И.С.Т. "Мелочи и детали" (СИ)

«Тише, Ксандр, тише. Успокойся, все хорошо».

Пришедшие в ответ эмоции на миг оглушили и тут же схлынули, оставив после себя лишь благодарность и ощущение фантомного поцелуя на губах. Натан медленно выдохнул, улыбнувшись, и привычно начал «серфить» планар, проверяя все ли в порядке. Гейр спит, и это хорошо и ничуть не удивительно. Он наконец вспомнил, что на свете существует отпуск, и теперь отсыпался на пару с Эдди где-то на островах. Такое безмятежное и уютное спокойствие… На мгновение сердце сжалось, и Натан тут же отпрянул, отпуская ленту вероятности Гейра. Беспокоить чужой сон не хотелось: несмотря на то, что их связи больше не было, Линдстрем все равно чувствовал его присутствие. Это и радовало, и приносило боль, но чем дальше – тем больше она стиралась, тускнела. Это просто сегодня…

Ксандра не будет целый день, мальчишек вчера забрала к себе их мать на неделю, и Натан остался представленным сам себе. Не так уж плохо немного побыть в тишине на самом деле. Да и есть возможность подумать немного в одиночестве. Забавно, но к Инге, бывшей жене Ксандра и матери двух очаровательных сорванцов, он ревновал так, как не ревновал Гейра в свое время. Глупо на самом деле, Ксандр говорил, что они остались хорошими друзьями и только, но Натан ничего не мог с собой поделать. Он никогда этого не показывал, был с Ингой неизменно вежлив и дружелюбен, но стоило ему перехватить взгляд Ксандра на нее, как внутри взрывался вулкан, а по венам вместо крови начинала течь едкая лава. В такие моменты он был практически счастлив, что умеет закрываться, и Ксандр не чувствует всего безобразия. Ну или по крайней мере, никогда ему об этом не скажет. И все это было так непохоже на то, что было когда-то у них с Гейром.

Ксандр вообще был абсолютно другим. Не ледышка и не робот, просто отличный самоконтроль и соответствующее воспитание, но ни то, ни другое не могло скрыть истинный темперамент Александра Эмметта. Неуемный, любопытный, жадный до новых знаний до безрассудства, болезненно честный, но способный поступиться правилами ради справедливости, иногда по-детски непосредственный, иногда кажущийся умудренным сединой старцем. Упорный. Почти упертый. Он ломал зависимость Натана от Гейра мягко, но непреклонно. Секунда за секундой, день за днем. Был рядом, когда Натан был готов сходить с ума от пустоты внутри, держался подальше, когда было необходимо именно это. Он защищал, оберегал, окружал стеной из заботы, уважения, ощущения безопасности и обещания никогда не оставить. Все остальное появилось позже, гораздо позже.

Они сходились долго, почти мучительно. Их первый поцелуй случился почти через год знакомства, первый секс – еще через несколько месяцев. Натан плакал в ту ночь. Кусал губы, захлебывался слезами, чувствуя, как сгорает то, что еще жило в нем от его былой любви к Гейру. Если бы Ксандр тогда испугался, остановился – Натана бы больше не было. Но Ксандр, теперь его и только его Ксандр, считывал его эмоции кончиками пальцев, собирал губами слезы со щек и любил так, что на следующее утро все тело было усыпано следами этой болезненной, но такой нужной страсти. Все оставшееся время до утра Натан провел в кольце его рук и в каком-то обморочном сне. А утром они повторили, и это уже было больше похоже на любовь. Неторопливо, долго и почти нежно. Именно с той ее долей, которая так нравилась Натану. И кто бы знал, что за фасадом спокойствия и кажущегося безразличия скрывается такой огонь…

Жить вместе они стали еще через месяц и только после того, как выбор отца одобрили сыновья. И Натан с головой погрузился в свою новую жизнь. Совсем другую. И очень-очень далекую от той, о которой когда-то мечтал выросший в американских трущобах ребенок. Всегда с большими, вечно норовящими сползти очками, неуклюжий, злой и виртуозно умеющий становиться незаметным мальчишка. Впрочем, наверное, он просто уже тогда интуитивно умел пользоваться своим слабеньким Даром оракула, который по-настоящему проявился лишь когда он попал в филиал и почти мгновенно вляпался в высокого белокурого Викинга, который на мелочь, крутящуюся у его ног, обращал внимание едва ли не меньше, чем на насекомых. Тогда Натан и не мечтал о том, чтобы стать кем-то в его жизни. Он просто смотрел издалека, и одним этим был счастлив. Выправлял его вероятности, по-детски неуклюже избавляя от неприятностей вроде разбитого стакана, и замирал зайчонком, стоило взгляду холодных голубых глаз случайно остановиться на нем.

Эта первая любовь превратила кровь в шампанское, проросла в сердце и саму душу. Избавиться от нее до конца у него никогда не получится, да сейчас уже и не нужно. Гейр счастлив, даже сейчас в своем сне видя сопящего в его плечо парнишку, вытащенного фактически с того света. А Натан… счастлив за него. И сам по себе тоже счастлив. Не первая, просто другая, но не менее настоящая любовь заполняла сердце и душу до краев. И в своих снах Нат больше не видел Гейра. Линдстрем остался лишь оттиском где-то глубоко, и только. И, наверное, стоит за это сказать Ксандру спасибо. Приготовить ужин, например. Зажечь свечи, поставить на стол фарфор и хрусталь, открыть бутылку вина. В конце концов, у них сегодня маленький, совсем крохотный юбилей. Такой смешной и сопливый день первого поцелуя. Того самого, после которого жизнь наконец-то снова обрела смысл, за который он будет благодарить Ксандра всю оставшуюся жизнь.

Натан медленно выдохнул, выныривая из своих воспоминаний, улыбнулся, почувствовав, как окутывает его мягким коконом чужое тепло с ярким привкусом Ксандра, и встал, оставив книгу на столике. День идет к своему завершению, его лорд скоро будет дома, а это значит, что у него еще много дел…

Собственно, Натан:

http://static.diary.ru/userdir/3/4/4/2/3442111/85610528.jpg

========== О маленьких секретах ==========

Комментарий к О маленьких секретах

Генри/Марек в детском рейтинге. Марек на 2 курсе ИСТа.

— Генри!

— Да, солнышко? — Синие глаза, затянутые туманом, смотрели прямо на него.

— Ты обдолбался по самую маковку, — Марек, сам еще немного покачиваясь, обвиняюще ткнул ему пальцем в грудь.

— И кто в этом виноват? Кто хотел попробовать планарное опьянение? — Генри изобразил усмешку, разведя руки. Задел какой-то подсвечник и тот с грохотом упал на пол. — Фааак…

— Я думал, что это миф! — Марек искренне возмутился.

Ощущение было странным. Голова была ясной и одновременно как в тумане, реакции тела не изменились, а вот ощущения обострились, кажется, до предела. Это действительно было похоже на опьянение от алкоголя и кальяна одновременно. Марек потряс головой, но ничего не изменилось, только глаза Генри, кажется, стали ярче.

В ответ на его обвинения Гилрой только рассмеялся.

— Не сваливай всю вину на меня, моя прелесть. Ты хотел — ты получил.

— Бес! — Марек зашипел потревоженной змеей. Черт бы побрал Генри-мать-его-Гилроя. Если их обоих застукают здесь в таком состоянии — плохо будет обоим. Ему влетит от кураторов и хорошо если просто ограничатся словесной выволочкой. А вот Гилрой рискует гораздо большим. Ну не должен технолог, вот уже как несколько лет закончивший обучение, спаивать студента. Хотя как спаивать… На этом месте мысли словно размыло, как приливной волной. Они ничего не пили, это точно. Они напились кофе и рухнули на планар, опускаясь так глубоко, как только можно. А потом просто открылись, позволяя всему, что было вокруг, пройти через себя. И кто бы знал, что это окажется все равно что выпить высокоградусного пойла и закусить кальяном? Ясность мыслей сменялась туманом, чувствительность росла, настроение скакало, словно белка. В реальный мир их выкинул сам планар, спасибо ему за это.