Сочинение на несвободную тему (СИ)

<tab>— Круто! И прикреплён к обыкновенной школе?

<tab>— К лучшей школе.

<tab>— Значит, с интеллектом всё нормально?

<tab>— Да! Наш математик его хвалит — не нахвалится.

<tab>— Это редкость. Обычно такие дети совершенно не от мира сего и с ЗПР.

<tab>— Ты бы видел его мать. Она огонь. Горы свернула, чтобы ребёнок развивался. Андрюха, я не знаю, как мне себя с ним вести.

<tab>— Он тебя не принимает?

<tab>— Я не знаю. Он не разговаривает вообще. Смотрит мимо. Никаких эмоций. Иногда мне кажется, что я общаюсь со стенами в его комнате, что он меня не слышит.

<tab>— Миш, если у него официально установлен такой диагноз, то это всё типично. В этом случае вода камень точит. Ты просто со временем станешь элементом его репертуара поведения. И он даже сможет с тобой общаться. Просто делай что должен, и будь что будет! Я думаю, что он тебя слышит…

<tab>— Слышит. Он пишет сочинения, при этом попадает в тему.

<tab>— Интересно. Тебя напрягают его сочинения?

<tab>— Да. Я тут покопался в инете, аутизм ведь характеризуется неумением проявлять чувства? Как бы невладением ими, и в этом его социальная дезадаптация?

<tab>— Ну, в общем-то да.

<tab>— Андрюха! А как быть с его сочинениями? Он там судит о любви-нелюбви, сострадает, горюет даже! Может ли быть такое?

<tab>— Тихо-тихо! Чего ты раскричался? Он не умеет выразить свои чувства, но ведь это не значит, что он ничего не чувствует, не видит, не слышит, не накапливает! Конкретно что тебя беспокоит?

<tab>— Андрюха, у него странные сочинения! Он в каждом рассказывает об одной семье, что живёт в доме напротив его. Понимаешь, вместо примеров из литературы, из жизни он ссылается на подсмотренную историю.

<tab>— Успокойся! Он за ними подсматривает?

<tab>— Да!

<tab>— Это, конечно, само по себе странно и несвойственно детям с аутизмом, их не интересует жизнь за стеклом. Но ты подумай, откуда ему брать примеры? Он разве бывает в обществе?

<tab>— Нет.

<tab>— Он смотрит телевизор?

<tab>— Не знаю, но в его комнате телевизора нет.

<tab>— Интернет?

<tab>— Компа тоже нет.

<tab>— Вот видишь! Окно — это единственный выход в мир. Поэтому пусть тебя это не удивляет.

<tab>— Андрюха, дело не в том, что он ведёт слежку. Он… так интерпретирует их отношения, что хочется выть.

<tab>— В смысле?

<tab>— В смысле того, что я тоже покопался в инете, узнал, что такое аутизм. Аутисты не владеют эмоциональной сферой, у них низкая чувствительность и полная социальная дезадаптация. А этот ребёнок в сочинениях судит о любви, о личных трагедиях и боли, и он пишет так, что я не могу спать…

<tab>— Значит, всё-таки дело в тебе… бессонница?

<tab>— Андрей! Дело не во мне! Скажи, аутист способен врать, домысливать, играть, фантазировать, сострадать, в конце концов?!

<tab>— Ёпт! Это всё разные понятия! Аутизм — это не стоматит! Его анамнез не вписывается в нормативы: раз, два, три! У аутизма широкий спектр проявлений, он индивидуален. Есть аутисты-художники и поэты, есть и те, которым по старинке приписывают «шизофрения» и назначают нейролептики.

<tab>— Ты мне никак не помогаешь… — устало выдохнул я. — Можно ли доверять тому, что чувствует аутист, или всё это шизофренические образы? Ребёнок не отвечает на мои вопросы!

<tab>— Ты хочешь, чтобы я на расстоянии и только с твоих сумбурных слов определил, есть ли у ребёнка навязчивые идеи? Это невозможно. Но… этот мальчик не говорит с тобой, но пишет сочинения? Значит, он выбрал такую форму общения. Попробуй написать ему. Встань с ним на один уровень, на одну ступень. Напиши ему!

========== Глава 3.«Звук лопнувшей струны» ==========

<tab>

<tab>

<i><tab>«Марек, не могу тебе поставить «отлично». Прочитав «Даму с собачкой», ты не захотел увидеть главную мысль рассказа, ибо тебя увлекает совершенно другой сюжет. Но частная жизнь людей священна, вторгаться в неё аморально, особенно делать её объектом тайного наблюдения и суждения. Тем более что твоя интерпретация увиденных событий вероятнее всего ошибочна. Ты видел, что я разговаривал с тем мужчиной, он простой человек. Ничего демонического в нём нет. Бегал за мороженым для своей жены. А то, что она чувствует себя несчастной… Это очень естественно для человека, неспособного ходить. Мне кажется, ты очень жесток в своих оценках. Тем печальнее, что пишешь ты неплохо.

<tab>Чехов писал: «Какое наслаждение — уважать людей!» И даже противоречивые личности описаны им с уважением и доброй иронией. Научись и ты не подозревать людей в пороках».</i>

<tab>Чёрт! Я сочинял этот мини-текст сначала на черновике около получаса. Намеренно включил туда «интерпретацию», «демонический», «пороки»… Я представлял себе, что говорю не с обычным школьником, а с человеком, запутавшимся во времени. Я попробовал последовать совету Андрюхи.

<tab>Подействовало или нет, я не понял. Я не понял даже: прочитал он или нет. Марек, как обычно, смотрел мимо, молчал с отсутствующим видом, а я методически рассказывал о выразительных средствах морфологии и словообразования. Марек не стал делать упражнения в рабочей тетради. Вместо этого стал складывать лису-оригами. Эта лиса — его акция протеста? Его формула обиды? Мелкий упрямый аутист! Я не буду заводиться, я не буду нервничать и дёргаться… Я спокоен. Я абсолютно спокоен.

<tab>«Лисий период» длился неделю. Чеховский «Вишнёвый сад» практически затоптали бумажные лисы и собаки, Марек меня игнорировал и даже не делал домашнее задание по литературе. Но я — крепкий орешек — не то чтобы не расстраивался, я воспринимал стойко и невозмутимо. Я всё равно знал: мальчишка меня слышит. В отместку (знаю, что мелко!) на уроке русского такие средства выразительности завернул, в такие лексические дебри погрузился, что Марек перешёл с лис на собак, а я ему с удовлетворением поставил двойку, так как он не смог отличить эпифору от анафоры в домашнем упражнении.

<tab>Однако двойка абсолютно не задела Марека, он даже не взглянул. Зато на следующее занятие меня поджидала его матушка. Похоже, она вобрала в себя все эмоции в этом доме, выплёскивает их и за себя, и «за того парня». Гневно обвиняла меня в нечуткости, в педагогической бездарности, в психологической безграмотности, так как я, видите ли, поставил ему двояк в самый день рождения. Пока Божена яростно жестикулировала, отрешённо представлял, как складываю из клетчатого листочка хитрого лиса. За это время я уже хорошо выучил, как мастерить этого свидетеля наших уроков. Помогло. Даже раздражения никакого не испытал. Молча выслушал, кивнул и спросил:

<tab>— Вы всё сказали?

<tab>Божена в ответ сверкнула глазами и, хлопнув дверью, выскочила из комнаты. Думаю, что столь бездарно пропущенные мной именины ученика никакого изменения в наших с Мареком отношениях не произвели. Он уже заворачивал очередную бумажную собачку. Я, правда, отметил для себя и явно подарок от деятельной родительницы: на подоконнике рядом с биноклем кокетливо глазел дорогой фотоаппарат Canon с четырёхкратным зумом. Очевидно, Божене безразлично, для чего чаду хороший фотоаппарат, ведь явно сын не путешествовать собрался…

<tab>Завершая изучение чеховской пьесы, решил не рисковать: Мареку совсем неинтересны судьбы дворянских гнёзд и печальный уход старой России под удары предприимчивых лесорубов. Да и вообще свернёт опять с Раневской на Еву, а с Лопахина на её мужа! Я опять буду дёргаться и всякое фантазировать! Поэтому под занавес «изучения» чеховского шедевра задал ему тему «Роль звука в пьесе «Вишнёвый сад»». Мне казалось, что безобидно.

<tab>Чёрта с два!

<i><tab> «Чехов пишет для театра. Значит, в пьесе должны быть звуки. Чтобы воздействовать на зрителя сильнее. И мастер слова даёт фон сполна: это и скрип сапог Епиходова, его же игра на гитаре, бряцание брошенных ключей, свирель вдали, за садом, звуки еврейского оркестра, звон открывания створок шкафа… В пьесе постоянно ощущается звуковая антитеза — тишина и шум, это природа и мир людей, уходящее и наступающее…