Morden zaertlich (Убить ласково) (СИ)

Я мгновенно понял – это новый сон. И тут же решил, что если не перестану их видеть, то сойду с ума.

Однако твердое желание проснуться прервало другое – узнать больше. Я был уверен – сон принадлежал связанному со мной киллеру.

- Детка, ты не спишь? – раздался густой голос из темноты.

Кто это был? – спросил я себя. И услышал чужой ответный отклик – друг, защитник. Может быть, больше.

- Нет. Я тебя ждал, - голос был несколько выше моего и в темноте казался даже чуть женским. Но все-таки он принадлежал парню. Однако странно было ощущать его, выходящим из моего горла – очень странно.

Рядом появилась фигура. И вдруг, совершенно для себя неожиданно сквозь темноту, сквозь пелену сна, сквозь чужое тело я ощутил ласковые прикосновения. И мое тело с некоторой привычкой, с определенной долей ответа подалось им навстречу!

ОН?! Боже, это же ПАРЕНЬ!!! Мама! – пронеслось в моей голове паническое.

- Том! - надо мной оказалось встревоженное лицо мамы, - Что с тобой, Томми? Ты кошмар видел?

- Мам… Я что, кричал? – я ощутил, что абсолютно мокрый. Тело не желало выходить из напряжения во сне. Да еще обнаружилось новое неудобство, и я не был бы удивлен, узнав, что основательно покраснел.

- Сыночек, что с тобой случилось? Сначала ты улыбался во сне, а потом аж задергался! И вот под конец как закричишь…

- Что я кричал? – я с ужасом воззрился на нее. Ужас мой был не столько оттого, что я мог что-то сказать, сколько от того, с каким усилием я вырывался из чужой действительности.

- Да что с тобой, Том? Тебе плохо? Ты просто позвал меня.

Проведя рукой по вспотевшему лбу, я попытался расслабиться. Но остатки сна еще кружили голову. Боже, за что мне было это?! Неужели я чем-то заслужил таких мучений?

Прохладная мамина рука легла мне на лоб.

- Милый, как ты себя чувствуешь?

- Ничего, мам. Уже лучше.

- Что тебе снилось?

- Обычный кошмар. Так, ерунда…

- Сходи в душ, солнышко, станет полегче. Все равно уже вставать надо.

Я кивнул и направился в ванную. Стоит признать – поднять тело стоило мне огромных усилий. Закрыв за собой дверь, я мученически вздохнул. Второй день. И не только во сне.

Случайность это была или необычная связь? Мне казалось, я сходил с ума.

Я стоял в тупике и не знал, что делать. Я не хотел становиться шизофреником. Мой разум бежал вперед. Откуда взялась эта связь, зачем она? Кто был этот человек, мучивший меня днями своими жестокими мыслями, а ночами - жуткими воспоминаниями?

Финал мне не понравился.

«Поздравляю тебя, Том Каулитц! – мысленно иронично сообщил себе я, - Ты, конечно, нормальный, ты не сумасшедший, ты не голубой! Только прости, милый, а что делает твоя сперма на трусах? Вроде ничего такого не снилось! Если, конечно, не считать секса с парнем!»

Я не был дураком, эти вещи были нормальными со стороны. Но я – в обществе подобных? Нет, ни за что!

Когда здравые мысли наконец-то вернулись в мою многострадальную голову, я сумел принять жесткое решение. Я решил - пусть потом этому кому-то будет так же ужасно, как мне после его снов и мыслей. Что я, мать Тереза, что ли? За все его грехи расплачиваться я не собирался.

Выйдя из ванной, я вытерся и начал раздраженно натягивать форму, дергая пуговицы. Да какое мне дело было до этого убийцы? В конце концов, он был преступником, а я полицейским. С меня было довольно и этого.

Решившись, я собрался рассказать обо всем Райнеру. Он мог придумать, как с этим быть. Потом я намерился позвонить в Центр психологии и записаться на прием.

Шаг мой стал несколько решительнее, и я шел по улице, хмуро оглядываясь вокруг. Туман никуда не ушел, и казалось, стал даже гуще. Наверняка под его надежным покровом этот отморозок и совершал свои грязные дела.

Дыхание мое вдруг перехватило, голова закружилась, и я едва успел схватиться за стену дома.

«…Тварь, ненавижу! Может ли кто-то иметь прав на смерть больше, чем ты? Это почти смешно. Удивительно, насколько наплевать тебе на свою судьбу. Ты мог бы стать кем-то – обзавестись семьей, нормальной жизнью. У тебя было время, братишка. Но ты остался таким же – значит, и сдохнешь так же. Придется немного подождать - сегодня очередь одного из твоих друзей. Его смерть покажется тебе легкой, по сравнению с твоей собственной, пожалуй. Гори в аду, скотина!..»

- Гори в аду, скотина… - бормотал я.

Падать в реальность оказалось неприятно. Сквозь черные мушки в глазах я видел проклятый туман. С него-то все и началось!

Открытие поразило меня – киллер вошел в мое сознание. Порвал его своей ненавистью, заразил меня своей болью. Кто он? Кто?

Я видел – моя шизофрения набирала обороты. С другой стороны, я слишком глубоко в это верил, слишком много было доказательств.

- Каулитц! Что с тобой?! На тебе же лица нет! - Райнер уставился на меня дикими глазами. Очевидно, я выглядел ужасно.

- Все так плохо?

- У тебя глаза, как у сумасшедшего. Как будто спятил окончательно! Это что… после вчерашнего? – он, мгновенно сменив удивление на милосердие, сочувственно осмотрел меня.

- Какого вчерашнего? – я залпом выпил четверть графина воды. Легче стало лишь на йоту.

- Да ладно, парень, мы все через это прошли. Привыкнешь. Держись.

- А-а-а… ага, - он говорил всего лишь о трупе. Всего лишь. Да, ситуация ухудшалась. Труп был уже «всего лишь» трупом.

Я упал на стул и закрыл глаза. Это было только началом.

- Том, мне жаль тебя сильно травмировать, но нам предстоит экспертиза, потом разговор с экспертами, осмотр трупа и остальная маята. И тут я ничем помочь не могу. Ты должен.

- Что? А, это… Ну пошли, - простите за цинизм, труп был хоть чем-то, чтобы отвлечься.

Мы шли по коридорам здания, в самый подвал. Туда, где располагался полицейский морг.

Уже спускаясь с лестницы, я начал чувствовать идущий оттуда холод. И дело было даже не в морозе, а в том внутреннем холоде, который пробирал до костей при мысли о том, что там смерть. Как наш патологоанатом проводил там большую часть времени - непонятно. Даже коридоры казались мне темнее и мрачнее, чем обычно. Что уж говорить о жутком трупном запахе, от которого у меня развилась легкая тошнота! Позитива мне не добавляло и осознание того, что мой напарник считал меня слабонервным малюткой.

Наконец, мы дошли до места. Спиной к нам стоял человек огромного роста и такого же мощного телосложения, производивший крайне устрашающее впечатление. Но, как объяснил мне Райнер, это была только видимость.

- Пат, привет!

- А, Райнер, это ты! А это я так понимаю, твой новый напарник? - на меня свысока посмотрела пара больших и проницательных серых глаз… внимательных и симпатичных даже.

- Томас Каулитц, можно просто Том, - я нерешительно протянул руку, готовясь услышать хруст косточек. Но вместо этого ощутил только неожиданно интеллигентное рукопожатие. Широкая ладонь была без перчатки.

А я-то думал, это привычка всех медиков. Значит, это только наш участковый такой некультурный!

- Ну, приступим, наверное. Том, ты… э-э-э… масочку, может, оденешь? Или ты его уже видел? – замялся громила.

Разумеется, я понял, отчего он мялся. И тут же в некоторой степени оскорбился.

- Я уже видел. Все нормально.

Патологоанатом вопросительно посмотрел на Райнера. Тот опасливо кивнул, косясь на меня. Я сделал вид, что не заметил. Гордый был – ух!

- Ну, что ж… – громила откинул прикрывающую ткань.

Мне вдруг ужасно захотелось зажмуриться. Но я заставил себя смотреть. Это было слабостью. А я не считал себя слабаком.

- Начнем. Непосредственно вскрытие я вчера проводил, ночью, пока свежий еще был. Ну, понятно, ткани более эластичны и время убийства легче определить.

До меня дошло, что вся эта информация проговаривалась исключительно ради меня. И я вдруг ожесточился. Сообразив, что порывы такие мне несвойственны, я заткнул струю и попытался быть вежливым. Получилось определенно саркастически.