Крысолов (СИ)

Он проснулся, вздрогнув, от того, что кто-то осторожно хлопает его по щеке, и ошеломленно взглянул в обеспокоенные синие глаза.

- Прости, господин, я заснул, - Редж заворожено уставился на смутившегося тармаэла и осознал, что несмотря на причиненную боль, ему хочется притянуть его к себе. Синеглазый отдернул руку и склонил голову, пряча лицо за упавшими волосами, отступил и прислонился спиной к стене, обняв себя руками.

- Я подумал, вдруг я тебе что-нибудь повредил, и ты потерял сознание, - нехотя пояснил он.

- И ты испугался, что тебе будут мешать спать сморки, пока не найдешь другого сморколова? - улыбнулся Редж.

- Я вижу, с тобой уже все в порядке, - Синеглазый поднял голову. - Свали из моей ванны, мне тоже нужно в душ.

- Я мог бы тебе спинку потереть, господин.

- У тебя уже ничего не болит? - язвительно поинтересовался тармаэл.

- Надеюсь, хоть ты получил от этого удовольствие, господин, - проворчал Редж и, морщась от боли, медленно выбрался из ванны.

- Полотенце возьми, от тебя лужа на полу будет.

- Спасибо, господин.

Пока Редж вытирался, Синеглазый так и стоял у стены, кутаясь в халат, наброшенный поверх туники, и не спешил раздеваться. Землянин решил, что тот его стесняется, хотя после того, что тармаэл с ним сделал, это выглядело по меньшей мере странно. Он пожал плечами и вышел.

***

Ни обиды, ни унижения Редж не чувствовал. Понятное дело, что аристократ испытывал растерянность и стыд от того, что так откровенно отдался рабу для ловли крыс, да еще и показал слабость и только беспомощно стонал в его руках, не в силах оттолкнуть. И ему, Реджу, не хватило такта … и мозгов вести себя поскромнее на следующий день. Так что он совершенно справедливо нарвался на демонстрацию, кто в доме хозяин. И несмотря на существенную боль в заднице на физиономию так и просилась усмешка при воспоминании о смущенном фарфоровом личике.

Больше Редж в открытую пялиться на тармаэла не рискнул. Только украдкой разглядывал его из-под опущенных ресниц, жалея, что у него самого они не такие длинные, как у Синеглазого - весьма полезно для маскировки тоскливых взглядов. По ночам десантник часами смотрел на облитую шелком фигуру на постели и через пару таких ночей его рука потянулась к паху. Он представлял, как стягивает шелковую простыню, как та скользит по светлой коже, как он склоняется над тармаэлом и слышит по сбитому дыханию, что тот не спит, но продолжает смирно лежать, уткнувшись носом в подушки, даже когда на него наваливается вес землянина. Ему не было покоя ни ночью ни днем от этих фантазий и от воспоминаний той первой ночи, когда он смотрел в ошеломленные синие глаза. Каждый вечер, когда тармаэл приходил и укладывался спать, Редж думал о том, как бы его еще раз соблазнить. Он был даже готов потерпеть боль в заднице, но потом - после того, как сначала еще раз послушает его стоны.

***

В этот день Синеглазый почему-то отослал своего юного слугу еще с порога. Силуэт тармаэла, тонкий и как всегда безупречно прямой, отчетливо вырисовывался в дверях, пока он отдавал последние распоряжения и уверял, что уже поужинал и ему ничего не нужно. А потом он вдруг словно сломался - резко ссутулился и, хромая и морщась от боли, еле доковылял до постели. И долго сидел там, низко опустив голову, завесившись своими длинными волосами и в наступившей тишине слышалось тяжелое дыхание, вырывавшееся сквозь зубы.

Редж решился осторожно подобраться ближе и сел у ног тармаэла.

- Господин, что-то случилось? Тебе плохо?

- Я с лошади упал, - глухо ответил Синеглазый. - Кто-то подрезал седельный ремень.

- Кости сломаны?

- Не знаю, - тот покачал головой.

- А врач разве…

- Мне нельзя к врачу… Жестокие боги, как все не вовремя! - он, наконец поднял голову, с силой проведя ладонями по лицу до висков и отводя волосы назад.

Редж подумал, что у них тут странные нравы или у его господина весьма неординарные тайны.

- А можно я посмотрю?

- Что?! - с усталым раздражением спросил тармаэл.

- Твои травмы. В рейдах всякое бывает, мы все проходили курсы взаимопомощи.

- И с чего ты такой добрый? Думаешь, если разок трахнул меня, то теперь обязан заботиться?

Редж не сдержал усмешки:

- Ничего такого я не думаю, господин. Зря ты так. Да и какая разница, я ведь из твоей спальни уже не выйду. Только в виде трупа разве что. Давай хоть разуться тебе помогу, - он ухватился за высокий сапог из мягкой белой кожи.

- Осторожно, лодыжка, - тихо попросил Синеглазый.

Редж бережно стянул сапог, поддерживая ногу. Сустав немного припух и покраснел, но ничего особо страшного на вид не было. Землянин избавил его и от второго сапога, а затем ощупал поврежденный сустав. Тармаэл терпел молча, хотя Редж почувствовал, как он пару раз едва сдержал дрожь.

- Ушиб и растяжение связок, вывиха нет. Где еще болит?

- Плечо.

- Ты не против, если я помогу тебе раздеться?

- Давай.

Редж встал с колен, цепь на его шее тихо звякнула. Он не сразу разобрался с мудрено завязанным поясом, но упрямая лента, наконец, соскользнула с тонкой талии тармаэла. Редж не мог точно сказать в полумраке спальне, но ему показалось, что на бледных щеках разлился румянец, когда он медленно, чтобы не причинить боли, стянул с плеч тармаэла его шелковое одеяние. Плечо выглядело хуже. Редж прикоснулся, как мог, осторожно, но тармаэл закусил губу.

- Вывих, господин, надо вправить.

- А ты умеешь?

- Да, но будет больно, может, есть обезболивающее?

- Не надо, я потерплю.

- А ты можешь попросить принести льда?

- Льда? - светлые брови удивленно взлетели вверх.

- Так отек быстрее спадет и заживет соответственно быстрее. Ты совсем ничего не знаешь о травмах, господин?

- На это есть врачеватели.

- А тебе к ним нельзя, - кивнул Редж. - Ладно, обойдемся своими силами. Так что насчет льда?

- Я могу его сделать.

- Сделать?

- Ты совсем ничего не знаешь о биополях? - передразнил его тон Синеглазый. - Идем в ванную, - он начал осторожно спускаться с кровати.

Редж прервал его мучения, подхватив на руки.

- Пусти, я сам могу дойти.

- Зачем лишний раз травмировать ногу? И мне приятно таскать тебя на руках, господин.

Тармаэл покосился на него из-под упавших на лицо волос и, молча, расстегнул ему ошейник. Редж принес его в ванную и аккуратно опустил на имевшуюся там скамеечку.