"Тонкая линия. Осколки судеб".

Потом Юки спохватился - он в больнице?

И тут память вернулась к нему: он вспомнил драку в доме, выстрел в грудь, темную бетонную коробку, куда их с Никитой швырнул похититель, а затем появление Акутагавы. Тот освободил Юки и Никиту! Юки прислушался к ощущениям в своем теле – боли в груди не было, дышать совсем не больно. Врачи сделали свое дело, он идет на поправку.

Юки открыл глаза. Некоторое время он лежал, лениво моргая и фокусируя зрение. Потом принялся осматриваться. И первое, что бросилось ему в глаза – это Акутагава, который спал, склонив голову на больничную кровать. Мужчина, сидя на стуле, плотно придвинутом к больничной кровати, сложил руки на перине и уронил на них голову – в такой позе спят школьники, которых за партами застал сон. На его скуле виднелась небольшая ссадина, отпечаток удара. Это зрелище потрясло Юки - Акутагава выглядел таким уставшим и несчастным в этой позе!

- Аку… Акутагава! – выдохнул Юки, его голосовые связки предательски заскрипели.

Тот не проснулся. И тогда Юки, протянул руку, коснувшись пальцами волос мужчины.

- Акутагава!

Плечи мужчины дрогнули, потом он, сонно щурясь, резко вскинул голову.

- Юки?!

Акутагава вскочил со стула, едва его не опрокинув, и склонился над кроватью.

- Ты очнулся! Слава богу! – прошептал он, обхватывая лицо Юки своими ладонями. – Как ты? У тебя что-нибудь болит?

- Нет, ничего…

Услышав его ответ, Акутагава улыбнулся какой-то странной, болезненной улыбкой, и принялся осыпать его лицо торопливыми поцелуями. Он целовал щеки Юки, его лоб, глаза, губы, подбородок. Потом он сам себя осадил и, отпрянув назад, быстро проговорил:

- Я позову доктора! Надо убедиться, что все в порядке.

Он практически подбежал к двери палаты, выглянул в коридор и приказал телохранителям немедленно вызвать лечащего врача. Юки, следя за ним взглядом, обратил внимание, что на Акутагаве мятая рубашка, а на лице мужчины, обычно гладко выбритом, проступила щетина. Сколько времени прошло между тем, как Юки потерял сознание в логове похитителя и очнулся в больнице?

- Как давно я тут? – поинтересовался Юки.

Акутагава, возвращаясь к нему, пожал плечами:

- Два дня.

- Что? Я был без сознания целых два дня?

- Ты впал в кому. Операция длилась семь часов. По прогнозам врачей, шансы выкарабкаться у тебя были пятьдесят на пятьдесят, - Акутагава проговорил это отрывисто, ему с трудом давался рассказ о минувших двух сутках.

- А Никита?..

- Он в безопасности.

Юки бросил взгляд в сторону плотно зашторенного окна: за окнами было темно.

- Какое сейчас время суток?

Коеси бросил взгляд на свои наручные часы.

- Примерно пять утра.

В палату энергичным шагом вплыла осанистая женщина лет пятидесяти с невозмутимым лицом, облаченная в идеально отутюженный белый халат. Вежливо поклонившись Акутагаве, она переключила свое внимание на своего пациента. Акутагава молчал, пока доктор осматривала Юки, задавала ему вопросы о самочувствии и снимала показания медицинских приборов.

- Мы имеем положительную динамику, - сообщила доктор в итоге. – Состояние пациента улучшается.

- Когда его можно будет забрать из больницы, чтобы продолжить лечение дома? – задал вопрос Акутагава.

Доктор неуверенно покачала головой:

- Пока рано об этом говорить. Минимум неделю он должен находиться под моим наблюдением.

Коеси кивнул, принимая ее слова к сведению:

- Хорошо. Спасибо.

- Мониторинг состояния пациента будем проводить ежечасно, - доктор улыбнулась сдержанной, профессиональной улыбкой, и обратилась к Юки: - Пока отдыхайте. Если почувствуете боль или какой-то дискомфорт, нажмите кнопку вызова. Она сбоку, на тумбочке.

Стоило женщине покинуть палату, как Акутагава снова склонился над Юки:

- Ты идешь на поправку, Юки! – прошептал он. - Теперь все будет хорошо…

Подбородок Юки задрожал от рвущихся наружу эмоций, а глаза наполнились слезами.

- Прости меня! Я виноват… - пролепетал он. – Я забрал Никиту, увез его от тебя, и тем самым подверг опасности! Прости меня!

Во взоре Акутагавы мелькнуло удивление, но он быстро его скрыл.

- Тебе нельзя слишком волноваться. Не надо просить прощения, - он снова начал покрывать его лицо поцелуями, в перерыве приговаривая: - Я ни в чем тебя не обвиняю! Я так рад, что ты со мной! Теперь все в порядке. Теперь все будет хорошо!

Юки закрыл глаза, чувствуя, как кожа горит от следов его губ: какое сладостное и почти забытое ощущение! Юки поднял руку и, в свою очередь, дотронулся до лица Акутагавы, поглаживая его кожу кончиками пальцев. Боже, эти два года он думал, что больше никогда не ощутит прикосновений Акутагавы! Но вот же он, здесь, рядом с Юки! Акутагава прочертил дорожку поцелуев по линии подбородка Юки, а затем запечатывая его губы своими губами. И, пусть это поцелуй выглядел почти невинным, но Юки ощутил, как от Акутагавы хлынула волна страстной чувственности.

И опять, осадив самого себя, Акутагава отпрянул, переводя дух:

- Что я делаю? Тебе надо поправляться! Я не должен так наседать, тебе следует отдыхать…

Он, облизав губы языком, сделал несколько кругов по палате, заставляя себя остыть.

Юки, понаблюдав за его блужданиями по палате, решился заметить:

- Мне кажется, и тебе тоже следует отдохнуть! Выглядишь измотанным.

- Я в норме, - отмахнулся Акутагава.

Юки слабо усмехнулся:

- Ты себя со стороны видел? Что скажут твои избиратели, когда ты в таком виде выйдешь из палаты?

Тот снова небрежно отмахнулся:

- Это частная клиника и я арендовал ее целиком, здесь нет пациентов, кроме тебя. Так что никакой случайный прохожий ни меня, ни тебя не увидит. А персонал дал подписку о неразглашении, так что, если кто-то о чем-то начнет болтать – то очень скоро в этом раскается.

Эти слова, сказанные им без задней мысли и без силового нажима, напомнили, однако, Юки о том, что Акутагава бывает очень мстительным. И он забеспокоился о судьбе своих друзей – Силкэн и Асбаба. Ведь, выдав Акутагаве правду о Юки, они также выдали и правду и о своем участии в планировании побега из Японии…

- Акутагава…

- Да? – тот вернулся к стулу, уселся на него, и выжидающе поглядел на Юки.

- Тебе ведь Асбаб и Силкэн рассказали обо всем? – это был риторический вопрос. – Прошу тебя, не сердись на них за то, что они хотели помочь мне уехать из страны. Это я заставил их сохранить все в тайне! Я взял с них слово! Умоляю тебя, не держи на них зла!

Тот, выслушав его речь, завел глаза к потолку:

- Мог бы и не просить меня об этом! Юки, неужели ты думаешь, что я причиню хоть какой-то вред твоим друзьям?

Юки замялся, не зная, стоит ли высказывать свою следующую мысль.

- Иногда ты бываешь… импульсивным, - все же высказался он.

Акутагава бросил на него внимательный и, в тоже время, предельно непроницаемый взгляд. Юки никогда не мог понять, что скрывается подобными взглядами любимого! О чем Акутагава думает, когда смотрит вот так? Что он чувствует? Сколько лет они знают друг друга, а Юки так и не научился пробиваться сквозь этот заслон отчужденности.

- Я не собираюсь никак наказывать твоих друзей, если ты об этом, - Акутагава четко проговорил каждое слово. – Даю тебе слово.

На какой-то миг в нем проступила жесткость, однако почти сразу же исчезла.

- Если хочешь, они навестят тебя, - предложил он, вернув своему тону мягкость.

Юки утвердительно кивнул, затем, почувствовав внезапную слабость, откинулся на подушку.

- Тебе стало хуже? – забеспокоился Акутагава.

- Немного голова кружится.

- Больше никаких разговоров, пока не отдохнешь! – тот сильно и одновременно нежно сжал его ладонь. – Поспи. Тебе нельзя перенапрягаться.

Юки закрыл глаза. У него еще имелись вопросы, которые он хотел задать, однако сейчас у него уже не осталось сил для разговоров. Акутагава прав, ему нужно немного передохнуть. Позже, они поговорят чуть позже… Юки погрузился в сон, ощущая тепло рук Акутагавы.