Metamorphose (СИ)

Чувство нелепого презрения к самому себе, ко всей этой ситуации и особенно на реакцию Уилла разлилось у Ганнибала в душе. Мужчина подался назад и сел на кровать, расставив ноги по бокам Уилла. Так они застыли на несколько секунд, потом тишину разбил телефонный звонок. Ганнибал потянулся и взял телефон, нажав кнопку приёма звонка, но ничего не сказал в трубку, только слушал.

— Выходим, — пересохшими губами коротко бросил он, после чего поднялся и начал наскоро собирать свой нехитрый скарб, который привёз с собой из города.

Уилл эти несколько минут лежал неподвижно, изредка моргая. Бросая на парня косые, но плохо-скрыто заинтересованные взгляды, Ганнибал заметил, что глаза у кудряшки начали подозрительно блестеть.

— Вставай, — как можно суше произнёс мужчина, подходя к кровати и беря парня под локоть, — такси приехало.

Конечно, реакция Уилла волновала Ганнибала, мало того — он был в растерянности, неудачно пытаясь скрыть её за холодностью. Они вылезли в окно и пошли к машине: по дороге кудряшка споткнулся, не упав лишь благодаря неизменной реакции Ганнибала: подхватив парня подмышкой, он не выдержал и, не желая разыгрывать сцену на парковке у дешёвого отеля, негромко проговорил ему в ухо:

— Что с тобой?

Парень помолчал, но потом, когда мужчина открыл ему заднюю дверцу автомобиля, обернулся и обречённо сказал ему:

— Это был мой первый поцелуй.

Ехали молча. Каждый смотрел в своё окно. Конечно, мужчина никак не отреагировал на слова Уилла, только невозмутимо приподнял брови и захлопнул за ним дверь. Обошёл машину и сел сам. За окном мелькали серые деревья, фонари и редкие заправки. В принципе, кудряшку можно было понять: первый поцелуй с каким-то маньяком (предположительно!), да к тому же если в таком возрасте парень ещё не целовался, значит, он берёг себя для кого-то…

Ганнибал посмотрел на Уилла чтобы задать вопрос, но, уловив боковым зрением его движение, парень тоже обернулся и поёжился, будто его сейчас изнасилуют на заднем сидении. А водитель будет советовать, ага.

Мужчина поджал губы и снова отвернулся к окну.

Через некоторое время машина остановилась у большого серого здания готического вида («Ну просто замок графа Дракулы!» — нехорошо подумалось Уиллу при взгляде на него), Ганнибал расплатился с водителем и вышел из машины.

Тут кудряшке пришла в голову гениальная до простоты идея: он с пассажирского сиденья наклонился к водителю и быстро-быстро заговорил:

— Вызовите, пожалуйста, полицию! Этот человек выкрал меня с моей дачи, вёл по лесу, я чуть не умер из-за болезни… Я сын очень влиятельного человека, так что вам заплатят столько, сколько пожелаете… Вызовите полицию; не подавайте виду, что мы разговаривали! — добавил он, тревожно оглядываясь: Ганнибал уже подошёл к двери Уилла и любезно открыл её.

Окрылённый надеждой парень поспешно выскочил из автомобиля, напоследок бросив выразительный взгляд на водителя, как бы напоминая ему о своей просьбе.

— Хочу тебя предупредить… — начал Ганнибал, пропуская парня в дом впереди себя, но отвлёкся на вибрацию телефона.

Плавный неяркий свет от люстры освещал широкую лестницу из чёрного мрамора: дом явно принадлежал состоятельному человеку и строился в лучшие времена. Не хватало только картин на стенах, да дворецкого во фраке.

— Этот дом весь твой? — зачем-то спросил Уилл, поднимаясь вверх на несколько ступенек и оглядываясь вокруг. Надо заболтать его и придумать, куда он побежит, когда прибудет полиция.

Ганнибал в это время читал что-то в своём телефоне, потом, устало вздохнув, напечатал ответ.

— Ты предлагал Джону деньги за звонок в полицию? — вопросом на вопрос ответил он, спокойно убирая телефон в карман кожанки и бросая будто бы удивлённый взгляд на Уилла. — Он мой давнишний знакомый. Нехорошо получилось, — смотря под ноги, мужчина стал подниматься вверх по лестнице.

Проходя мимо Уилла, Ганнибал взял и его под руку, и они пошли рядом. Парень явно сконфузился оттого, что его так быстро раскрыли и оттого, что не знал, чего ждать в ответ на такое предательство с его стороны. Несмотря на то, что парень вёл себя достаточно спокойно, на самом деле от страха у него сводило зубы и подгибались ноги. Сердце билось если не учащённо, то чувствительно и даже болезненно.

— Мне пришлось написать ему, что ты один из моих пациентов, — негромко пояснил Ганнибал. — Боюсь, чтобы в следующий раз не произошло подобного недоразумения, сегодня вечером мне придётся тебя наказать, — последнее слово он произнёс чуть тише, видимо, боясь быть услышанным посторонними. — И — нет, Уилл, этот дом не принадлежит мне, я всего лишь снимаю тут квартиру. Мне нужно быть поближе к центру, чтобы удобнее было работать. Смс сообщение отвлекло меня от предупреждения о том…

— А кем ты работаешь? — перебил его Уилл, покрасневший до корней волос от фразы про “наказать”, но ещё пытавшийся сделать вид, что не услышал её. Если честно, трудно было сохранять достоинство, шагая по такой роскошной лестнице в ватнике и позавчерашних штанах.

Ганнибал замолчал на пару секунд, показывая, что ему не нравится, когда перебивают, но всё-таки ответил:

— Уилл, я работаю психотерапевтом, — он чуть не спросил “А ты?”, но вовремя удержавшись: вдруг кудряшка сам скажет?

Но тот промолчал, нервно кивнув, и слово снова пришлось брать мужчине:

— Хочу предупредить тебя о том, что дома меня ждёт Эбигейл, чтобы ты не испугался посторонних.

Ганнибал почувствовал, как после этих слов рука Уилла в его руке дрогнула. Что ещё за Эбигейл, и почему она ждёт мужчину? Сестра? Компаньонка? Жена? Любовница?

— А с… сколько ей? — парень решил не задавать прямой вопрос, не доставлять мужчине такого удовольствия, а догадаться самому.

— Думаю, лет пять, — задумавшись, ответил Ганнибал.

Они остановились у чёрной двери с изящными позолоченными циферками “33”. Ганнибал стал искать ключ.

Уилл в шоке уставился на него: пять лет?! Это, выходит… дочь? Господи-ты-боже-мой, дочь, одна, несколько дней? Могло ли быть хуже?

— Кто же за ней следил? — пробормотал парень, оглядываясь вокруг: напротив квартиры 33 находилась квартира 32, и, судя по дорогим кожаным ботинкам, выставленным у двери, хозяева были дома.

— Никто, она уже большая и, надеюсь, с ней ничего не произошло. Я оставил… — Ганнибал резко рванул вбок, дабы перехватить метнувшегося к соседской двери Уилла; он успел.

Схватив парня за тонкое запястье, мужчина вывернул ему руку за спину и прибил лицом к стене: кудряшка взвыл, но попыток вырваться не оставил. Ганнибал ещё больнее стиснул запястье:

— Ты с характером, мне это нравится. Но прекращай мне досаждать, ты можешь выставить меня в неудобном свете.

— В неудобном? — с трудом отлепив губы от стены, проговорил Уилл, тщетно пытаясь найти своего похитителя взглядом: чем страшнее ему становилось, тем более дерзко он себя вёл, — Неужели ты думаешь, что хоть кто-нибудь тебя уважает и тревожишься за репутацию? Ты, бесцеремонный…

— А вот это уже было обидно, — коротко сказал Ганнибал, отпустил запястье парня, и, крепко ухватив за его мягкие кудри, потащил в сторону своей двери, не обращая внимание на жалобное «Уй-йой-йоой» за своей спиной.

Одним движением открыв дверь, мужчина толкнул парня вглубь квартиры, после чего зашёл сам, на ходу снимая шейный платок. Уилл пару шагов пробежал, но, находя баланс руками, смог не упасть. Потирая голову, парень выпрямился и огляделся вокруг. Он стоял посреди большущей комнаты, в которой царил полумрак. На глаза сразу бросилась лестница, ведущая на открытый второй этаж, где находились стеллажи с книгами. На первом этаже был стеклянный журнальный столик: по обе стороны от него стояли два кожаных кресла. Опять стеллажи с книгами, письменный стол с бумагами, большая статуэтка оленя на небольшом постаменте… Она заинтересовала Уилла, и он решил подойти поближе, чтобы рассмотреть. Едва он коснулся интересующей его вещи, откуда-то сбоку послышалось угрожающее утробное рычание.