My annoying idol (СИ)

— Слишком резко, — усмехнулся Лу, сдерживая партнера и все-таки придвигаясь ближе. — Ты же хочешь станцевать румбу, а не сжечь меня дотла в танго?

— Я бы сказал, все и сразу, — усмехнулся Сехун, но послушно замедлился, двигая бедрами навстречу Ханю, который ускользал от него с каждым шагом все дальше и дальше. Лу Хань дразнил его и не давал подойти, умудряясь в долю секунды выскальзывать из крепкого кольца рук, обвивающих талию и норовящих сползти ниже. Он чувствовал участившееся дыхание Хуна и довольно усмехался, игриво проводя кончиком язычка по губам, когда младший оказывался чересчур близко. Лухан знал о румбе все, в полной мере владея своим партнером и обводя незадачливого «кавалера» вокруг пальца, избегая любых намеков на переход от дерзкого ухаживания к более серьезным действиям. Сехун подчинялся, принимая правила игры и позволяя собой управлять. Завороженные друг другом, они нашли единый стиль и утонули в музыке, общаясь на языке тела и впервые полностью принимая свои чувства, прятавшиеся за совершенно ненужными масками. Хань больше не хотел убегать и молчаливым согласием отвечал на прикосновения Се. Брюнет внутренне сгорал, плененный таким Луханом, который открыл себя с новой стороны и больше не пытался скрыться от него. Все мысли неожиданно вылетали из его головы, тут же занимаемые старшим и его плавными движениями, распаляющими Сехуна. Они забыли счет времени, занятые друг другом, и никто из них не понял, когда медленный танец любви превратился в сжигающую все на своем пути страсть.

Сехун жадно приник к губам Лу, придерживая старшего за талию и не позволяя убрать руки со своей шеи. Привкус вина на мягких, податливых губах кружил голову, и брюнету очень хотелось зайти дальше, почувствовать Лухана полностью. Старший потерялся в ощущениях, он задыхался, не зная, куда себя деть от ранее неиспытанного. Ноги подкосились, когда язык младшего нагло вторгся в его рот. Лу замычал и попытался отстраниться, но упертый Сехун опрокинул его на стол, прижав собственным весом.

— Доверься мне, — жарко шепнул он на ушко блондина.

— Я еще пожалею об этом…

— Я не позволю тебе пожалеть о происходящем.

Се снова накинулся на него, исследуя каждый миллиметр милого личика хена своими губами и спускаясь к шее. Его горячие губы будто оставляли ожоги на нежной коже уже несопротивляющегося Лухана. Блондин часто дышал и жмурился, слабо постанывая, когда Сехун прикусывал кожу на ключице и долго ласкал языком яремную впадинку.

— Не сходи с ума, Се.

— Ты заставляешь меня это делать, — голос у брюнета соблазнительно хриплый, отчего по коже Лухана пробегают мурашки, а мысли просто кричат о том, чтобы Лухан отдался младшему навсегда. И, кажется, Хань согласен на все, потому что Сехун слишком сексуально снимает рубашку и расстегивает ремень на своих джинсах, после принимаясь за одежду менеджера.

Распластанный на столе, обнаженный Лухан, с плеч которого свисает ненужной тряпкой рубашка, — определенно новый фетиш О Сехуна. Он с восхищением проводит большим пальцем по впалому животику старшего и поочередно целует затвердевшие соски, обводит их языком, наслаждаясь красивым голосом Лу. Брюнет не упускает ничего, губами заново обжигая гладкую кожу и заставляя Лухана прогибаться от прикосновений к интимным местам. Стоны старшего заглушают все еще играющую на фоне румбу, которая, Сехун клянется, точно создана для них двоих.

Раскрасневшийся, возбужденный Лу затуманенным взглядом наблюдает за всеми действиями Хуна. Тот не спеша размазывает по пальцам смазку и подносит их к сжимающейся дырочке старшего. Смазка неприятно холодная — пальцы Сехуна успокаивающе нежные. Брюнет не торопится и только массирует постепенно расслабляющееся колечко мышц до тех пор, пока не чувствует, насколько те разогреты. Лухан закусывает губу, ощущая, как Се медленно, не желая причинять боли, проникает в него одним пальцем и еще долго не вводит второй. Им обоим хочется поскорее окунуться в настоящее наслаждение, и старший уже собирается поторопить О, но тот лишь качает головой и продолжает терпеливо подготавливать Ханя. Боль отходит на второй план, и возбуждение возвращается, накатывает с новой силой, заставляя блондина неожиданно вскрикнуть и в удивлении распахнуть глаза. Сехун снова кончиком пальца надавливает на простату и победно улыбается, когда Лухан судорожно хватается за его плечи и царапает ноготками кожу, закусывает губу в тщетных попытках сдержать громкий стон. Его реснички влажные, старший постоянно облизывает губы и откидывает голову назад, открывая вид на засосы, старательно оставляемые Сехуном. Брюнет притягивает хена ближе к себе, шепча, что будет немного больно, перед тем, как чувственно поцеловать соблазнительные губы. Он отвлекает Ханя ласками, входя в уже изможденное тело. Старший не успевает отвечать на поцелуи и задыхается, потому что, несмотря на долгую растяжку, член Сехуна будто разрывает его изнутри. Младший недолго контролирует свое тело и вскоре грубо толкается в Лу, закатывая глаза от долгожданного удовольствия. Он затягивает хена в развязный поцелуй, начиная двигаться, наращивая темп с каждым новым толчком. Лухану неожиданно приятны глубокие, несдержанные толчки, и низкие стоны брюнета в унисон с его собственными кажутся слишком правильными и гармоничными. Блондин сильно оттягивает смольные пряди Сехуна, который ловит его особенно громкий стон своими губами и дрожащей от подступающей волны наслаждения рукой обхватывает возбужденную плоть Лу, доводя старшего до оргазма. Хань обмякает, изливаясь себе на живот, и мелко вздрагивает от все еще сильных толчков внутри него. Сехун кончает, запрокидывая голову назад и сжимая пальцами бедра Лухана до синяков. Он рвано дышит и усмехается, когда замечает краснеющие щеки и нахмуренные брови хена. Быстро чмокает его в нос и затыкает поцелуем, не давая возмутиться уже было открывшему рот старшему. Блондин несильно бьет его в грудь и притягивает ближе, для более серьезных действий.

Мягкий свет свечей падает на два переплетенных тела, дрожащие тени являют собой единое целое, скрепленное жадным поцелуем, интимный шепот и редкий смех прерывают тихий танец любви.

========== Глава 7 ==========

Лу бессмысленным взглядом обводит гостиную своего дома, по которой, кажется, прошелся ураган. Разбитая ваза, подаренная сестре на прошлый день рождения (Хань хочет убиться о ближайшую стену, но голова и так раскалывается на части), повсюду осколки, разлитое вино, буквально выпотрошенные подушки, диван, припорошенный белыми перьями. Парень мысленно спрашивает себя: «Что. Здесь. Творилось?», пока не натыкается на свое отражение в зеркале. Ему очень хочется заорать на всю округу и найти человека, который объяснит ситуацию безболезненно для психики менеджера. Синяки на бедрах, перемежающиеся с красными полосами царапин, укусы по всему телу, засосы на шее, перья в волосах, размазанная по лицу тушь. Лухан надеется, что это просто страшный сон, но из кухни раздается звон посуды, и Хань постепенно возвращается в реальность. Он хватается за голову и не знает, куда прятаться и что напялить хотя бы на нижнюю часть тела, чтобы не слишком сильно шокировать сестру. Хотя, о чем это он? Можно сразу кидаться под машину, потому что отец ни за что не простит ему испорченную психику младшего ребенка!

— Проснулся? — теперь Хань не знает, что хуже: Джан Мэй, заставшая любимого и самого правильного (!) Лу-гэ в непотребном виде, или О Сехун с полотенцем на бедрах, прислонившийся к косяку двери его кухни. И все же психоэмоциональное состояние сестры стоит поберечь.

— Да, — еле выдавливает из себя Лу Хань, а на его лице большими буквами читается желание удрать из собственного дома, только для начала хорошо бы одеться. То, что он не понимает, откуда на его кухне взялся чертовски сексуальный айдол в одном полотенце, имеет второстепенное значение.

— Приготовил, что мог. Прими душ и можешь завтракать, — Сехун улыбается и делает пару шагов в сторону старшего, притягивая его в свои объятия и совершенно не смущаясь наготы блондина. Он склоняется и целует Лухана в ушко, чуть ли не мурлыча, а тот судорожно соображает, что же все-таки произошло прошлой ночью.