Серебряное солнце (СИ)

— Ах так! — Тсукури принялся азартно лепить фигурки.

Лепить и увеличивать. Разохотившись, он даже сбацал пару штук прямо из снега, но они, в отличие от глиняных, не увеличивались. А строй глиняных големов зажал в кольцо Шишибея, начиная азартно закидывать его горстями рыхлого снега.

Итачи материализовал крылья и мощно хлопнул, посылая в Кабуто волну снега. А когда тот отскочил, сверху на него упал еще один ворох, коварно поднятый в воздух и скрытый от глаз иллюзией.

Шишибей вспомнил, что может бегать по небу, подпрыгнул, пробежался… И напрыгнул на Дея, втаптывая его в снег и увлечённо валяя. Кабуто же мудро решил не паниковать и с земли обстреливал Итачи, метя по крыльям, благо они очень большие, мишень хорошая… Его обстрел был направлен на то, чтобы не дать Учихе снизиться, снег-то весь внизу!..

Через неопределённое время четыре правильно-округлых комка снега уныло переваливались. Налипший игровой снег затруднял движения, и некоторое время они сражались как заправские сумоисты, но мобильности всё-таки подошёл конец.

— М-м-м… Возможно, мы наигрались? — спросил Кабуто из глубины своего кома.

Итачи с гулким «буф, буф» перевалился поближе. Плюхнулся на спину, заставляя снег осыпаться. Одновременно пушистыми сугробами рухнули с «пленников» и остальные шары.

— Ну и кто победил, кои?

Кабуто, выкопавшись из своих бывших оков, выдохнул:

— Победила дружба!

Шишибей жалобно заскулил. Его снег заставил раскорячиться чуть ли не на шпагат.

— Ну разве не весело? — не менее жалобно уточнил Якуши.

— Было классно, — Дей не спешил вставать, загребая руками туда-сюда.

За свою жизнь, пусть и помотало его изрядно, снег подрывнику видеть не доводилось. И уж тем более не доводилось так беспечно дурачиться, не опасаясь ничего. Тсукури потерся кончиком носа о плечо. А ведь и в самом деле, не чувствовал он опасности от Учихи. Просто… Расслабился и поверил. И даже «случайно» опрокинуть его каким-нибудь взрывом не хотелось.

С большой неохотой, но пришлось признать, что в такое гендзюцу было бы интересно заглянуть снова.

— Урра! — завопил радостный Кабуто, напрыгнул и принялся щекотать и тискать Дейдару.

Тсукури, вместо того чтобы вывернуться, принялся ответно закапывать его в снег. Итачи снисходительно посмеивался, наблюдая за этими барахтаньями и наглаживая довольного волка. Шишибей ласку воспринимал благосклонно, жмуря глаза и временами тихо порыкивая от удовольствия.

— Спасибо, — негромко сказал Учиха, обнимая Шишибея за морду. Он ничуть не сомневался, что все, сказанное ему, дойдет и до Кабуто.

Волк в ответ потёрся лобастой башкой об Итачи. Возня коварно приблизилась, и Кабуто, ничуть не сомневаясь, принялся щекотать и тискать уже его. Учиха кувыркнулся, подминая под себя, поцеловал. С некоторым усилием оторвался от губ:

— Ну что, Дей, мир?

— Мир, — Тсукури потер замёрзший нос. — Но меня для скрепления примирения целовать не надо, лады?

— Вуф! — согласился Шишибей и тут же широко лизнул Дейдару в щёку.

— Ах ты! — Тсукури подскочил, залепил в морду волку пригоршню снега.

Шишибей отскочил, гребанул снег лапами, накрывая всю троицу сразу. В воздухе повис звонкий, как колокольчики, смех шаринганов.

И возня пошла по второму кругу.

========== Часть 24 ==========

Вернувшись в реальность, Кабуто первым делом побежал здороваться с Кисаме и Самехадой. Первого обнял, вторую погладил сквозь бинты. Меч отожрала у него половину резерва чакры, на что Якуши только умилился и пожелал приятного аппетита. А затем волчонок насел на Итачи, проверяя, не повредило ли Учихе два Тсукуёми подряд. На удивление выходило, что нет, не повредило, только лапочки-шарингашечки были какие-то странные, напоминая подопытных под разными интересными веществами у Орочимару.

Также была недостача питательных веществ и избыток токсинов, но прописывать ещё больше витаминов и микроэлементов было бесполезно, так как это привело бы к увеличенной нагрузке на желудок — который уже ошалел от того, сколько надо переваривать, — печень и почки.

Где-то тут Кабуто в полной мере осознал, что значит разделение по жизненной силе демона и по его восприятию. Организм Итачи просто не был способен прокормить такое мощное додзюцу. С некоторой тоской вспомнился Наруто, который всю жизнь питается раменом и не имеет ровно никаких проблем с желудком. Хотя… Может, дурью не маяться, а просто подсадить Итачи геном «физической» ветви?.. Это Мокутон плохо прирастает, а вот геномы попроще… Хотя Мокутон прирастить как раз просто, сложно выжить после этого. Хм, а может ли быть такое, что для контроля Мокутона нужна как раз демоничность?..

Звучит логично… Если Итачи для дальнейшего роста нужна физика, то физической ветви для роста понадобится менять восприятие. Надо будет подкинуть эту идейку Орочимару-сама… И Саске навестить, а то неизвестно, заметит ли он уничтожение своей змеи… И его рисованная змейка не нажаловалась ли на плохое самочувствие. Волновать понапрасну его не хотелось.

Как круто быть взрослым ребёнком! Уже не эгоистичный, можешь про последствия подумать, родителей о выходках предупредить… Помнится, некоторых детей такая опека возмущает.

Но не бывших сирот.

Однако были и плохие новости: не получилось восстановить одежду. Всё не так уж просто с техниками сна, кто бы сомневался. Им выдали новые задания, но удалось составить маршрут так, чтобы сначала выполнить одну миссию, а потом так же дружно пойти и выполнить вторую. А Кабуто задумался над тем, что ему бы очень пригодились подобные «змейки» ото всех. Ну, то есть не призрачную метку, а что-то, что могло бы поддерживать связь.

— Дей, а Дей, — пристал он к подрывнику. — А твою глину можно твёрдой сделать?

— М-м? Так она не мягкая, ты же в птицу не проваливался, — резонно заметил Тсукури.

Дейдара вообще не мог определиться, как себя вести. Вроде помирились с Учихой, но осадок-то наверняка остался. Не бросаться же на него с обнимашками. Это у Кабуто могло сработать, да…

— Слушай, а можешь мне бусинок сделать?.. Ну, в виде фигурок или просто круглых… Хочу себе бусы замутить или браслет.

— Зачем? — удивился Дейдара. — Без моей чакры они все равно не взорвутся… Хотя можно попробовать запитать заранее и просто активировать печатями…

— Да нет, мне не для взрывов. Просто… Чтоб было что-то рядом.

К Дейдаре он первым полез именно потому, что знал, что можно попросить. Что вот у Итачи попросить, кроме укусов, до сих пор оставалось загадкой.

Тсукури почесал затылок, покосился на Учиху. Сообразил, что при нём Кабуто про то, как его чуть не «унесло», не рассказывал. Может, просто поделился информацией в гендзюцу наедине, а может и умолчал. Нужно будет предупредить, да…

— Ладно, я попробую.

Лепить простые шарики было неинтересно, но и скопище разномастных фигурок выдавать не хотелось. Пожалуй, сначала стоило придумать общую концепцию.

— Ты просто чудо! — радостно заявил Кабуто и на радостях потискал деточку, тем более что разрешение на потискать он выбил.

А ещё в голову пришла мысль, что Ши не зря коснулась его щеки. Его протофуин мало напоминала метки шинигами, которые он спьяну обнаружил на товарищах, слишком безобидная, ничего не делающая… Однако… Она была, и была якорем для него. Якорем, привязывающим к реальности.

Ещё чуть позже пришла мысль, что Итачи со своим планом сделать из Саске мстителя был не так уж и неправ. Да, с точки зрения здравого смысла это всё хромает на все лапы, но если добавить демонизма… Мысль о мести — это тот же браслет, та же змейка, напоминание, якорь для связи. Кабуто представил себя на месте Саске в той ситуации. И представил, что у него нет никакого внятного объяснения, просто брат сделал, брат ушёл. Бросил. Нет связей. Болтайся говном в проруби…

Месть и ненависть в таком раскладе казались лучше пустоты.

Не забивал себе голову сложными размышлениями только Кисаме — во всяком случае, так казалось на первый взгляд. Что там на самом деле скрывалось за привычной зубастой усмешкой, не угадал бы и Яманака. Итачи не удивился, если бы оказалось, что Кисаме в уме решает задачи по расчету силы волны, необходимой для разрушения береговых укреплений, и чакрозатрат для образования такой волны путем использования разных дзюцу. Или рассказывает Самехаде похабные анекдоты.