Урок любви (СИ)

Он думал о словах Брайана, обо всех тех словах, что были сказаны сегодня. Признание Брайана, с одной стороны, чуть облегчило боль от старых ран, но в каком-то смысле, поранило его ещё сильнее. Как ему теперь смириться с мыслью, что всё это здесь, рядом, ждёт его, всё то, о чём он только смел робко мечтать, что оно ждёт его, что Брайан протягивает ему это, что все это так близко, но при этом настолько недостижимо.

Он думал о той ночи, о том, что произошло чуть больше трёх лет назад. О том вечере, который он распланировал до мельчайшей детали. Он был тогда полон надежд и опасений. Он до сих пор слышал, как открылась тогда дверь, он видел, как в неё вошёл Брайан в тёмно-сером костюме от Армани. Он помнил, как сам он стоял на кухне, а Брайан просматривал почту, их почту. Они оба уже давно не говорили, что что-то принадлежит Брайану, они оба употребляли слово «наше». Брайан просматривал их почту. Джастин помнил, как внезапно заколебался, задавая себе вопрос, зачем ему надо большего. Почему он не может просто принять тот прогресс, который, несомненно в их отношениях есть? Как-никак, Брайан уже давно перестал содрогаться при слове «бойфренд». В присутствии друзей, семьи и подчинённых он не раз называл его, Джастина, своим партнёром. Так почему же ему этого мало? Но ведь этого, действительно, недостаточно. Ему хотелось большего. Ему хотелось получить всё. В этом Джастин теперь винил своё воспитание. Он всегда получал то, что хотел. Хотя, если быть до конца честным, ему и не было нужды особо желать, он и так всегда получал всё. А теперь он захотел получить то, что хотят иметь все, кто живёт с любимым человеком. Ему хотелось брака, пусть даже такого, который не признаётся юридически. Ему хотелось справедливости и равенства.

Ужин прошёл хорошо, но Джастин слишком нервничал, чтобы получить от него хоть малейшее удовольствие. Пару раз Брайан спросил, не случилось ли чего, но Джастину удавалось быстро переводить разговор на другое. После ужина они перешли в гостиную, и Джастин решил, что это самый подходящий момент, чтобы действовать. Он вынул коробочку с кольцом и подошёл к Брайану. Он до сих пор помнил, с каким выражением смотрел на него Брайан: у него явно было прекрасное настроение, и ему было любопытно. Возможно, Брайан думал, что на десерт ему сейчас предложат минет. Но, когда Джастин опустился перед ним на колено, на лице Брайана едва появившееся непонимание моментально сменилось беспокойством.

Джастин ещё сильнее уткнулся лицом в колени, вспоминая о том, что произошло после этого. Он смутно помнил, как отложил коробочку со столь оскорбившим Брайана предметом на журнальный столик. Он заставил себя встать. Что происходило дальше, он помнил более чем смутно. Казалось, он шёл сквозь сплошной туман. Вроде бы, вокруг раздавался какой-то шум. Он точно помнил, как что-то гудело в голове. Он помнил, как на негнущихся ногах он подошёл к двери, он помнил, насколько тяжело было откатить её в сторону, и насколько окончательно прозвучал её грохот, когда, уходя, он захлопнул её за собой.

— Джастин? — в который уже раз из-за двери раздался полный беспокойства голос Дженнифер.

— Всё в порядке, — сумел едва слышно выдавить из себя Джастин. Он прокашлялся и повторил тоже самое громче.

— Я должна убедиться в этом лично, — обратилась Дженнифер к двери, подёргала ручку и убедилась, что дверь заперта.

— Нет, — ответил Джастин, — я хочу одного: чтобы меня все оставили в покое, — устало ответил он. Ему ещё никогда не хотелось этого столь сильно.

Джастин заставил себя встать и разделся. Голым он забрался под одеяло и зажмурился, надеясь, что в голове перестанут звучать слова Брайана. На них накладывался голос Энди. Он то звал его по имени, то признавался в чувствах, то обвинял. В глазах обоих своих любовников Джастин видел одинаковое непонимание. Одинаковый упрёк и обиду. Выражение глаз было одинаковым, глаза разными: одни — голубыми, другие — карими. Обладатели этих глаз смотрели на него с непониманием и обидой. А почему, собственно, они не должны испытывать обиды? Ведь это Джастин в обоих случаях отказался принять то, что каждый из мужчин был готов ему дать. Эти его отказы стоили одному из них счастья, а другому — жизни.

Джастин прижал к себе подушку ещё крепче, надеясь, что она заглушит всхлипы. Хотелось сбежать, спрятаться. Внезапно накатила страшная усталость. Джастин снова зажмурился в надежде, что всё это закончится сию же секунду, прямо здесь и сейчас.

11.2.

— Ну дела… Кто же это, как не сам Брайан Кинни! Давненько мы с тобой не пересекались в банях! — рассмеялся весьма привлекательный мужчина, чьи проницательные голубые глаза внимательно изучали Брайана.

— Привет, Кен, — Брайан вымучил в ответ улыбку и жестом попросил бармена повторить.

Кен Коллинз нахмурился. Этот Брайан Кинни был абсолютно не похож на того Брайана Кинни, которого он давно и хорошо знал. Этот Брайан не раздевал глазами проходящих парней, он выглядел измученным и, привалясь к барной стойке, пил так, словно знал, что завтрашний день никогда не наступит.

— Не хочешь поговорить об этом? — спросил Кен, залпом допив виски и отставив в сторону пустой стакан. Если он хочет хоть чем-то помочь, ему сейчас понадобится хорошо соображающая голова. В тех ситуациях, когда Кену приходилось делать выбор между удовольствиями и профессиональным поведением, профессиональное поведение выигрывало всегда. Брайан глянул на стоявшего рядом мужчину и покачал головой.

— Ой, да ладно тебе. Стоит ли отказываться от бесплатной консультации психиатра, в особенности, если он твой давний приятель? Кроме того, я по-прежнему считаю себя твоим должником после того, как ты сделал логотип для нашей семейной консультации.

Брайан вздохнул. Как-то раз он обращался к Кену за помощью. Тогда, так же как и теперь, проблема касалась Джастина, но было это много лет назад, в те времена, которые Брайан очень не любил вспоминать.

— И как в ней идут дела? — спросил Брайан, делая очередной глоток Бурбона и пытаясь сменить тему.

— Просто безумие какое-то! Народ валом повалил. Словно всё население города решило разом усомниться в своей нормальности, — пошутил Кен.

Брайан тоже рассмеялся. Когда-то они пару раз трахались в банях. Для обоих это был просто секс. У Брайана всегда были подозрения, что он представляет для Кена, вроде как, немалый научный интерес. Правда, и сам Кен был для Брайана интересен тем, что был трахом получше многих. Брайан вздохнул.

— Ну, давай, Кинни, колись. Иначе я пущу слух, что ты теперь играешь за другую команду, — Кен отвернулся от стойки бара и принялся разглядывать играющих в биллиард парней.