Начать жизнь заново (СИ)

— Это ещё что за шуточки?! — щёки против воли покраснели. — Юля!

Никогда не оказывался в такой смущающей сложной ситуации.

— А что «Юля»? — она прошлась язычком по моим губам, целуя уголок, игнорируя мои попытки увернуться.

Я не мог её ударить, как Савкина, когда он заиграется, — совесть бы не позволила, поэтому мягко отводил руки, пытаясь выяснить, что же всё-таки произошло.

— Юль, ты же понимаешь, это не детские игры! В сексе желание партнёра тоже учитывается!

— А ты что, не хочешь? — наивным голоском спросила она, тем не менее, начиная задирать юбку.

— Нет! — гаркнул я, тут же эту юбку отпуская.

Комедия, блин — возбуждённая девчонка и гомик, которого она пытается соблазнить. Вот же…

Однако её действия меня не возбуждают, полностью и безоговорочно подтверждая теорию о том, что я не «би». Да у любого на моём месте крыша бы поехала от такого, а я только смущённо краснею, потому что знаю — я не натурал и уж тем более не педофил.

— А может, разойдёмся с миром? — нервно улыбаясь, предложил я, ставя между нами стул.

— Не-а, — Юля прикусила губу, невольно улыбаясь. — Знаешь, ты самый странный из всех моих партнёров, да и знакомых в целом. Не хочешь меня, а они слюни пускали.

Господи, так у неё их было несколько?!

— Ну… это… понимаешь… — договорить мне не дали, так как стул был молниеносно отодвинут в сторону, а я — опрокинут на кровать. — Как бы тебе сказать…

— Можешь ничего не говорить, — и заткнула мой рот губами, совершенно не обращая внимания, что я не отвечаю на эту ласку.

Проворные ручки тем временем подцепили резинку моих спортивных штанов, стаскивая их вниз.

Боже, ну, помогите кто-нибудь! Ударить нельзя, а оттолкнуть не получается — она каким-то образом ухитрилась придавить меня так, что двинуться невозможно. Годы практики, что ли?

Я отвернулся, и мне не оставалось ничего больше, как позорно проорать: «Савкин, мать твою, если ты сейчас не явишься сюда — мне будет очень плохо!» — и полагаться на то, что дверь не закрыта, надеясь на лучшее. Савкин, пожалуйста, если я тебе хоть немного нравлюсь, пожалуйста, приходи скорее, иначе меня изнасилуют на собственной кровати! Хотя я даже понятия не имею, как это произойдёт — у меня же банально не встанет, какой бы красоткой Юля ни была.

— Савкин, если ты прибежишь сейчас же, я тебя даже, черт возьми, поцелую, м-м-ф… — успел прокричать ещё раз, прежде чем мой рот снова заткнули поцелуем.

— Миш, ну, зачем ты сопротивляешься? — ласково проговорила она, отрываясь от моих губ. — Неужели так сложно меня трахнуть?

Да, черт побери! Сложно! Когда ты гей, займёшься тут сексом с девушкой! Женя-я-я, где ты?!

Её руки почти добрались до моих трусов, как дверь в комнату с грохотом открылась, а в комнату вбежал взъерошенный мокрый Женька, держа в руках капающую на пол мочалку.

Когда парень посмотрел на нас, его глаза стали размером с блюдца, а потом, ухватившись за ручку, он захохотал, угорая с нас по полной. Ну и чего ты ржёшь, падла, помоги уже!

Юлька же, никого не смущаясь, вальяжно разлеглась на мне, будто я её собственность, и соблазняющим голосом предложила:

— Присоединишься?

В этот раз под пять копеек стали мои глаза, а сожитель захохотал ещё громче, почти всхлипывая и сгибаясь пополам. О да, очень забавно!

— Спасибо, обойдусь, — отсмеявшись, он, опираясь на дверной проём, ухмыляется во все тридцать два. — Подушку принести?

— С-скотина, — зашипел я, пытаясь выбраться, — лучше бы помог!

— Не-е-ет, — ухмылка почти перешла в самодовольный оскал. — Но с удовольствием посмотрю на ваши игры. Тут можно даже кино снять, с таким-то сюжетом.

— Как хочешь, — в голосе брюнетки прозвучало сожаление, и она немедленно вернулась к моему многострадальному нижнему белью.

Блять, блять, блять! Не оставляя надежду на благополучный исход, я пробовал убрать её руки, втайне подозревая, что она с детства занималась какими-то восточными единоборствами. Иначе как объяснить, что я, здоровый пацан, не в состоянии отбиться от её нападок?

Трусы вместе со штанами почти начали спускать вниз, как в дверь позвонили. Женя всё это время, не отрываясь, смотрел мне в глаза, и что-то внутри тоже не позволяло мне оторвать взгляд. Черт, вот освобожусь и заряжу этому несносному мерзавцу по самое не хочу - Юльку не ударю, так хоть на нём отыграюсь.

Холодные пальцы добрались до моего паха, и прежде, чем я отчаянно взвыл, сосед сжалился, оторвав от меня малолетнюю извращенку.

— Иди открой дверь, — он обнял девчонку за талию, втягивая в лёгкий поцелуй. — А я пока займу нашу гостью.

Юля без сопротивления поддалась, со страстью впиваясь в губы Савкина, а я пулей спустился вниз под его насмешливым взглядом. Фух, пронесло.

Но в груди как-то неприятно кололо. Я даже не мог понять, что это и почему так происходит. Слишком странное необъяснимое ощущение, будто кто-то вонзил в район сердца тонкую острую иглу и теперь с особым садистским удовольствием ковырял ею у меня в груди. Но в то же время появилось понимание, что боль не физическая, а эмоциональная, проявляющая себя где-то на грани подсознания, но не дающая покоя и телу. Раньше никогда не ощущал подобного разъедающего чувства. И это всё из-за одного взгляда на всего лишь целующуюся парочку… Сейчас я сам себя не понимаю.

Выйдя в коридор, я бросил мимолётный взгляд на кухню — там собаки терзали какую-то мягкую игрушку, откопанную мной на чердаке, — медведя, по-моему. И ладно, он старый, так что не жалко. Натянув штаны вместе с трусами повыше, обулся и вышел на улицу. За это время метель стала ещё сильнее, так что, быстро выбежав во двор, я открыл ворота и кивнул гостям, чтобы проходили внутрь. Те сразу меня поняли и направились в дом.

Кем были пришедшие — я понял сразу, несмотря на то, что, вопреки обыденности, они были одеты по-разному. У Влада волосы были зачесаны назад ёжиком, а куртка почти полностью состояла из меховых вкладок. А у Саши наоборот — выпрямленные и закреплённые с помощью лака пряди падали на глаза, а кожаная куртка была с кучей металлических цепей. У обоих высокие, почти солдатские гриндерсы на ногах и серьёзные выражения лиц.

— Юльча у тебя? — спросил Влад, вынимая покрасневшие руки без перчаток из карманов и согревая их тёплым дыханием.

Было видно, что, несмотря ни на что, они собирались в спешке, надев первое, что попалось под руку.

— Да, её там Женя… отвлекает… — я даже хмыкнул, вспоминая, каким образом.

Но раздражающее разъедающее чувство никак не хотело проходить.

— А она не вела себя, ну… странно? — уголок губ близнеца приподнялся, пока второй расшнуровывал обувь, вероятно, чтобы забрать непутёвую сестрёнку.

— Странно? — я приподнял одну бровь, скрещивая руки на груди и с иронией продолжая. — Что вы, никаких странностей, ну, совершенно, не считая того, что она ни с того ни с сего предложила мне трахнуться, а после отказа чуть не изнасиловала на моей кровати. А так, всё как обычно.

Сразу вспомнилась когда-то услышанная песня «Прекрасная маркиза», где последней говорили, что не произошло ничего необычного, кроме того, что её поместье и конюшня сгорели, лошадь сдохла, а муж то ли повесился, то ли застрелился.

— А ты что? — Саша, не поднимая головы, начал расшнуровываться быстрее.

— А что я? — улыбка стала кривее, но решение пришло за секунды. Помня, что в ванне до сих пор находится Ваня, я наклонился прямо к уху сидящего близнеца и сказал тихо, но так, чтобы и второй услышал. — У меня ориентация не та.

Секунды две оба недоумевающее моргали, а потом почти синхронно расхохотались.

— Похоже, сегодня ей обломится, — засмеялся Саша, снимая обувь. — Надо же, попался ты ей такой.

— Только никому, хорошо? — я приставил палец к губам, чувствуя, как руки то ли дрожат, то ли просто трясутся, — какой-никакой, а стресс всё-таки. — К тому же, может, и не обломится. Я — да, не «того», а вот Женя очень даже «того», — меня снова пробило на «хи-хи», когда я вспомнил, чем обозначалось «того» в разговоре с Юлей.