Пуховый Поттер (СИ)

— Ладно, Герой, я сейчас не в том состоянии, чтобы…

Драко мягко похлопал своего псевдо-Поттера по бедру и опираясь на его колени начал приподниматься, но потерпел неудачу и сместился чуть в сторону, оказавшись между ног своей подделки. Но оборваться на полуслове его заставила вовсе не неудачная попытка, а каменный, пышущий жаром член, упершийся ему между ягодиц.

Малфой замер, напряжённый и поражённый. Даже его, далеко не трезвый сейчас рассудок, отчётливо твердил — у «пухового Поттера» не стоит. Сколько бы Драко не изгалялся, какие заклинания не использовал, какие предметы не трансфигурировал — ничего хоть мало-мальски похожего на половой член у него так и не получилось.

Сейчас поддельный Герой справился с этой задачей без всяких дополнительных усилий и как бы Драко не хотелось себя обмануть, единственно верный ответ неумолимо пробивался даже сквозь алкогольную завесу.

— П-поттер?.. — замерев, чуть слышно выдохнул он.

И, точно это было какое-то заклинание, «заменитель» пришел в движение. Крепкие руки обвили похолодевшее от ужаса тело Малфоя, перехватывая его через грудь и живот и самый настоящий Гарри Поттер, голый и реальный, крепко прижал свою жертву к себе, зарываясь губами в волосы прямо за ухом перепуганного Драко.

— Так что там про твою девственность, хорёчек? Я весь — внимание.

Малфой дёрнулся пару раз и, поняв всю бесполезность своих попыток, сдавленно всхлипнул и обмяк в капкане чужих рук.

— Придурок… ненавижу… — потерянно шепнул он, крепко зажмуриваясь. Какой позор! Какое предательство! Даже подумать было страшно, что теперь Поттер сделает с тем, что знает о нём и его Секрете. Высмеет — в лучшем случае. А то и «Пророку» продаст.

Драко, например, продал бы.

Но намного хуже и позорнее было то, как сам Малфой на него реагировал. Было слишком жарко, слишком желанно, слишком возбуждающе вот так находиться в его настоящих объятиях, чтобы Драко так крепко прижимали к настоящей груди и что бы жаждущий его член, как давно мечталось, тыкался между поджавшимися ягодицами.

Если бы только не эти две спасительные бутылки Огденского, у него самого уже позорно стоял бы.

Поттер словно бы прочитал его мысли, убрал одну руку с живота Малфоя и потянулся куда-то себе за спину. Но не успел Драко осознать свою частичную свободу и попробовать вырваться, как его виска коснулась чужая палочка и отрезвляющее заклятье холодной волной прошлось по всему телу.

— Теперь можно и продолжить, — страстно выдохнул Поттер в ухо, нежно прикусывая мягкую мочку и вернул руку на прежнее место.

Хотя нет, не на прежнее. Теперь он ненадолго задержался на животе и, мягко погладив поджимающиеся мышцы, скользнул ладонью ниже, нашаривая чуть твёрдый член и сжимая его в своей руке.

— Смотри-ка, идеально же ложится! — всё с той же страстью и каким-то восхищением прошептал чёртов Герой, заглядывая через плечо Малфоя куда-то вниз.

Драко сдавленно всхлипнул и, не сдержавшись, тоже открыл глаза, посмотрев на собственный розовый член в широкой смуглой ладони Поттера. Это было так до обидного красиво и так невыносимо хорошо, что Малфой понял, что ещё немного — и он забудет и про «Пророк», и про насмешки, полностью отдав себя в руки этого непонятно чего добивающегося недогероя.

А тот, словно бы никогда и не заканчивал этот чёртов львиный факультет, воспевающий честность и благородство, во всю пользовался своим положением, одной рукой продолжая ласкать член Драко, а другой постепенно начиная поглаживать его грудь, то мягко обводя подушечкой большого пальца розовый ореол, то слегка пощипывая сосок.

Сколько раз Малфой прежде трогал свою грудь, представляя, что это все проделывает рука его личного гриффиндурка, сколько раз он водил по ней безвольной пятерней своего заменителя, но прежде он и подумать не мог, что его тело на самом деле может быть настолько чувствительным. От шарящей по груди ладони перехватывало дыхание, а то мягко перебирающие быстро твердеющий ствол пальцы, то начинающие осторожно его подрачивать, быстро выбивали из головы все протесты.

Да и какие могли бы быть протесты, если вот он, его ненавистный и желанный герой, в его комнате, голый и делает всё то, о чём так долго мечтал Драко?

Разве что только то, что Поттер сейчас по-быстрому трахнет своего школьного врага, а потом умчится победителем к своей рыжей невесте, чтобы навсегда насмехаться над бедным, влюблённым и невинным Драко, так охотно раздвинувшим ноги перед своим героем.

Даже если он не продаст его «Пророку». Даже если он не расскажет друзьям, что вряд ли. Даже если он поймет, как много всё это значит для Малфоя… хуже этого было только одно — если он не поймет, как это важно для Драко. Если этот могучий жеребец со своей идеальной грудью и крепким стояком по-быстрому трахнет готовенького Малфоя и ускачет дальше по своим героическим делам.

Драко всегда хотел, чтобы его трахнул именно Поттер. Он даже думал, что быстрый перепих по пьяни был бы лучшим вариантом. Но сейчас отчетливо понял, что это не так. Он сам не смог бы сейчас сказать, как именно хотел бы сделать это с Поттером, но совершенно точно это не мог, не должен был быть быстрый секс на один раз.

А сейчас это был именно он.

— Нет! Нет же, отпусти, скотина гриффиндорская! — справиться с собой было чертовски сложно, но Малфой по-настоящему героическими усилиями запретил своему предательскому телу страстно извиваться в объятиях этой сволочи и принялся отпихивать от себя его руки. — Не смей, Поттер! Иди, Уизлетту свою трахай! Или Уизела! Или Паркинсон! Или кого угодно, но не смей трогать меня!

Поттер нехотя остановился и даже убрал руку с болезненно дёрнувшегося от разочарования напряжённого члена Драко. Но когда тот было выдохнул, собираясь подняться, этот гриффиндурок предусмотрительно вернулся к исходному положению, обнимая Малфоя за живот и зарываясь носом в его волосы за ухом. И ухо, и это поганое место за ним оказались такими же жалкими предателями, как и грудь Драко — они с готовностью реагировали на народного героя и готовы были продать своего обладателя за каждое новое движение.

— Как же с тобой сложно, — недовольно выдохнул этот бесчестный придурок совершенно не думая о том, какие ощущения приносят прикосновения его тёплого дыхания к открытой нежной коже. — Сам порой удивляюсь, чего я с тобой столько вожусь?

Это заявление вызвало настоящий протест в душе Драко и если бы только этот чёртов герой хоть немного отодвинулся от него, Малфой обязательно нашёл бы, что ему ответить! Ну, сразу же, как определился бы, в каком именно направлении двигаться. В конце концов, нельзя было одновременно заявить, что «возиться» с таким потрясающим парнем, как сиятельный наследник рода Малфоев, совершенно естественно и что Поттер ровным счётом не сделал ничего, чтобы можно было утверждать, что он «возился» с Драко хоть одну минуту. В конце концов, Малфой обязательно заметил бы эту минуту, если бы она была!

Но прежде, чем Драко хотя бы попробовал успокоиться и определиться, этот отвратительный гриффиндурок, кажется, тоже принял какое-то решение и зашевелился. Да так решительно, что Малфой невольно вцепился в его руки, испугавшись, что сейчас просто свалится на пол.

Как оказалось буквально через мгновение, боялся он зря. Ронять его Поттер был не намерен, так же, как и возвращать ему свободу. Вместо этого он неожиданно легко перевернул в своих руках опешившего Драко, закинул его себе на плечо и, поднявшись, двинулся к кровати вместе со своей ношей.

— Что ты творишь, урод?! — опомнившись, возмутился Драко, отчаянно надеясь, что сорвавшийся в его голосе визг ему послышался.

Если бы Малфой так не боялся грохнуться на пол он бы обязательно отбивался. Но, увы, сейчас он был не в том положении. И, конечно же, то, как сильно возбуждало его всё происходящие не играло никакой роли. Он уже решил для себя, что не может позволить свершиться чему бы то ни было, что обязательно закончится на следующее утро, если не раньше. А значит за свою девственность он будет бороться до конца, даже если бороться придется с тем, кому он больше всего хотел бы её отдать.