Не полюблю больше никогда...(СИ)

- По тебе можно изучать строение скелета человека.

Действительно, когда Джон увидел Шерлока практически полностью раздетым, он только сейчас понял масштаб катастрофы. Детектив был не просто худой, очень худой. Кажется, выпирали все кости. Ключицы, лопатки, тазобедренные косточки торчали как у девочки-тинейджерки, каждый позвоночек можно было не только прощупать, но и увидеть. И еще, все-таки Джон был врачом и заметил, незаметные может быть другим, признаки, что так было не всегда. Вряд ли Шерлок хоть когда-то был хотя бы полноватым, но точно полнее, чем сейчас. Сейчас это уже была какая-то болезненная худоба. Что ее вызвало? Действительно какая-то болезнь? Прием наркотиков? А может, какие-то переживания? Знать бы ответ.

Шерлок презрительно хмыкнул.

- Скелеты, Джон, не имеют мышц. Тебе ли не знать.

- Сказал умник, все знающий о скелетах, - Джон натянул на его шею майку. – Одевайся. И давай поедим.

- Я не хочу есть. Налей мне чай. С лимоном, - Шерлок оделся и новь пристроился на диване, завернувшись в плед.

- Поешь, а потом чай. И не спорь. Ты вчера ничего не ел.

- Мне нужно много пить. Ты сам сказал.

- Поесть тоже не помешает, - Джон ушел в кухню делать завтрак.

Ему все-таки удалось уговорить Шерлока съесть пару поджаренных яиц и тост, а потом тот закрылся у себя в комнате и не выходил до вечера. Джон пытался вновь накормить его, но это было бесполезно. Он пил только чай.

========== Больной. часть 3 ==========

Вечером, было уже темно, Шерлок вышел из комнаты с самым несчастным видом и с ноутбуком в руках. Следов ветряной оспы заметно прибавилось. Прыщики были уже на лице, руках, животе.

- Джон, - позвал он, подходя к сидящему на диване доктору. – Их больше стало.

- Так и должно быть, - Джон посмотрел на него и не сдержал улыбку.

- Вот чему ты радуешься?! Тебе это доставляет удовольствие? – тут же вспылил Шерлок.

- Нет. Не злись. Ты все равно ничего не изменишь. Их будет еще больше. И их нужно мазать не только мазью. Лучше фукорцином, он подсушивает и убивает вирусы. Давай уже начнем? – Джон говорил очень спокойно.

- Я тоже буду таким? – он сунул ему раскрытый ноутбук, где был открыт снимок больного ветряной оспой в самой сильной стадии.

- Возможно. Надеюсь, что не так сильно.

- Я не хочу, Джон, - Шерлок поставил ноутбук на столик и присел рядом с ним. – Это же ужасно.

- Может, тогда будем лечить? – Джон взял его за руку и легонько сжал. – Давай так: тело мажем фукорцином, а лицо мазью? Договорились?

Шерлок согласно кивнул.

- Раздевайся, - Джон приготовил пузырек с раствором и ватные палочки.

- Может, я сам? – детектив снял майку и посмотрел на свою грудь, где уже было около десятка пятнышек.

- На спине ты сам не сможешь. Давай я? Шерлок, - Джон легонько погладил его по плечу, - я ничего тебе не сделаю. Ни больно, ни щекотно. Постараюсь.

- Хорошо, - тот стянул штаны и встал перед Джоном. – Мажь.

Джон тщательно обрабатывал каждый прыщик, иногда, когда Шерлок не видел, все-таки улыбаясь. Ну на самом деле, смешно видеть взрослого человека в красных пятнышках и пытающегося делать вид, что его это не волнует.

- Шерлок, нужно обработать ягодицы… - Джон не стал сам стягивать с него трусы.

- А что, и там они есть?! – тот удивленно посмотрел на него.

- Скорее всего. Давай посмотрю.

Шерлок вновь секунду поколебался, но потом все-таки стянул белье с ягодиц.

Джон действительно обнаружил там три пятнышка и смазал их раствором. Он заметил, что Шерлок замер и практически не дышал, напрягшись. Расслабился он только тогда, когда Джон натянул трусы обратно. Вот что с ним происходит? Ясно же, как день, что он не собирается ничего делать, кроме врачебных манипуляций. Что его так напрягает в обычных действиях?

- Я закончил, - Джон подал ему майку. – И еще, Шерлок… они могут быть и там, - он указал взглядом на его пах.

- И что тогда делать? – тот выглядел явно озадаченным.

- Ничего. Точно так же мазать. Просто предупредил, чтобы ты не пугался и не боялся сказать.

- С чего бы мне бояться сказать? – он презрительно фыркнул. – Ты же врач.

- Но при этом ты почему-то боишься или стесняешься раздеться, - Джон вздохнул.

- Не боюсь… И не стесняюсь, - Шерлок натянул майку и штаны. – Просто… - он отвернулся от Джона. – Просто я не привык… - он запнулся. – Раздеваться перед чужими людьми, - продолжил тихо, но решительно.

- Я не прошу раздеваться передо мной, - Джон в который раз тяжко вздохнул. - Я сейчас здесь не кто-то чужой, я врач, Шерлок.

Он даже не обиделся на его «чужой». По сути да, они не столь и близки. Но все это ерунда по сравнению с пониманием, что за всем этим точно кроется что-то личное. Болезненное для Шерлока.

- Я знаю, - он порывисто повернулся к нему лицом. – Я знаю, Джон. Но мне все равно нужно… привыкнуть.

- И я знаю, - Джон взял фонарик. – Открой рот. Посмотрим, нет ли там проявлений этой дряни.

Шерлок безропотно открыл рот, мысленно благодаря Джона, что тот не стал продолжать разговор. Что он мог сказать? Что ему неприятны прикосновения? Ерунда. Ничего такого он не чувствует. Он смущается? Тоже ничего подобного! Это просто какой-то внутренний барьер после Алана. В больнице это сделать гораздо проще. А вот так вот дома… Это было только с Аланом. И потом в тот раз, одурманенный наркотиком. Раз, за который он себя ненавидит. Но Джон совсем не такой, и сейчас он, Шерлок, болен, и тот просто помогает ему как врач, но этот барьер все равно существует. Он и себе толком не мог объяснить все свои чувства. С Джоном спокойно, с ним хорошо, с ним Шерлок вновь чувствует какое-то тепло, искренность по отношению к себе, Джон врач… А барьер этот все равно есть. Почему? Ведь в его действиях нет ничего, что бы его создавало. Ладно, не стоит заострять сейчас на этом внимание.

- Пока нет, может и не появятся, – Джон наклонил его голову и коснулся губами лба. – У тебя опять температура.

- Дай что-нибудь, - Шерлок взял скрипку и присел в кресло.

- Сейчас, - Джон достал из коробочки таблетки и протянул ему. – Сыграй что-нибудь не грустное.

- Хорошо, - Шерлок немного подстроил скрипку, поднялся, встал у камина и заиграл.

Джон узнал эту популярную мелодию. Вивальди «Зима». Если верить источникам, то «Времена года» представляют собой жизненный цикл человека. Зима – старость. Где уж тут не грустить? Но с другой стороны, у зимы есть свои прелести, и она предвестница весны. Музыка сильная, с переходами и надрывами… Как и сам Шерлок. Джон слушал, заворожено глядя на детектива. Даже эти красные точки сейчас совершенно не отвлекали. И совсем не смешили. Тот стоял, прикрыв глаза и, кажется, полностью отдаваясь музыке, ее истории, в которой была и своя. И опять он был не здесь. Но это завораживало. Было в этом какое-то совершенство. И красота. Такой Шерлок впервые открылся Джону. Он откровенно любовался им.

Но с последним аккордом все моментально изменилось. Скрипка смолкла, и Шерлок открыл глаза. И вот он уже абсолютно тот Шерлок, которого привык видеть Джон.

- Не грустное? – спросил он, вновь присаживаясь в кресло.

- Мощное.

- Я тоже так думаю. По моему мнению, ошибочно считать «Зиму» концом чего-то. Разве что самой зимы. Ведь потом весна. Продолжение жизни. Конец музыки это ясно дает понять. Ведь так?

- Согласен, - Джон кивнул. – Мне еще очень нравится «Лето».

- Каждая часть по-своему хороша. Но да, «Зима» и «Лето» больше всех отражают некую человеческую суть, наверное.

- Да. Тебе больше подходит «Зима».

- Думаешь?

Джон утвердительно кивнул.