Вместе — как одно целое (СИ)

— Но как? — поразился медиум.

— Дженим, он же Бог! И плевать, что всякие святоши добавляют к нему приставку «псевдо». Он разведёт кого угодно — как малышей! — Абаддон поманил медиума и, указав рукой на огромное зеркало на стене, доверительно сообщил: — В общем, твой прапрадед был выродком ангела и человека, один из них оставил ему чудо-зеркало. Оно было сотворено именно для прохода существ с огромной энергией.

Для Дженима это секретом не было. Он всегда знал, что он далёкий потомок ангела. Белокрылые очень часто влюблялись в людей, но немногие оставались в этом мире. У них было два выбора: либо отказаться от крыльев и стать падшими, либо вернуться в Эдем. Об этом ему рассказал отец ещё в детстве, но то, что само зеркало магическое, он слышал впервые.

— Погоди, в зеркале мой отец уже больше недели.

— Душу Клауса не смогли ни подчинить, ни съесть, потому что он потомок ангела. Но если до сих пор он не рассказал тебе о том, что готовится война, то это точно не Клаус. Архангел Михаил попытается попасть на Фиоре раньше Старшего и остановить его. В твоих же интересах, чтобы он попал сюда первым. Он наведёт тут чистоту, любовь и прочую белокрылую дрянь. Какой бы Люцифер ни был, единственный, кто ему сможет противостоять, — это Михаил.

— Где гарантии, что ты не лжёшь? — засомневался Дженим. — Ты ведь демон.

— Да, я — демон, — фыркнул Абаддон. — Но я люблю Геенну и не променяю её на какой-то вонючий мир типа этого. Если Люцифер станет хозяином Фиоре, то Геенна и Эдем соединяться в одну плоскость. Те самые стены, которые разделяют наши миры, — рухнут. Я не собираюсь делить свой квадратный метр с ублюдочными святошами. Мне хватает с ними войны на Земле. Скольких моих демонов они влюбили в себя!

— Тише, Абаддон, тише… — иронично усмехнулся Дженим. — Разве война не твой конёк?

— Только не с голожопыми добродетелями!

— Так ненавидишь белокрылых?

— Не то слово. Адский огонь в сердцах демонов может потухнуть из-за их добрых глаз! — Абаддон презрительно сплюнул. — Мой старший сын, влюбившись в ангела, захотел стать человеком. Ты слышишь? Человеком!

— А тебе это не грозит? — с любопытством спросил Дженим.

Из большой лужи на полу он слегка зачерпнул в ладонь крови и брызнул ею на стекло — чтобы проводить высшего демона, нужна очень сильная магия. Магия крови.

— Нет, — с досадой отмахнулся Абаддон, — чтобы потух мой огонь, как минимум нужен архангел.

— Кто-кто?.. — удивлённо переспросил Дженим.

— Неважно, парень. Давай отправь меня уже домой побыстрей.

Дженим кивнул и начал рисовать на стекле пентаграмму, окружая её надписями на древнем языке фиорийцев.

Абаддон какое-то время молча понаблюдал за ним, а потом назидательно изрёк:

— Запомни: ты пропустишь Михаила, но не пропустишь Люцифера! И лучше бы ты не ошибся, иначе восемь высших демонов будут ненавидеть тебя до скончания времён. Будет великая война, где многие демоны проиграют. Мы не хотим отдавать своих детей пернатым, не для этого мы варили их в котлах.

— Да понял я, Абаддон. Но как мне узнать, кто есть кто?

— Лукавый будет убеждать сильнее, чем архангел. Он попытается влюбить тебя, но ты сопротивляйся. Если никого не впустишь — тоже вариант. Тогда Люцифер наверняка не сможет воспользоваться зеркалом. А оно подчиняется только твоему роду.

— Невесело, — покачал головой Дженим. — Ну, что, готов вернуться домой?

— С песней, — обрадовался Абаддон. — Не облажайся, Дженим, иначе мы с братьями с упоением разорвём тебя на части!

На эту угрозу медиум лишь равнодушно хмыкнул и начал нараспев читать заклинание:

— Вселенная, я прошу тебя о равновесии. Забери же сына своего. Отведи его домой…

***

— Ты ведь не мой отец, так? — спросил Дженим, стягивая куртку и бросая её на пол.

Он специально принёс из гостиной кресло и поставил его напротив зеркала. Ожидая ответа, он расслабленно опустился в него и вытянул ноги.

— Видимо тебе уже сказали, — вздохнул «Клаус», — но я и не тот, кем ты меня считаешь, Дженим. Я — архангел…

— Убирайся! — резко вскочив, зло закричал Дженим.

Внезапно фигура Клауса растворилась, и вместо него появился высокий светловолосый мужчина. Дженим чуть не задохнулся — это был тот самый человек, что каждую ночь доводил его до оргазма. Его сон появился с той стороны зеркала. Пронзительные зелёные глаза смотрели на медиума, будто тот всю жизнь мечтал встретиться именно с ним. От неожиданности у Дженима подкосились ноги, и он опять опустился в кресло.

— Приятно познакомиться, — от голоса этого существа по телу Дженима пробежали мурашки, — я — Михаил.

— Я тебе не верю! — раздражённо выплюнул медиум.

Мужчина дёрнулся как от удара, и красивые глаза вмиг опечалились. Он прижался ладонями к зеркалу, словно хотел коснуться Дженима, и с нескрываемой тоской прошептал:

— В жизни ты ещё прекраснее, чем в снах…

— Если я никого не выпушу из этого чёртового зеркала, то ничего не произойдёт. Поэтому даже не пытайся, — твёрдо предупредил Дженим, обвиняюще тыкнув в него пальцем.

— Я и не пытаюсь, — мягко улыбнулся тот. — Мне хватит и возможности просто смотреть на тебя, мой прекрасный.

Дженим брезгливо скривил губы. Из-за внешности у него было много проблем в детском доме. Он всегда был милым мальчиком, отчего представители обоих полов не давали ему прохода. И всё бы ничего, если бы в полицейской академии на него однажды не поспорили старшекурсники. В течение месяца за ним ухаживал некий Кайл: дарил ему сладости, цветы. Джениму никогда не нравились парни, но старания Кайла покорили его… и он решил дать ему шанс. Они начали встречаться, а, после того как переспали, вся академия узнала про спор на девственность Дженима. Этот случай навсегда остался глубоким отпечатком в его сердце — даже сейчас, спустя годы, ему не давали покоя те слова, что тогда сказал Кайл: