.

А я все думал, что могло сделать это тело?.. А получается, бедного гея изводили, потому что Артемий не удержал член в штанах. Напрягая память, я все-таки восстановил образ той ночной гостьи. Но она сама… никто не заставлял. Так и просилась фраза, что невиноватый я, она сама пришла, но я ее проглотил вместе со злостью и жаждой сначала пытать минимум месяц, а после убить с особой жестокостью это мужское недоразумение. Развел здесь бразильские сериалы, твою мать!

— Это была не просто баба! — взвыл он как-то пискляво. — Она была моей невестой.

— Лучше бы спасибо сказал, что избавил тебя от шлюхи.

Удар пришелся по левой щеке. В голове зашумело. Перед глазами расцветали радужные круги, вызывая рвотные позывы.

— Знаешь, когда я узнал об этом, хотел тебя убить, — начал мне исповедоваться этот болван, не особо интересуясь желаниями невольного слушателя. — А потом придумал план более извращенный. Помнишь того посла? Конечно, помнишь. Так это я ему шепнул, что ты не интересуешься женщинами. Надеялся, что для тебя этого позора будет достаточно. Но тебя не сломить, — он со злостью сжал кулаки. В глазах плескался огонек безумства. Да, он точно сумасшедший.

Я не стал разуверять его в предположениях. Артемий после того случая так и не оправился. А из-за его замкнутости никто даже представить не мог глобальность депрессии и внутренних переживаний этого угрюмого парня. Знали об этом лишь его жертвы, на которых он и спускал пар и злость. Но они уже не могли никому ничего рассказать.

— Время прошло, а я не мог это так оставить. Нанимал людей, чтобы подстроить несчастный случай, но ты каждый раз будто чувствовал, избегал ловушки. Тогда я решил действовать самостоятельно. Приехал лично, прикрываясь осмотром состояния границ, и подсыпал в твое вино яд. Но и тут оно не подействовало. Только на время лишило тебя ясности.

А вот и ответ на мой вопрос, почему мне досталось это тело. Оказывается, его отравили. Смело. Сам отравил, да еще и остался понаблюдать за моментом смерти жертвы. Но мое появление сорвало его коварный план убийства. Я молчал, желая дослушать, чем же закончилась эпопея под названием убить Артемия.

— Но самое удивительное случилось после. Когда я попросил тебя взять в плен посла. Я был уверен, что ты его убьешь. И у меня будет повод засадить тебя в тюрьму. Ты же его упустил. Ты, один из лучших воинов в Империи. И тем самым лишил меня возможности отомстить. А я просто устал ждать. Такое бывает, — он повернулся ко мне лицом, искаженным ненавистью. — Ты сам вынудил меня действовать быстро и жестко. Ты во всем виноват, — он повторил последние слова несколько раз, еще сильнее убеждая меня, что он ненормальный.

По завершении разговора мы вернулись к обычному сценарию, только лишь за одним исключением: теперь плеть была в руках военачальника. И на этот раз я не досчитал и до восьми…

***

— Артемий, — тихо позвали меня, заставляя разлепить опухшие веки.

Маг вчера не пришел. Поэтому я так и остался с болезненными ранами на теле. Это могло означать, что либо Григорий наигрался и хочет моей смерти, либо мне дадут время подумать и почувствовать всю вину содеянного поступка.

— М-м-м, — промычал я, потресканными и сухими губами. Язык опух и не двигался от жажды и бессилия.

Это был Мирослав. Я узнал его по приятному голосу. Несмотря на жалкое состояние, был рад его слышать и почти видеть.

— Как ты? — он приблизился вплотную, смачивая мои губы мокрой тряпкой. Я дернулся вслед приятному и долгожданному источнику влаги.