От звезды до звезды (СИ)

– Воды! – с чувством сказал он.

– Поссать! – еще громче озвучил чаяния напарник.

Цвейха сдержанно заклекотал.

Не устраивая длительных экскурсий, Цвейха мудро показал гостям самые нужные помещения и добавил, что они могут отдохнуть до общей застольной встречи.

«Пиршество», – добавил он, видя, как Йонге озадаченно смотрит на перевод.

Напарники тут же разделились. Рудольф устремился к предполагаемому санузлу, а Йонге атаковал кухонное помещение, и в первую очередь – холодильный отсек.

Обеими руками выгребая лед, он чувствовал себя на седьмом витке от счастья. Трудно было удержаться и не начать пожирать заманчиво сверкающие кристаллы, однако Йонге стиснул челюсти, сдернул респиратор и всего лишь окунулся в холод лицом, а потом и вовсе насыпал за шиворот. Все равно одежда была мокрой от пота.

Добившись приятных мурашек, он занялся поисками воды. Мелочно позавидовав, что Рудольф так спокойно обходится без живительной влаги, Йонге прошелся между сложных агрегатов, и на третьем шаге его настигла тревога, усиливаемая раскачавшимся синхроном: вдруг это из-за удара в живот, вдруг Сайнжа что-то не рассчитал в своих практиках, вдруг…

Йонге потряс головой. Они и так были невольно привязаны друг к другу, научились понимать с полуслова и держать при этом уважительную дистанцию. Рудольф не стал бы молчать, случись что серьезное. Приставать к напарнику с излишней заботой не стоило.

Найдя нужный резервуар и убедившись, что химический состав его содержимого даже лучше, чем в давешней фляге, пилот не только как следует приложился к запасам, но и отлил добрый литр для напарника, прихватив первый попавшийся сосуд.

Еще раз обсыпавшись льдом, он довольно вздохнул и неторопливо направился обратно. В большой зале он видел что-то вроде кушетки и твердо намеревался придавить на ней бока. Любопытство, обычно гнавшее первого пилота исследовать все незнакомое, сидело тихо, придавленное жарой и гравитацией.

Шагнув через порог, Йонге заморгал и даже отступил на полшага. Глаза резало от сухого воздуха, и он тщательно потер их пальцами.

Оказалось, Рудольф успел раньше. Более того, вплотную занялся налаживанием межрасовых связей. Оглядывая безупречную по форме, но сомнительную по моральному содержанию картину, Йонге окончательно убедился в странных яутских склонностях. А заодно поставил жирный крест на робкой надежде, что Рудольф когда-нибудь угомонится с экспериментами.

Самым важным элементом был лайнер. Он лежал на полу. В условиях незнакомой обстановки это было совершенно немыслимое дело. Следующий элемент – гражданин Берлина-три, Рудольф Вебер – стоял спиной к двери. Цвейха, устроился на полу перед ним. Йонге не видел происходящего, но расстегнутый броник, полуспущенная рубашка и свободно болтающиеся штаны очень красноречиво давали понять, какими именно исследованиями заняты оба.

Рудольф по-бычьи нагнул голову и едва не пускал пар из фильтров респиратора, по сцепленным за спиной рукам перекатывались мускулы.

Мысль все же прорваться к кушетке и остаться там, невзирая ни на что, мелькнула и растворилась в жаре и медленно накатывающей по глейтеру истоме. Йонге подумал, оттянул собственную маску и залпом выпил еще пол-литра.

Краем глаза он заметил движение и предусмотрительно развернулся, прижимаясь к прохладной стене. Остановившийся в шаге от него яут поднял руку и сделал витиеватое движение пальцами. Имени этого яута Йонге так и не запомнил, но для себя решил определить в Дылду.

– Ага, очень приятно, – буркнул он.

Дылда универсальным жестом поднес палец к клыкам, а затем попятился и поманил человека за собой. Размышляя, что, возможно, еще пожалеет об этом, Йонге двинулся следом.

По пути он внимательно смотрел по сторонам, запоминая повороты и машинально выискивая признаки установленных охранных систем для расстрела гостей. Никакой дипломатический статус не давал столько же гарантий, сколько дипломатический статус, помноженный на осторожность.

Поворот за поворотом, они углубились явственно ниже уровня первого этажа. С каждым метром повышалась влажность, пока Йонге не начал стирать со лба испарину. Костюм тоже начал казаться отсыревшим, хотя «Фелиция» постаралась сделать его универсальным.

Коридор закончился массивной дверью, изукрашенной уже приевшимися взгляду батальными сценами. Дылда мягко толкнул ее ладонью. Йонге оценил совмещение древней архитектуры и современного подхода: дверь открывалась так, будто висела на петлях, но на самом деле ею управлял механизм, а на срезе створки виднелся толстый слой металла.

Из помещения повалили клубы влажного пара. Йонге попятился, поняв, что его приглашают в адский котел.

– Да ни за что!

Дылда развел челюсти и сделал широкий жест, чуть ли не поклонившись в процессе.

– Там. Жарко, – раздельно объяснил Йонге, подняв переводчик на уровень глаз.

«Следует снять внешние покровы».

– Обойдетесь. Спасибо, но я отказываюсь.

«У нас есть холодные купальные воды».

Йонге задумчиво поскреб затылок и осторожно подошел к самой двери. Заглянув, он сразу почувствовал, как испарина собирается теперь и на загривке, не говоря уже про безобразие, начавшееся под респиратором. Под домом яуты отгрохали целую пещеру — или просто прорубились сквозь своды и слегка облагородили природную купальню.

В помещении было не только жарко, но и темно. Визор предупредительно изменил поляризацию, самовольно поиграл с настройками и предоставил хозяину возможность смотреть во все глаза.

Сквозь пар Йонге разглядел те самые «купальные воды» – обширная водная поверхность расстилалась десятков шагов от входа и тянулась до сводов дальней стены, теряющихся во влажных клубах. В парилке разместились даже растения, непонятно как выживавшие в такой адской среде.

Часть камней неожиданно зашевелилась. Йонге отступил на шаг, но секунду спустя камни помахали ему рукой. Подсветка визора снова чуть сменилась, и Йонге с облегчением рассмотрел второго яута. Шкура толстяка сливалась с камнями по цвету, и Йонге невольно задумался о природной маскировке охотников.

Дылда по-дружески толкнул его в спину.

– Твою налево!

Даже с поддержкой эндокомпенсаторов Йонге все равно пробежал пару шагов, споткнулся и еле удержал равновесие. Переводчик едва не полетел на камни. Дылда зарокотал, но на переводчик Йонге уже не смотрел – под ногами была слишком ненадежная опора.

Скользя подошвами по выпуклым спинкам, Йонге осторожно прошел еще дальше. Дылда поравнялся с ним, вновь заклекотал, и переводчик выдал длинное головоломное выражение, смахивающее на извинение. Покосившись на высокую фигуру, Йонге великодушно кивнул.

Специалист по маскировке шумно похлопал ладонью по мокрым камням, а потом еще и себя по пузу. Наверняка такому же непробиваемому, как хороший бронежилет.

Йонге бросил взгляд в сторону выхода, но дверь уже закрылась. Дылда чуть отступил, блокируя ему путь, и демонстративно скрестил руки на груди. Высокая фигура поблескивала от воды, и Йонге понял, что ему безумно хочется стащить тяжелый костюм, опуститься в прохладный бассейн и скинуть с себя лишние единицы тяготения.

– Ладно, я согласен, – он осторожно поставил переводчик на камни. – Это, случаем, не ритуал какой-нибудь? Плавать на скорость не придется? А драться зубами под водой?

Толстяк заклекотал, разевая челюсти.

«Нет, Цвейхаархкьяхаа сказал, вы высыхаете в нашем воздухе. Рекомендовал водной терапии».

– Видел я, что он там рекомендовал, – совсем уже себе в респиратор пробормотал Йонге.

«Великий ум», – подал голос Дылда.

Выбрав место посуше, Йонге осторожно стащил сначала ботинки, затем перчатки и по одной пряжке расстегнул всю удерживающую его сбрую. Стоять стало чуть тяжелее, но задышавшая кожа компенсировала все разом. Ни респиратор, ни сканер он снимать не стал, хотя купание в резиновом наморднике было сомнительным удовольствием. Однако сканер по-прежнему показывал, что местный воздух нежелательно использовать для длительного дыхания, а вода слишком насыщена минералами.