Твой силуэт как иллюзия (СИ)

Последний шаг она сделала сама. Шагнула навстречу и застыла, не решаясь поднять глаз от пола. Страшно снова увидеть то, что она увидела за мгновение до этого. Страшно быть причиной чужой боли. Самой становится невыносимо больно. Так не должно быть.

Никита проскользнул мимо них, негромко хлопнул входной дверью и помчался на работу. Без него разберутся.

***

Трус. Действительно трус. Егор стоял возле подъезда, высоко задрав голову. В её комнате горит свет. Дома. Наверняка уставшая после очередной репетиции. Они почти не виделись всё это время, потому что Сабина пропускает много занятий, пропадая в студии.

Зачем он здесь? Чего хочет? Смирнов набрал код на двери и вошёл. Он просто должен увидеть её. Ничего такого. Они же друзья.

Поднявшись на лифте, он на секунду замер перед дверью, коротко выдохнул и нажал на звонок.

Сабина открыла, как и всегда, не спрашивая, кто это. Дурацкая привычка. Бесстрашная. Глупая.

— Привет, ты чего так поздно? — она отступила в коридор, впуская гостя. — Что-то случилось?

— Да нет, просто зашёл, — он разулся, повесил куртку на крючок. — Одна?

— Да, Диня занят, — Хайруллина улыбнулась под нос своим мыслям. Здорово, что у брата наконец появился кто-то по-настоящему ему нужный.

— Сваришь кофе?

— Конечно, проходи.

Егор скользнул по ней взглядом: свободная футболка, спадающая с левого плеча, короткие спортивные шорты с закруглёнными разрезами — провокация.

Он шёл за ней на кухню, а в голове крутилась только одна мысль: на Сабине нет бюстгальтера. И это жесть.

На кухне он открыл окно — холодный воздух ворвался в помещение. Девушка поёжилась, но ничего не сказала. Она возилась возле плиты, а Смирнов сидел сзади, впившись взглядом куда-то между её лопаток. Ткань её футболки на вид была мягкой. Такая обычно не скрывает ничего, хотя вроде и свободно лежит на теле. Когда Хайруллина развернулась к нему, он с шумом сглотнул, отвёл глаза и уставился в сторону. Действительно ничего не скрывает… и соски, затвердевшие от холода. Какого чёрта он припёрся сюда? Поднявшись, он подошёл к окну и торопливо закрыл его. От греха.

— Есть будешь? — погружённая в собственные мысли и усталость, Сабина почти никак не реагировала на него.

— Пару бутеров.

— Без проблем, — она снова отвернулась.

— Тебе нравится то, чем ты занимаешься? — он спросил не из праздного любопытства.

— Не знаю. Это не то, чем я хотела бы заниматься всегда. Я не Марек. Он рождён для сцены. Без неё он зачахнет, как цветок в тени, — девушка не оборачивалась.

— Вы давно знакомы?

— Да.

— А Адомайтис? — Этот вопрос не давал Егору покоя.

— Он невероятно талантливый человек, — Хайруллина сжала в руке нож и опустила голову. — Он очень сильный. Я знаю, как ему тяжело после разрыва… И всё-таки.

— Женька выходит за Олега. — Нож со звоном упал на пол.

Сабина торопливо подняла его.

— И как… ты?

— В смысле? — Смирнов удивился.

— Да нет, ничего.

— Бина? — он подошёл к ней сзади.

— Ничего, я же сказала! — она дрожащей рукой резала сыр.

— Давай я, — Егор мягко отстранил её от разделочного стола. — Следи за кофе.

Стоя бок о бок, они старались не соприкасаться телами. Оба чувствовали недоговорённость и напряжение.

Хайруллина выключила плиту. Она не выдержала первой. Обойдя друга, она обняла его сзади, уткнувшись носом в спину. Должно быть, ему сейчас больно. Женщина, которую он любит, с другим. Ему больно так же, как и ей самой.

— Ты чего? — он будто окаменел.

— Мне жаль. Правда жаль.

— Бин, думаю, я не понимаю тебя, — развернувшись в кольце её рук, Егор поднял её лицо, сжав подбородок пальцами. — О чём ты?

— О Жене.

— И?

— Тебе ведь больно, не скрывай…

— С хера ли? — Смирнов не сдержался. — Я как бы рад вообще-то. У меня брат женится.

— Но как же?!

— Бин, я очень люблю Женьку. Очень.

— Вот я и…

— Но не так, как Олег.

— В смысле?

— Прости за грубость, но мне, например, не пришло бы в голову трахнуть её даже по синьке. Извращение какое-то… Равносильно тому, что с Леськой переспать, — Егор поморщился. Перспектива действительно так себе… Женька — лучшее, что было в его жизни. Без неё не было бы и его самого. Она та, кого он готов оберегать всегда. Но это иное, это выше понимания многих.

— Прости, я всегда думала…

— Догадываюсь, — Смирнов улыбнулся. Её руки по-прежнему обнимали его и не торопились отпускать. Он чувствовал биение чужого сердца. Не было сил отпустить. Совсем. — Вано встречается с Кандер, — выдохнул он, стараясь заполнить чем-то тишину.

— Я знаю.

— Откуда?

— Видела их летом вместе. Решила, что сам расскажет, когда захочет.

— Бин, — Егор почти сдался, — мне нужно идти.

— Да. — А пальцы сжали ткань его джемпера ещё крепче.

— Бин…

Их поцелуй был нервным и жадным. В нём не было и толики теплоты, только отчаянное желание, долго сдерживаемое и контролируемое. Егор смахнул с разделочного стола доску с бутербродами и рывком поднял девушку, усаживая на гладкую поверхность. Вклинившись между её ног, он целовал её так, будто это происходило в последний раз, напиваясь ею до края. Не такими должны быть первые поцелуи влюблённых людей… Кто сказал это? Шёл бы он куда подальше!

Сабина разорвала поцелуй и потянула его джемпер вверх, торопливо стягивая вместе с майкой. Ногти впились в обнажённые плечи. Почувствовав, что он хочет её, она просто не могла отпустить. То, что Смирнов хотел её, ощущалось столь явно, что у девушки напрочь отшибло какие-то иные мысли. Она уже тянула вниз молнию на его ширинке, когда вдруг крепкие руки сжали её запястья.

— Нет, — Егор не смотрел ей в глаза. Он видел лишь выбившийся из-под её футболки кулон. Не кулон. Кольцо, подаренное им когда-то давно. И все эти годы… Какая же он мразь! Знать, понимать и догадываться совсем не то, что увидеть собственными глазами. Она так преданно любила его, так долго и мучительно, а он сейчас поступает, как самая настоящая тварь: дарит надежду, которую сам же вскоре разобьёт.

— Я люблю тебя, — прошептала Хайруллина. Впервые она сказала это вслух.

— Прости, — Смирнов отстранился, избегая смотреть ей в глаза. — Прости, Бин.

— Не уходи! — она подалась вперёд, соскальзывая со стола и хватая его за руку.

— Прости.

Что-то упало и разбилось со звоном. Кажется, это была та самая надежда.

Егор шёл быстрым шагом по улице. Глаза щипало. Сколько он не плакал? Плачут слабаки? Значит, он так и остался слабаком. Ну что он может дать ей, кроме пустых обещаний? Разве она заслуживает подобного? Только не она. Он знал, что никогда не откажется от своей мечты. Никогда и ни за что. Даже Женька не смогла бы остановить его, а это что-то да значит. Быть счастливым недолгое время? А сколько будет потом несчастной она? Забудет? Такие не забывают. Он терзает её душу, ломает её, но это всё равно не так страшно, как то, что он может сделать потом, если подарит ей надежду.

А ещё ему было эгоистично страшно за самого себя. Если сейчас больно, то что будет дальше? Если сейчас слёзы по щекам сползают, как у соплежуя последнего, как не сдохнуть потом, после всего? Расставание — это маленькая смерть. Сколько раз он уже убивал её? Сколько ещё она должна будет выдержать из-за него, долбаного козла, неспособного окончательно отпустить её?

Вибрирующий в кармане телефон заставил остановиться.

— Да, Ян?

— …

— Тебе честно сказать? — Егор усмехнулся в трубку. — С каменным стояком и охеренным чувством вины, как думаешь, как я?

— …

— Да, я был у неё.

— …

— Знаю, что идиот. Знаю, Казанова. Я приеду сейчас, ладно?

— …

— Жди.

========== Глава 33 ==========

не бечено

Тарас возвращался домой разбитым: рабочая неделя сожрала его. Пятница — это маленький рай. На лестничной клетке курил Артур, нервно поглядывая на часы. Принесла нелёгкая…