Вместе — как одно целое (СИ)

— Но я так хотел… — притворно заныл Маммон. — Ладно. С людьми с Земли тоже весело. Так и быть, отправляй меня домой!

Дженим был настороже, не опуская свой меч. Демонам вообще нельзя доверять. А особенно таким, как Маммон. Он смотрел на Дженима своими неестественно-синими глазами с некой издёвкой и предвкушением. Маммон вновь оттолкнул, как ненужное барахло, от себя людей и танцующей походкой направился в сторону туалета. Дженима всегда раздражали демоны, хотя ему и приходилось иногда поддерживать с ними отношения. Чисто деловые. Но этот… этот превосходил по степени раздражения, пожалуй, всех. Распутный Маммон вызывал омерзение. И только. Дженим в мыслях уже сотню раз убил себя за то, что позволил ему коснуться себя. Если честно, он вовсе не был уверен, что магия Маммона на него не подействует. Всё же он человек…

В туалете клуба целовались парень с девушкой. Дженим на это зрелище только презрительно фыркнул и отвернулся. Вульгарная девица в дорогих, но очень узких и коротких одеждах смотрелась не возбуждающе, а отталкивающе. Она не прекратила напирать на парня даже после того, как в туалет вошли посторонние. Маммон присвистнул и подошёл к ним поближе.

— Не трогай их, — предупреждающе зашипел Дженим, возвращая меч в ножны за спиной.

Из небольших ножен на поясе он достал нож и разрезал свою ладонь. Девушка, наконец, отлипла от парня и сейчас с неким недоумением смотрела то на демона, то на Дженима.

— Такой сладкий мальчик… — сладко пропел Маммон, не сводя глаз с потерянного парня. Девушка не вызвала в нём ни малейшего интереса, он небрежно кинул ей: — А ты ведь даже не догадываешься, что он девственник. И, кстати, как и наша конфетка, он потомок ангела, — последнее он сказал уже скорее для Дженима.

Маммон с силой оттолкнул девушку, и та упала на холодный кафель. Она и слова не могла сказать демону, потому что стоило ей только посмотреть в его глаза, как её душа навеки влюбилась в него. Парень хотел подбежать к своей подружке, но Маммон остановил его, беспардонно обняв.

— Джени-и-им, — наиграно-жалобно простонал он, — разреши мне забрать его! А?.. Посмотри, как он прекрасен.

Медиум уже успел начертить пентаграмму на стекле зеркала во всю стену туалета и, повернувшись, изумлённо уставился на демона. Парень был абсолютно обычным. Дженим только чувствовал его ангельское происхождение, добродетель, желание любить. Девушка хотела взять полуангела за руку, чтобы подняться, но Маммон страшным шипением остановил её, и она, неожиданно ловко вскочив самостоятельно, в ужасе убежала.

— Ты Дженим? — спросил парень, посмотрев прямо в глаза медиуму.

Он абсолютно не обращал внимания на Маммона, ластящегося к нему как кот. Дженим, глядя на это, насмешливо ухмыльнулся — кажется, кое-кто попал под очарование ангела. Когда в душе демона тухнет демоническое пламя, то касаться любимого ангела становится наслаждением. Но загвоздка в том, что ангелы, влюбляя в себя демонов, чувствуют не меньшее наслаждение.

— А ты, видимо, не просто потомок ангела, раз смог подчинить себе Маммона, — хмыкнул Дженим.

— Меня зовут Габриэль, — улыбнулся тот, поглаживая демона по тёмно-каштановым волосам. — Я воспользовался телом этого полуангела, чтобы попасть сюда. Хотел поговорить с тобой, но эта странная девушка набросилась на меня.

Малейшие признаки разума исчезли из глаз Маммона, он мурлыкал под нежными руками ангела. Дженим поёжился. Он не понимал, как к этому грязному существу можно так нежно относиться? Демоны вообще не достойны чистой любви ангелов. А уж этот — точно!

— И о чём же ты хотел поговорить? — всё ещё брезгливо косясь на разомлевшего Маммона, поинтересовался медиум.

— Мальчик мой, — со вздохом начал Габриэль, — демоны обманывают тебя. Не верь и не слушай их. В твоём зеркале Люцифер. Весь Эдем готовится к войне, Дженим. Ты не сможешь сдержать Сына зари. Он прекрасен, но лжив и жесток. Когда-то он был нашим братом…

— Погоди, — потёр переносицу Дженим. — Он, что, был ангелом?

— Архангелом, — хмуро поправил его Габриэль так, будто это было очевидно с самого начала. — Но он великий лгун, решивший возомнить себя Отцом, поэтому и был лишён этого титула. После того как врата Утопии для нас были на веки закрыты, он не сказал ни единого слова правды во имя добра. За тысячи лет существования он никогда не любил. Запомни мои слова хорошо, Дженим. И, возможно, тебе удастся предотвратить войну, которая разрушит Фиоре.

Габриэль с улыбкой посмотрел на демона, который бережно сжимал его в объятиях. Было очевидно, что Маммон не видит ничего, кроме стоящего перед ним архангела. Дженим впервые наблюдал такое — чтобы одного из сильнейших демонов смог побороть ангел. А ведь даже при этом и бровью не повёл! Да, в этой войне проиграют демоны, но и младшие ангелы сильно при этом пострадают. Да… мир Фиоре между двумя этими огнями будет разрушен — это бесспорно… Габриэль со вздохом поцеловал Маммона в лоб — медленно и невыносимо нежно, будто в его руках был хрупкий младенец.

— Прощай, мой демон… — благоговейно и с грустью шепнул архангел.

Дженим даже смог увидеть яркое свечение, которое испустило тело, а тут же парень в объятиях демона просто упал в обморок. Медиум ещё несколько секунд пребывал в шоке, пока разозлённый Маммон не откинул от себя бессознательное тело.

— Это был Габриэль — да? — гневно прошипел он.

— Ты его, что, знаешь? — удивился Дженим.

Рану на руке неприятно покалывало, но он заметил это только сейчас.

— Ты думаешь, мне пару сотен лет?! — словно взбесившись, прокричал Маммон, и от его голоса даже стены задрожали. — Тысячи лет я искал его, а он при встрече просто усыпил меня! Ну кто так делает?!

— Ты хочешь сказать, что… — так и не договорив, замолчал Дженим — он был в шоке: что вообще всё это значит?

— Эта пернатая задница меня достала! — продолжал бушевать демон, закатывая рукава. — Ни одно живое существо от меня не сбегало!

— Ты любишь его! — вдруг догадавшись, поражённо ахнул Дженим.