Гарри Поттер и его наследие (СИ)

– Да уж, природа, чтоб ее, не обделила, – сказал на это демон, застегивая штаны, – но ты не переживай. Поначалу зелья и магия сделают все, чтобы ты не испытывал дискомфорта со мной, а потом твое тело чуть перестроится под меня. Как и мое под тебя.

– Я что, тоже…

– Теперь – да. Статус Нгар позволяет тебе тоже быть сверху, – нежный поцелуй в губы, – чему я несказанно рад. Не ощущал тебя в себе вот уже три тысячи сто сорок четыре года – с нашего самого первого рождения. Да и тогда это было возможно только до принятия мной наследия. Потом, как мы ни старались, мое тело не принимало тебя. Теперь все будет по-другому, родной. Я сделаю все, чтобы ты был счастлив.

Демон нежно обнял расслабленное тело уже восстановившего дыхание мужчины. Сжал вокруг него теплый кокон из рук и крыльев, и снова поцеловал.

– Зелье, – напомнил демону задыхающийся Северус несколько минут спустя.

– В стазисе, – ответил ему тот, продолжая покусывать изящную шею, – а вот с таким трудом добытый компонент… может и испортиться. На колбу не наложены чары сохранности – слишком увлечен процессом был.

– Как… непрофессионально, – фыркнул Северус, – лаборатория вообще не место для таких… занятий.

– Ну, мы же просто добывали компонент, – промурлыкал демон, будучи не в силах отпустить такого желанного мужчину.

– Давай, заканчивай, – проявил, все же, нетерпение Северус, – а то вся работа насмарку.

– Будет повод повторить. Особенно последний этап… – еще один поцелуй в припухшие губы, но Эр нехотя освобождает мужчину.

Быстрым, точным движением он опрокидывает содержимое склянки в котел и взбивает его содержимое специальной лопаточкой, как яйца для омлета. Зелье стремительно меняет цвет с невнятного бурого на ярко-красный.

– Готово. Следующие два дня, начиная с сегодняшнего, по полстакана на ночь.

– Откуда ты все это знаешь?

– Ну, у нас все-таки не первое соединение. За три тысячи лет можно было и выяснить, как облегчить тебе переход в новое качество. Ты упускаешь из виду, что я, несмотря на видимую молодость, живу уже очень долго. И тебя тоже знаю достаточно хорошо. Гораздо лучше, чем ты меня сейчас. Мне мало известно о жизни Северуса Снейпа, то есть о твоих последних тридцати семи годах, но остальные три с лишним тысячи я помню достаточно хорошо.

– Мне все еще не верится…

– Знаю, родной. Ты вообще от природы осторожен и подозрителен. Что весьма и весьма тебе пригодилось в этой жизни, – демон ласково погладил кончиками пальцев высокую скулу, – прости, что меня так долго не было рядом, и некому было тебя защитить. Мне так жаль, что тебе пришлось пережить весь этот кошмар. Изваляться во всей этой грязи. Столько вынести.

– Я…

– Знаю, хороший мой. Ты считаешь, что сам выбрал этот путь и все ошибки, что совершил – твои ошибки. Возможно… Но как бы я хотел оградить тебя ото всего этого, – с этими словами Эр снова обнял Северуса.

– Может, мне следовало наделать столько ошибок, чтобы потом, встретив тебя, научиться ценить счастье, свалившееся на меня неизвестно откуда. Чтобы со всей отчетливостью осознать, как это просто и тяжело одновременно – быть самим собой. Не скрывать девяносто процентов мыслей и чувств. Какое облегчение обрести, наконец, человека (тихий смешок, вырвавшийся из груди демона), ладно, обрести существо, которое любит тебя любым.

– Я действительно люблю тебя любым, – удивительно яркие, живые глаза демона смотрят с невозможной нежностью, – никогда не сомневайся в этом.

Еще один долгий, нежный поцелуй.

– Крово– и спермо– потеря взывает о помощи к моему желудку, – наконец переходит к насущному демон. – Идем, подкрепимся. К тому же, нам необходимо обсудить дела.

В столовой они разместились каждый на своем месте.

– Я вот что думаю. Спрошу в последний раз, – начал после недолгой паузы демон, – ты не передумал заключать официальный брак?

– Нет, я же говорил. Не пойму, откуда такие сомнения. Разве на твоей памяти я хоть раз нарушал слово?

– В том-то и дело, что мне не нужно, чтобы ты держал слово, данное под давлением обстоятельств. Я хочу…

– Мне принять веритрасертум? Мое желание не вызвано никакими обстоятельствами непреодолимой силы. Я просто так хочу.

– Не сердись. Мне просто претит принуждать тебя к чему-либо.

– Я понял, давай дальше. К этому вопросу больше не возвращаемся.

– Так вот. Поттер уехал в Америку, обидевшись на весь мир. Легенду создадим по всем правилам шпионского искусства. Гоблины помогут. Ты поехал в Италию и познакомился с красавцем Хар-Эрри, студентом Бобатона. Совершеннолетним студентом, смею заметить. Он из хорошей семьи, проживающей, скажем, на востоке. Повинуясь вспыхнувшим чувствам, вы решаете пожениться. Проходя необходимые проверки крови, ты узнаешь, что унаследовал титул лорда Принца вместе с небольшой рентой. Само состояние отошло побочной ветви Принциусов, что живут в Греции. Это тоже провернем через гоблинов – отдадим грекам немного денег. Директору и лорду не обязательно делать из тебя дойную корову.

Денег у нас навалом, но давать наживаться на себе, все же не стоит. По легенде я, твой муж, тоже небогат – на всякий случай. По документам, предоставляемым в школу, я буду числиться под твоей фамилией. Скажем, лорд Хар-Эрри Абигор Принц. Звучит, а? Прикинусь скромным мальчиком, безумно влюбленным в своего старшего супруга. Переведусь в Хогвартс. Мадам Максим сделает все документы, она полувеликан, а они вассалы демонов. Память студентам подправим. Пройду распределение на Слизерин. Опережая вопрос – я там мог оказаться еще на первом курсе. То-то ты бы со мной наплакался, – демон лукаво улыбнулся, – шляпа мне настоятельно рекомендовала именно твой факультет. – Поцеловав тонкие пальцы опешившего мужчины, демон продолжил:

– Мы оба оказываемся в Хогвартсе. Я буду в состоянии жестко пресечь все попытки тебя травить и заклинать. И всегда буду рядом. Заодно прослежу, чтобы озабоченные студенты не очень-то зарились на мое сокровище. – С этими словами демон снова страстно поцеловал Северуса уже в ладонь и прижал ее к щеке. – Жду твоих замечаний, поправок и предложений.

Северус немного помолчал, раздумывая.

– План неплохой. НО! Во-первых, никто не поверит, что я мог так влюбиться, что женился спустя пару недель, во-вторых, с чего ты взял, что директор не поинтересуется твоей добрачной фамилией, на которую, кстати, и должны быть документы из Бобатона, в-третьих, с чего ты вообще взял, что я нуждаюсь в защите…

– Стоп. На этом моменте стоп. Я буду следить за каждым, кто косо на тебя взглянет. Мы так и не выяснили, кто тебя травил. Если это было в школе, я это быстро определю. Просто хочу быть рядом. Проводить ночи в твоей постели.

– Ну, тогда, в-четвертых. С чего ты взял, что директор не определит твою истинную сущность? Он достаточно силен, чтобы определить у тебя наличие крыльев и хвоста.

– А, это проще всего. Как только мы закрепим нашу связь, я получу возможность трансформации. Человеческое обличье будет чем-то в роде анимагической формы. То есть крылья и все прочее будет появляться только по моему желанию. Теперь – во-первых и во-вторых… Первое. Законы на востоке очень строгие. Если ты, упаси Аллах, испортил мальчика или девочку из приличной семьи, то обязан или жениться, или умереть. А тут еще и любовь. Ты решил жениться – возраст, одиночество. Представишь меня и директору, и лорду. Я потуплю глазки, включу дурачка и буду с обожанием ловить каждое твое слово. Малфой… ему подправим память. Со вторым, конечно, сложнее, но был, помнится, в арабских эмиратах у нас знакомый ифрит. Он поможет. У него наверняка есть несколько семей, пользующихся его покровительством. От одной из них можно и заполучить документы. И все шито-крыто. У арабов модно учить детей в Европе. Стану младшим сыном, который постигал европейскую манеру колдовать в Бобатоне, и влюбился без памяти в красавца-англичанина.

– Красавец, нечего сказать…

– Ну, регулярный секс, турецкие бани, восточные секретные притирания и зелья сотворили чудеса. Молодой влюбленный мальчик передал семейные рецепты коварному европейскому мастеру зелий, – демон весело рассмеялся, целуя тонкое запястье. Потом скроил восторженное выражение лица и захлопал длинными ресницами, – могу и говорить с акцентом. Я знаю и арабский, и французский – на случай, если директор захочет убедиться.