Моя неприличная Майорка (СИ)

— Что эта гнида хочет? — уточнил Костик, широко улыбаясь внезапному визитеру.

— Он спрашивает, кто мог так громко плакать в замке женским голосом, — процитировал я фразу из любимого кинофильма.

— И кто? — ступил Костюня.

— Я, еб твою! — рявкнул я, подлетая на койке и пытаясь выставить в коридор назойливого представителя туманного Альбиона. — Don’t worry. Next night we will do all our best to be the first.

Наверное, от слишком резких движений меня снова скрючило, и я так и застыл, не сумев запереть за ним дверь. Боль опять была такая, что из глаз хлынули слезы.

Зато англичанин включился в процесс:

— Я не есть, как это правильно переводится? Вошь, — произнес он отчетливо на ломаном русском и вытащил из широких труселей бутылку с коньяком. — Я импотент. В смысле important person, и зе миноритарий оф зис хотел. В России ви а интерестед ин зе хотел бизнес ту. Слава, сделайте мне правильный транслейшн, please.

— Заебись, — подытожил Костюня, — спроси у него, стопки-то он припер?

В общем, я отрубился как толмач около восьми утра, когда, наконец, англичанин отполз к себе в номер, а шведская мадам, издав последний вопль команча, отправилась во врата рая.

— Жрать, — произнес я, просыпаясь в районе обеда. — И немедленно. Костя, я так больше не продержусь. Ты видел в холле аквариум с рыбками? Как ты думаешь, что будет, если сунуть туда кипятильник?

— Слава, а ты чего на меня так смотришь? — протянул потирающий виски Костик. — Как аборигены на Кука?

Ч7. Мясо будет в субботу, сэр!

А в последующие два дня я спалил перед Костюней свою ориентационную поляну, наверное, напалмом. Явно черт дернул меня перед выходом из номера позвонить Василию на глазах у Костика. Я искренне хотел только одного: чтобы гид рассказал, в каком ресторане или кафе можно нормально, не за бешеные деньги, поесть и не получилось, как в не менее известном фильме, когда на огромной белой тарелке приносят двадцать грамм еды и выставляют счет в евро с тремя нулями.

Раньше я всегда старался узнать эту информацию еще во время переезда из аэропорта в гостиницу или в беседах за завтраками с другими постояльцами. Но теперь этой возможности я был лишен. Костюня же в своих лучших традициях упорно экономил семейный капитал и с завидной настойчивостью продолжал травиться в местной «тошниловке».

— Василий, здравствуйте. Я Слава, если помните. Я и Константин — ваши туристы из «Дона Хуана». Вы не подскажите нам, где можно в Магалуфе прилично пообедать?

— Оу, — интимно и радостно выдохнул в трубку Вася, — я как раз только что о вас вспоминал. Вы с Константином будете жить долго и счастливо. Надеюсь, вы комфортно обустроились, вас устраивает номер? Как там Костик? Ему понравился пляж, он не успел заскучать по родине?

— Все хорошо, — коротко отрезал я, прикидывая, во что обойдется международной роуминг, если отвечать на все вопросы подряд. — Так что с едой?

— Славочка, скажите мне честно, как есть. Вы уже успели полюбить божественную Майорку, любимый остров великих испанских королей? Во время экскурсий в Пальму я обещаю Вам лично с Костей показать их резиденцию. И кто знает, может статься так, что мы увидим воочию одного из здравствующих монархов. Да, я знаю, отзывы о завтраках и ужинах в вашем отеле весьма скромные и краткие, но…

«Из шести букв и прилагательного «полный», — пронеслось у меня в мозгах, и, видимо, я чисто физически начал зеленеть, потому что Костя кратко проржался, хлопнул меня по плечу, демонстративно отшвырнул сланцы, завалился на кровать.

«Что, коротенечко, минут на сорок?» — читалось откровенное издевательство в глазах Костюни. Так мы всегда шутили между собой, когда по работе напарывались на спикеров, готовых часами рассуждать ни о чем и при этом не ответить ни на один серьезный вопрос. А Вася продолжал тарахтеть не по теме…

— …духовная пища иногда важнее, чем та, которой мы подпитываем тело. Славочка, зато в вашем отеле есть высокого качества репродукции наших самых известных художников. Я бы с удовольствием пожил там сам…

Причина, по которой Василий так рвался к нам в отель, выяснилась чуть позже и оказалась до банальности простой… Но все по порядку.

К тому моменту я уже был готов убить Васю, потому не смог сдержать мысли вслух:

— Да, я видел эту мазню. Если я правильно понимаю английский, одна из них называется «Великий Мастурбатор», — вызверился я под хохот Костюни. — Вася, здесь есть два варианта. Либо у меня проблемы с дикцией, либо вы дол… упорно не хотите меня понимать. Все, что я спросил: «Где можно поесть»?

— Что вы сказали? Какие-то помехи со связью… я не услышал последнюю фразу. Да, я не отрицаю, творчество этого легендарного живописца весьма спорно и рождает множество мнений, но почему вы так категорично настроены? И Вам не кажется, что отыскать прекрасное — это жизненная задача любого из нас…

Короче, на двадцатой минуте беседы я понял, что Вася конкретно живет в своем, недоступном обычному человеческому восприятию, мире. Спокойствию Василия мог позавидовать мертвый мамонт, и чем больше заводился я, тем вежливее и дальше от темы становился он. Возможно, у него был большой опыт успокаивания разъяренных туристов, но что-то подсказало мне, что такой сказочности долбоебство может быть только врожденным.

— И кстати, почему Вы с мобильного, Славочка? Звонки со стойки регистрации своему гиду бесплатны для постояльцев, — решил добить под конец он меня.

— Вася, а Вы раньше не могли об этом сказать?!

В итоге Василий внес неоценимый вклад в мой боевой настрой.

Потом мы с Костюней за три часа прочесали Магалуф вдоль и поперек, но, признаю, из-за моего гадостного настроения, так и не смогли выбрать заведение. Мне не нравилось все: название, полные пепельницы, официанты в грязной одежде, меню, посетители.

— Слав, я понимаю, бешеной собаке лишний круг не помеха, но давай хоть пивка глотнем, — взмолился, наконец, Костюня, решаясь прервать мой недовольный бубнеж. — Глядишь, и полегчает с выбором. Впервые слышу, чтоб ты так много и долго говорил.