Семья поневоле (СИ)

Мило?

Глаза заслезились от смеха, который резко, как торнадо, пришел на смену обиде. Профессор был не совместим со словом «мило» точно так же, как и с извинениями, если не хуже. Я хохотал, прикалывался, а через минуту мы уже яростно срывали друг с друга одежду, кое-как добравшись до кровати, где меня ждало мое наказание за дерзость. Двадцать сумасшедших минут пронеслись как одна, и я рухнул без сил, утыкаясь лицом в грудь Снейпа, чувствуя, как его рука рассеянно скользит по моей влажной от пота спине.

- И все-таки, что там было написано?

Голос профессора вывел из задумчивости, но шевелиться мне не хотелось. Как и отвечать на этот неудобный вопрос, но все же надо было что-то сказать.

- Ничего такого, что я не могу сказать вслух, без дурацких писем и открыток, - соврал я. Так будет проще и легче. Действительно, глупо было писать то, что я не готов еще произнести. А он не готов услышать, потому что почувствует себя обязанным сделать ответные признания, к которым он также не готов. Глупо и рано. Когда-нибудь я это скажу, но, наверное, когда окончу школу. Негоже говорить с преподавателем о таких высоких материях. А спать с ним, разумеется, можно, - довольно улыбнулся я, крепче обхватывая его талию и закрывая глаза.

8. Северус

Мальчишка был пьян. И как я сразу не догадался, заметив шальной блеск в его глазах и эту ленивую нежность? То, как он ластился ко мне, словно кот, устраиваясь на коленях. Я сразу понял, где он взял выпивку, что он посмел напиваться в одиночку и ходить в таком состоянии по Хогвартсу, рискуя подставить меня и самому заработать наказание. Хотелось его отругать и выбить всю дурь из его головы, но сейчас я не мог. Не после того, как сжег эту проклятую открытку. Мне повезло, что он перевел все это в шутку, которая затем перешла в поцелуи с привкусом огневиски на губах и закончилась невероятным сексом. Но меня терзала мысль о том, что было написано на темно-фиолетовых страницах. Я одновременно и хотел, и боялся это услышать. Где-то внутри словно трепетали сотнями крылышек бабочки, но в то же время по телу бежали мурашки и холодели кончики пальцев. Забини отшутился, но я знал, что он лжет. Так или иначе, но содержимое открытки кануло в небытие, и дальше думать об этом было бесполезно – все равно сожженную бумагу не вернуть никаким заклятием. В любом случае, слова были не так уж и важны. Самое ценное – это уже уснувший на моей груди мальчишка, который хочет быть со мной рядом и который нужен мне больше всего в этой жизни.

Я еще долго лежал без сна, перебирая пальцами жесткие завитки волос на его затылке, поглаживая мускулистую спину… А когда проснулся, рядом никого не было. Только утро четырнадцатого февраля, холодная постель и… ветка сирени на подушке. Губы непроизвольно растянулись в улыбке. Впервые в жизни я понял, что это в действительности за праздник – День Святого Валентина. Вставать не хотелось, тем более была суббота. Поежившись и спрятав под одеяло замерзшие ступни, я устроился поудобнее, взяв за стебелек пушистое лиловое соцветие, и поднес к лицу. В ноздри моментально ударил одуряюще сладкий запах, и я зажмурился от удовольствия. Долгой зимой всегда отчаянно не хватает ароматов леса, скошенной травы и луговых цветов, к которым я привык, постоянно гуляя и собирая ингредиенты для зелий. А сейчас для меня словно пришла весна – только для меня одного, на целый месяц раньше. И все благодаря Забини…

Неожиданный стук в дверь заставил меня вскочить с постели и отыскать халат. А на пороге оказалась МакГонагалл в неизменной шотландке. Почему-то я был не удивлен – кому еще я могу понадобиться? Или ей, или директору, а значит снова придет она, как его заместитель. Дамблдор почти не выходит из своего кабинета.

- Что-то с Альбусом? – Спросил я, только лишь открыв дверь и увидев, насколько серьезно выражение лица декана Гриффиндора. Ее ноздри просто раздувались от гнева.

- С вашими студентами, Северус, - холодно ответила она.

И в течение следующих десяти минут она мне в красках изложила, что произошло этой ночью. Пьяные до зеленых гриндилоу старшекурсники Слизерина устроили погром в гостиной факультета, а потом отправились слоняться по школе, колдовали в коридорах и один сфинкс знает чем еще занимались, пока их всех не отловили Филч и сама МакГонагалл. До меня они ночью не достучались – я обложил свою комнату всеми защитными заклинаниями, чтобы меня не застукали с Забини, памятуя о прошлом визите старой ведьмы.

Разумеется, я заявил, что со всем разберусь, и что понятия не имею, откуда и как они получили спиртное. Хотя на самом деле мне не составило труда сложить два и два. Гнев мгновенно разросся внутри, заполняя собой все мое существо, каждую клеточку тела, прося выплеснуть его на этих олухов, посмевших так меня подставить, и на глупого мальчишку, чья безответственность может мне дорогого стоить.

Сказать, что я был взбешен, означало бы сильно согрешить против истины. Тому чувству, которое сейчас адским пламенем горело внутри, нет названия, отразившего бы всю полноту и разрушительную силу этих эмоций, будь они выпущены наружу. Всю жизнь я хранил верность принципу, что вне зависимости от произошедшего голова должна оставаться холодной, разум – ясным. Только так можно все обдумать и грамотно и должным образом отреагировать на сложившуюся ситуацию, обернув ее в свою пользу. Но здесь и сейчас я не отдавал себе отчета в том, что делаю – выдержки мне хватило только чтобы дождаться, пока уйдет МакГонагалл, а потом я бладжером вылетел вслед за ней, направляясь в гостиную вверенного факультета. Я не знал, что собираюсь сказать и что буду делать, но я должен был решить проблему раз и навсегда.

9. Блейз

Мы с ребятами сидели в спальне, обсуждая стратегию в предстоящем матче с Хаффлпаффом. Теодор читал книгу, лежа на животе, и делал вид, что мы ему не мешаем. Хотя кроме нас – четверых его постоянных соседей, тут были и остальные ребята из команды, с шестого и пятого курса.

- …а Забини ловит кваффл внизу и пробивает по кольцам, - закончил свою идею Кребб, а я только хмыкнул.

- Думаешь, кто-то еще купится на Хитрость Хорьковой? Надо придумать что-то совершенно новое, Винс, чего противники совершенно не ожидают…

- И стандартным приемом можно удивить, - недобро усмехнулся Блетчли, косясь на Драко. - Например, если Малфой исполнит перехват Пламптона.

Никто не засмеялся, и до нашего Охранника дошло, что он сболтнул лишнего. Лицо капитана медленно, но верно приобретало оттенок свеклы, что было совсем не аристократично.

- Обязательно сделаю это, только после того, как применю к тебе Трансильванский Таран, - стукнул кулаком по ладони Драко, сделав шаг по направлению к Блетчли, тут же отступившему назад. Я укоризненно посмотрел на друга:

- Прекращайте, ребят, итак голова болит после вчерашнего, - я потер затылок, а потом виски, чувствуя, что на подходе третья за сегодня волна мигрени. Партнеры по команде выглядели не лучше – Грег вообще проводил совещание, валяясь на кровати и положив на лицо мокрое полотенце. – Давайте лучше…

Закончить я не успел, потому что в этот момент дверь распахнулась настежь, ударившись об стену, и в комнату буквально влетел Снейп. Развевающиеся во все стороны волосы и полы мантии предавали ему поистине зловещий вид, а сведенные к переносице брови и сурово сжатые губы удачно дополняли картину, ничего хорошего не предвещавшую. Все замерли, мгновенно замолчав, и уставились на него, ожидая всего, что угодно, но профессор только отчетливо произнес одно-единственное слово:

- Вон.

Этого хватило, чтобы даже больной Грегори подскочил с кровати и единорогом поскакал к выходу, унося ноги. Я рефлекторно тоже поплелся к двери, но цепкие пальцы грубо обхватили мое запястье, дергая обратно, заставляя развернуться лицом к лицу профессора. Я молчал, и он тоже, пока последний ученик не вышел в коридор, после чего Снейп одним взмахом палочки запечатал дверь, все еще не отпуская мою руку.