ДНЕВНИК БЕЛОЙ ОРХИДЕИ (Хроники рода Забини) (СИ)

С возвращением отпрысков во Флоренцию на летние каникулы между Франческой, Витторио и Амадео возобновились былые отношения. Даже во многих династиях итальянских магов, известных своим распутством, не часто случалось, когда красавица-сестра была способна возбудить страсть сразу в двух родных братьях, но будущая мать Блейза превзошла многих представительниц знаменитых семей и умудрилась влюбить в себя еще и собственного отца. Вдовствующий красавчик Джованни Забини внезапно обнаружил, что за год, проведенный в Шармбатоне, его двенадцатилетняя дочь расцвела необыкновенно – она стала ослепительно прекрасна и сладострастна. Густые волосы, чувственные губы, лицо ангела и лукавая улыбка демона просто завораживали мужчин и Забини–старший начал смотреть на нее как на женщину, только на женщину, и все свое природное обаяние он бросил на завоевание юной дочери, осыпая ее подарками и предупреждая малейшее желание. Отец не жалел средств, чтобы доставить своей девочке любое удовольствие и Франческа вскоре сдалась нежному воздыхателю, но вела себя по отношению к папочке как опытная куртизанка. Ласки отцу она расточала в соответствии с количеством и качеством подношений. Юная герцогиня имела все – наряды, драгоценности и золото, двух темпераментных красавцев-любовников, Витторио и Амадео, и осыпающего ее подарками отца, с которым тоже делила постель. Уже в двенадцатилетнем возрасте будущая мать Блейза умело и полно брала от жизни все, что она способна была ей предложить, и подчиняла время бесконечному наслаждению. Представители династии Забини так поступали всегда.

Некоторое время свидания между отцом и дочерью оставались в тайне, но однажды Витторио, собравшийся провести сладкую ночь с сестрой, застал у нее Амадео. Старший брат присоединился к любовным утехам младшего, но в самый разгар семейной вакханалии внезапно явился соперник, которому пришлось уступить поле действия – их собственный отец. Между отцом и сыновьями был заключен договор, по которому Франческу теперь делили на троих – пропорционально главенству, старшинству, деньгам и нахальству, но у будущей матери Блейза были свои планы. Ей быстро прискучило бесконечное сладострастие отца и жуткая ревность вспыльчивого и взбалмошного Витторио. Ее помыслами полностью завладел отвязный весельчак, транжира и завсегдатай всех карнавалов и балов красавчик Амадео, «солнечный распиздяй», как его любовно называли в семье. Между младшим братом и сестрой вспыхнула сильная страсть, и они в тайне от других участников этого театра абсурда начали устраивать свои свидания, которые выходили за рамки установленного графика. Но Витторио, снедаемый ревностью и подозрениями, стал шпионить за любвеобильной Франческой и вскоре узнал о ее тайных свиданиях с Амадео и о том, что сестра не только придается с ним любовным утехам вне установленного графика, но отдала младшему свое сердце. Ревность и зависть спровоцировали в Витторио жуткую ненависть и во время бурной ссоры, возникшей между братьями–соперниками, в порыве бешенства, обезумев от открывшейся ему правды, он выпустил в Амадео смертельное заклятие «Авада Кедавра» на глазах у Франчески. Испугавшись последствий за убийство родного брата и расплаты за использование непростительного заклятия, Витторио тут же трансгрессировал из спальни сестры и покинул Флоренцию, но перед побегом пообещал Франческе вернуться, поклявшись в вечной любви. Несколько недель наследник династии скрывался в Милане у своей бабки Лукреции, герцогини Винчензо. Витторио молил ее о заступничестве и содействии в примирении с семьей. Бабка хоть и осуждала вспыльчивого внука за убийство Амадео, к которому всегда питала большую симпатию, но согласилась стать посредницей в урегулировании семейного конфликта.

Похороны Амадео прошли очень помпезно и с не меньшим размахом, чем карнавал. Собрались представители всех магических родов Италии, даже находящиеся на тот момент в конфронтации. Франческа искренне скорбела о гибели своего брата–любовника, которому было всего шестнадцать лет. Но быстрое утешение она нашла в объятиях Джованни Забини, а вскоре в семью вернулся и Витторио. Упав отцу в ноги, он принялся вымаливать прощение, а из Милана приходило одно письмо за другим, где Лукреция взывала о милосердии к «бедному мальчику, не ведавшему, что он творил». Витторио был прощен и возвращен в лоно семьи, и тут же порочная связь по схеме отец–дочь–сын вновь вспыхнула с новой страстью. Амадео лежал в хрустальном гробу в склепе семейного палаццо, несколькими этажами ниже, а Джованни и Витторио утешали малышку Франческу в ее спальне.

Лето подходило к завершению, а это означало, что брату и сестре неминуемо придется расстаться на ближайшие полгода. Витторио оставалось учиться в Дурмстранге последний год, а Франческа начинала учебу на втором курсе. Предстоящая разлука с сестрой сводила Витторио с ума, но вдруг случилось то, чего не ожидал никто. За несколько дней до отъезда в школу Франческа почувствовала легкое недомогание, а приглашенный семейный колдомедик поставил шокирующий диагноз – беременность. Эта новость потрясла и Джованни, и Витторио, каждый из них мог быть отцом будущего ребенка и каждый в тайне мечтал об этом. Но сама Франческа, только узнав о беременности, надеялась, что зачатие произошло от ее возлюбленного Амадео.

Ситуация складывалась так, что дальнейшая учеба в Шармбатоне становилась невозможной. А так же возникали некоторые осложнения с определением статуса будущего ребенка. Джованни Забини готов был признать внука своим отпрыском, но, конечно же, не от собственной дочери, а в качестве внебрачного ребенка от одной из многочисленных любовниц. А чтобы младенец не стал незаконнорожденным ублюдком, его объявили бы инфантом Забини, то есть законным ребенком рода, который получил бы все официальные права, титул герцога и соответствующее положение в обществе. Джованни ведь и сам был инфантом, рожденным от кровосмесительной связи брата и сестры, и в последствии стал наследником, а затем главой рода. Еще с древних времен в благородных итальянских семействах было принято давать статус инфанта своим внебрачным детям. В отличие от других государств, где этот титул получали только наследники монархов – принцессы и принцы королевских домов, в Италии инфант дословно означало «ребенок рода», то есть члены семьи официально признавали незаконнорожденных бастардов своими отпрысками и те, в свою очередь, наделялись всеми законными правами наравне с детьми, рожденными в браке. Это была очень выгодная позиция для всех, ведь бастард, рожденный от любимой женщины, мог получить все права на наследство и стать главой клана. Высокородные семьи итальянских магов никогда не отказывались от своих внебрачных детей, в отличие от благородных семейств в других странах, где такие дети становились изгоями общества. Одной из главных причин, по которой итальянские маги принимали в свои семьи всех своих отпрысков, рожденных от многочисленных любовниц, было то, что все династии находились в постоянной конфронтации и вели друг с другом затяжные, кровопролитные межклановые войны за власть и могущество. В результате этих междоусобиц многие роды оказывались на грани полного истребления. Выжить и противостоять могли только сильные династии, поэтому появление на свет многочисленных бастардов только укрепляло позиции кланов.

Витторио, в свою очередь, тоже претендовал на отцовство, ибо Забини никогда не отказывались от своих детей, и не только из-за необходимости иметь сильный многочисленный клан. Слишком уж явным было сходство отпрысков с родителями, что являлось отличительной чертой этого рода. Любое упоминание о том, что матерью будущего инфанта является Франческа, семья намерена была тщательно скрывать от общества, чтобы избежать очередного скандала о кровосмесительной связи.

Конфликт между отцом и сыном стал нарастать с геометрической прогрессией, ситуация обострилась до предела, каждый из мужчин претендовал на отцовство. Чтобы доподлинно установить, от кого из родственников произошло зачатие, к Франческе были приглашены семейные колдомедики, самые доверенные лица, которые умели хранить страшные тайны клана Забини. Консилиум вынес заключение – отец ребенка Витторио. Франческа была разочарована, Джованни – опечален, зато Витторио пришел в восторг. По этому случаю он устроил в Палаццо Строцци бал–маскарад и помпезные празднества длились два дня. В них участвовали все члены семьи, представители родственных домов, а так же известные куртизанки Флоренции. Повод, по которому проходили празднества, не оглашался, да это было неважно. В городе вечного праздника и карнавалов не обязательно искать причины для веселья. Когда фейерверки отгремели и торжества закончились, противостояние между отцом и сыном вспыхнуло снова и достигло своего апогея. Витторио на отрез отказался возвращаться в Дурмстранг, намереваясь всю беременность сестры находиться рядом с ней, и заявил о том, что бросает школу. Более того, он поставил перед отцом ультиматум, чтобы тот больше не прикасался к матери его будущего ребенка. Подобные требования сына оказались неприемлемы для Забини–старшего. Он с не меньшей страстью любил свою дочь, и ее беременность от Витторио нисколько не охладила его пыл. Но сын был настроен решительно и готов был на все, вплоть до физического устранения соперника–отца. И он все чаще стал задумываться об этом. В смерти Джованни он видел прямую выгоду для себя – ему не нужно будет делить сестру с отцом, она поступит в его полное распоряжение и будет рожать ему детей, которые в будущем получат статус инфантов и все законные права наследников на власть. Смерть Джованни Забини могла бы возвести его в ранг главы семейства, о чем семнадцатилетний Витторио мечтал уже давно.