Шелковый песок (СИ)

- Давай, малыш, давай… - и нагайна подхватила на руки второго сына… - посмотри на маму, маленький… - но дети, крепко зажмурившись, тянулись друг к другу…

И тогда Учитель просто вышел в другую комнату, унося с собою сына. Два возгласа, полных негодования, разнеслись по дому - два рычания, два воя…

Нагайна пережидала бурю, спокойно рассматривая сынишку. Черные лохматые вихры волос, ни рогов, ни хвоста, как у чиэрри, не было, только темные коготки на пальчиках, а в остальном малыш был совсем как человек… И при всем при том сынишка был вылитым Рансом, ну, насколько это было возможно… а от нее мальчик не унаследовал ничего… ну, может быть, глаза…

В соседней комнате затих голос первого новорожденного сына, а вот второй продолжал настырно требовать брата… Нагайна уговаривала его, уговаривала… время поджимало… и, не выдержав, она слегка шлепнула сынишку по попке. Вой прервался, и малыш от неожиданности открыл глаза… Черные, как ночное небо... Стало окончательно ясно, что от матери он ничего не унаследовал – внешне, во всяком случае...

Нагайна прижала крошку к себе, нежно целуя в макушку…

- Упрямец, какой же ты упрямец, я так и назову тебя - Сайшес...

В это время дверь открылась, и в комнату вошел довольный Учитель, неся на руках старшего сына...

- Полюбуйся, наги, какой он красивый... – и застыл, разглядывая второго на руках у нагайны.

Сын-то второй, но был он точной копией первого - отличить было невозможно...

- Как они похожи! – восхищенно вздохнула нагайна, опуская начавшего тяжелеть ребенка на пол. Начинался период роста... – Как ты назвал сына? – спросила она, посмотрев на мужа.

- Упрямец – на демонском это звучит как Таури.

Нагайна рассмеялась...

- Что ж, познакомься со вторым Упрямцем, только на языке нагов. Это - Сайшес!

Пока они разговаривали, дети стояли спокойно и, взявшись за руки и улыбаясь, молча смотрели друг на друга. Они росли, и это было заметно глазу; они умнели, память предков укладывалась в маленьких головках... Через час все уже было кончено: два пятилетних малыша, неотличимо похожих друг на друга, с одинаковыми улыбками обернулись к родителям.

- Наги… Как мы будем их различать?

*** Рияд – столица Харидана, дворец нияра. Ночь.

- Посмотри на меня, посмотри! – Золотко, сидя на кровати, все просил и просил Хатриана, веря и не веря, заглядывая в глаза и счастливо улыбаясь…

- Я боюсь смотреть на тебя, Золотко, боюсь снова ослепнуть… - говорил, улыбаясь, харид и любовался, не отрывая глаз.

Золотко только счастливо смеялся и подставлял под поцелуи все, что хотел…

Шею… она была нежно исследована губами. Плечико… зацеловано и слегка покусано. Руку… каждый пальчик обласкан. И ножку… на которой после золотого света единения не осталось шрамов, но все равно так хотелось, чтобы поняли, пожалели, успокоили… И его понимали… жалели… успокаивали… проводили языком по узенькой, снова идеальной ступне… губами исследовали каждый пальчик… и целовали… целовали… целовали…

Таким счастливым Золотко не чувствовал себя, казалось, еще никогда: тело было легким,словно облачко; каждая мышца, каждая косточка, каждый нерв трепетали от рвавшегося наружу восторга… Хати, его Хати смотрит на него глазами, полными любви и обожания…

И если восторг Золотко привык видеть в чужих глазах, то любовь… любовь в глазах того, кого любишь сам… спазм сдавливал горло, перехватывая дыхание…

И Золотко больше не выдержал, бросился на шею любимому…

- Скажи… - выдохнул он.

- Что, Золотко? – теплое дыхание шевельнуло золотой завиток на виске…

- Скажи… - упрямо настаивал Золотко, слыша тихий хриплый смех, от которого по телу проходила дрожь.

- Сказать, что твои волосы – солнечный свет?

И снова завораживающий смех - тихий, чувственный…

- Нет…

- Сказать, что твои губы слаще меда?

И Золотко уже ловил на своих губах тепло любимого дыхания…

- Нет…

- Сказать, что ты самое очаровательное и красивейшее создание во всем мире?

- Ну, нет же!!! - Золотко начинал сердиться…

- Есть что-то важнее красоты?

Мягкий голос соблазнял, заставляя дрожать…

- Да… - Золотко, подняв голову, с мольбой заглядывал в глаза любимому.

- Тогда это только Любовь. Для того, кто любит, только это важнее всего на свете… Я люблю тебя… - и нет больше улыбки, есть только серьезный, внимательный взгляд, ожидающий ответа…

- Да… - выдохнул Золотко, - ты прав - любовь превыше всего… Я тоже люблю тебя… Но все равно я самый красивый…

И, услышав тихий грудной смех Хатриана, пнул его ногой.

- Ну, посмотри – разве я не совершенство? – и он поднял точеную ножку к самым губам харида…

- О да… совершенство… вот только… - харид подхватил рукой ножку и прижался к ней губами…

- Что, только? – забеспокоился Золотко.

- Только чтобы сказать, что ты само совершенство, мне надо осмотреть тебя всего… вдруг у тебя какой-то скрытый изъян… - и руки харида уже принялись снимать оставшуюся одежду…

- Изъян… - бубнил про себя Золотко, - сейчас я тебе покажу, что никакого изъяна у меня нет!

- Покажи мне, Золотко, покажи… как можно подробнее… и еще на ощупь…

Глава 46.

*** Рияд – столица Харидана, дворец нияра. Все та же ночь.

- До сих пор не могу поверить, - Вэнс в одних брюках развалился на широченной кровати, - что этот харид нас не прибил… - он рукой разлохматил рыжие пряди…

- Испугался? - Найд с разбегу плюхнулся рядом животом на кровать, Вэнса даже подбросило вверх.

- Еще чего!.. Ну, если только немного…

- Я соскучился… Теперь, когда рядом никого нет… Поиграем? – Найд повертел у Вэнса перед носом флаконом с маслом и, увидев согласие в смеющихся глазах, оскалился. - А вот так… Испугаешься?

Найд, скинув одежду, начал переходить в боевую трансформацию: плечи раздавались в стороны, на руках выступила мускулатура, глаза вытягивались к вискам, губы раздвинули немаленькие клыки, тело покрыла чешуя, только вот на хвосте не появились те ужасные шипы, что Вэнс видел в пустыне…

- Ой! – заверещал Вэнс, бросаясь Найду на шею. - Пощади меня, коварное чудовище! Только руки не заламывай мне за спину!