Воробей и Колибри (СИ)

- Так может, ищешь не там? Может, не в клуб, а в библиотеку? - Пашка неловко хихикнул.

- Да черт его знает. Я специально ничего не искал, как-то само получилось… - Никита запнулся, как будто заметил, что сболтнул лишнего, стряхнул с себя минутную меланхолию и совершенно бодрым голосом заявил: - Так. Теперь моя очередь спрашивать. Паша, чего ты хочешь? У тебя есть нереализованные желания?

Пашка обвел глазами потолок по кругу и ответы родились в его голове целым букетом. Нереализованных желаний у него было хоть отбавляй, хотелось отшутиться, но слова, слетевшие с языка, оказались неожиданными даже для него самого:

- Я хочу посмотреть на тебя… без футболки… Ну, мы же договаривались только правду?..

- Однако! Да вы, юноша, пьяны! Пока я тут распинался, ты в одно горло заструячил третий пузырь! - Никита расхохотался, отставил свой бокал и стянул футболку через голову, обнажая такой же, сука, правильный, как и весь он, торс.

__________

28 июня.

Боги! Дайте мне сил!

Я снова ночевал у него. Конечно, снова в гостевой! Естественно, опять нажравшись. Нет, определенно, с его вином что-то не так. Или в этот раз пили моё? Или это со мной всё не так? Хотя, почему не так? Со мной-то все как раз именно так. Я смущаюсь и заливаю свою неловкость винищем. Я впитываю его, не вино, конечно, - Никиту. Я смотрю на него, слушаю его голос, я увязаю в нем. Я не могу сопротивляться ни ему, ни себе.

Только не понимаю, он что, флиртует со мной? Оставляя меня ночевать, как и прошлый раз, положил мне ладонь на плечо, проходя сзади за моим стулом. И это был всего второй раз, как он вообще ко мне прикоснулся, а меня второй раз прострелило от плеча до яиц. За руку, кстати, он со мной не здоровается… Нет. С чего бы со мной стал флиртовать натуральный мужик, только что рассказавший, как ему не те тёлки попадаются? Или как раз с того, что не те? Да ну нах. Он настолько натурал, что в таких касаниях нет для него никаких сигналов. А мой недотрахеит все трактует по своему.

Как это я выступил со своим желанием и его обнаженкой? Что сказал - сам не понял. Чуть сквозь пол с паркетом его модным не провалился. А ему хоть бы хны - скинул одёжу бесовскую и спать меня погнал. Утром сегодня меня, конечно, подкинуло ни свет ни заря - у меня на десять запись, а еще переться через город. Свет Никитушка спал, только когда я в прихожей закопошился, выполз помятый меня провожать в одних штанах. Что уж теперь? Маски сброшены! Зачем футболки надевать? Стоит, к косяку прислонился, пузо своё расслабленное чешет, а там кубики такие, еле проступающие… Чёрт, чёрт… Грудь голая, только блядская дорожка золотистая от пупка тянется и в штанах, густея, скрывается. Я, блять, как школьник, глазёнки свои прячу, а он ничё так: ничего его не смущает.

Спрашивает, что я в пятницу вечером делаю. А я что? Разве я могу что-то делать? Я стою - одно большое ухо - думаю, к чему он клонит? А он и говорит, чтоб я тогда приходил в пятницу, у него день особенный. Я говорю, что приду, а он говорит, что будет ждать. Пиздец, приплыли. Ехал домой. В метро. Засыпал. Расплывался в улыбке, в мечтах идиотских. И он во мне расплывался, обволакивал меня, как кругами масляными, не отмоешься… Фильм еще этот, сплошная эротическая драма. Красивая и неправильная. Как все то, что сейчас со мной происходит.

Приехал домой, слава б-гу заранее. Хоть подрочить успел, а то подивилась бы Наденька, брюнетка моя недостриженная, как я дополнительным инструментом ей угрожаю, могла бы на свой счет принять - был бы конфуз эпический. Может, сказать ему в пятницу, что наши романтические встречи плохо влияют на мой рабочий настрой и надо их свернуть? И точно надо сказать открытым текстом, что вообще-то хороший мальчик Никита впустил в свою обитель злостного пидараса. Злостного, но честного. Явно же понял все, причем давно, пусть не думает, что я что-то замышляю.

До пятницы аккурат три дня - успею решить что к чему, а пока - ебашить, ебашить. Труд облагораживает человека. Говорят, даже обезьяна может стать радужным единорогом, если будет трудиться.

Фильм, о котором идет речь:

“A Zed & Two Noughts (ZOO)” 1985, Peter Greenaway

в русской версии “Зет и Два Нуля” режиссера Питера Гринуэя.

========== часть 5 ==========

И Пашка трудился. Старательно забывая о предстоящей пятнице. Изо всех сил не думал о Никите и всём, что с ним связано. Это было нелегко. Спасала работа: с наступлением жаркого сезона её стало действительно много. Павла не переставая упрашивали взять в салоне хотя бы еще один день – запись к нему растягивалась на неприличные две недели вперед. С одной стороны, работа в салоне давала дополнительную известность и ощущение востребованности, с другой – одиннадцатичасовая рабская смена выматывала до предела. Но и в остальные дни, когда Пашка пасся на вольных хлебах, отдыхать особо не приходилось. Он мотался по городу со своим чемоданом в ускоренном режиме и радовался, что ремонт, в который пришлось основательно вложиться, позволяет регулярно принимать клиенток у себя. Вечер пятницы он добросовестно расчистил, даже смог освободиться пораньше. Заехал в салон и отдался коллегам на постриг и лёгенький маникюр. Теперь со свежей стрижкой он выглядел острее, чуть более манерным, и решил, что красить свои никакущие волосы пока не будет, не стоит усердствовать в преображении, это может быть понято превратно. Но перед зеркалом дома крутился так, как собираются обычно на волнительное свидание.

Запоздало пришла мысль, что номера Никитиного телефона у него по-прежнему нет, поэтому снова придётся приезжать без звонка. Все же оброненная Ником фраза про какой-то особенный день не выходила и головы. День рождения у него, что ли? Пашке ничего такого не сообщали, и он подумал, что в любом случае бутылка хорошего виски не помешает. Вроде в навороченном холодильнике у Ника он видел ту фигню, которая сама производит лёд.

- Ого, - Никита принял красивую коробку благосклонно, - вино вгоняет в меланхолию, а виски должен бодрить!

Пашка не отказался бы тяпнуть сразу, как пришёл, дабы унять вновь возникший при виде Ника тремор. Тот не заставил себя упрашивать и откупорил принесенную бутылку. Вообще-то ничего не говорило о том, что этот день хоть как то отличается от всех остальных. Ник был в тех же серых свободных штанах, босиком, только в другой футболке, но тоже явно не праздничной. В углу комнаты уже привычно мелькал экран, на котором Депп и Дель Торро пускались в свои неподражаемые трипы, накачиваясь коксом, кислотой и мескалином*.

Бодриться с помощью крепкого напитка оказалось куда динамичнее, вскоре Пашка почувствовал, что с успехом накидался, качественно и довольно быстро. Разговор клеился как нельзя лучше, хоть и ни о чём, Ник рассказал что-то о паре текущих дел, Пашка к слову приплёл пару веселых историй о своих неадекватных клиентках. В какой-то момент он ощутил, что прежний трепет ушёл, и можно общаться вполне свободно и даже не заострять внимание на двойственности ситуации, скорее всего и нет ничего такого, просто нужно отпустить свои заморочки и быть проще. Похоже, его экзотическая пташка не ищет специальных поводов для общения и не задумывается о причинах. Ник спрашивал что-то и уже не первый раз замечал, что Пашка готов пройтись по фильмам и книгам, по работе и погоде, но личного не рассказывает о себе абсолютно ничего, и все Никитины откровения прошлой встречи так и остались без взаимности. Щедро подлив вискаря в стаканы и выгрузив очередную порцию льда, Ник спросил прямо, хоть и с лукавым прищуром:

- Пашка, расскажи лучше о себе. Желательно, только хорошее.

Вопрос заставил слегка замяться. Что именно хотел услышать Ник, из какой области Пашкиной жизни сведения - было не очевидно. Возможно, настал именно тот момент, когда нужно сказать ему о себе. Когда пора признаться в чем собирался, дабы не путать себя и других. Расставить все точки, над чем они там должны стоять, но в самый последний момент ему просто не хватило духу так резко обломать вечер.