Преодолевая барьеры (СИ)

- Помню, помню. Слава, иди, пожалуйста. Я хочу побыть один.

Вячеслав Давыдович пожал плечами и вышел. Странно как-то. Они с Немовым работали уже больше десяти лет, за это время стали не то, чтобы друзьями, но приятелями. По крайней мере, Троянов всегда был в курсе всех сердечных дел Глеба. Они часто обсуждали женщин, давали друг другу советы, прикрывали друг друга от жен.

Глеб Васильевич тем временем не поленился встать и запереть дверь на ключ. Ни минуты покоя, честное слово.

Немов вернулся к прерванным размышлениям. Последние полчаса он пытался набраться храбрости и позвонить Роману. Что бы ни произошло ночью, факт остается фактом – Ромкин племянник наркоман и ему требуется помощь. Как сам Рома не заметил очевидного – непонятно. Но Рома вообще редко замечает что-либо, кроме самого себя и своих девочек, Ксюши и Таши. Семьянин он примерный, но для остального мира не самый душевный человек.

Вот и будем надеяться, что лишних вопросов Рома задавать не станет. Какая ему разница, откуда Глеб узнал про Никиту? И даже если спросит, можно сказать, что заметил следы от уколов, когда вытаскивал с балкона. Бред, конечно, ну да ладно, Ромки-то там не было, он вообще в кресле дрых.

Решившись, Глеб Васильевич достал мобильный и набрал номер друга. Роман ответил не сразу.

- Спишь?

- Твоими стараниями уже нет, - проворчал Вяземский. – Глеб, имей совесть, вчера чуть не до утра гуляли.

- Видел я, как ты гулял, в кресле. Рома, давай включайся, я по делу звоню.

- Еще и по делу, - обречено вздохнул Роман Исаевич. – Ну, выкладывай.

- Насчет Никиты, твоего племянника.

- Малыша Ники? – удивился Роман. – А что с ним не так?

- Да ничего, в общем-то. Ты в курсе, что он на игле?

- Что? Да как он мог! – взорвался праведным гневом Вяземский. – Позор семьи! Он же с Ксенией общается! Да я его…

- Рома, Рома, тормози! Как ты мог не заметить, ты же его дядя?

- И что? Я его вижу, что ли? У него своя жизнь, своя работа, своя семья… была.

- В смысле была? – насторожился Немов.

- Жена его, Инга, погибла год назад. Ты тогда с Ирмой в Италии загорал. Да мы и не афишировали особенно. А потом Ник перестал у нас бывать, говорю же, я его почти и не вижу.

- Ну хорошо, Ром, но надо что-то делать. Надо помочь парню. Он сейчас у тебя?

- Не знаю, - честно признался Роман. – Сейчас выясню.

Некоторое время из трубки доносилось только кряхтение и шлепание босых ног по полу, после чего Роман сообщил, что в доме вообще никого нет.

- Ты не знаешь, где он может быть? – обеспокоенно поинтересовался Немов.

И поймал сам себя на мысли, что ему не все равно. Он что, уже начал волноваться за парня? С чего вдруг? Он никогда больше его даже не увидит, он так решил.

- У себя на квартире, наверное, где ему еще быть, - отозвался Роман.

- Адрес знаешь?

- Конечно.

- Поезжай и поговори с ним. В Подмосковье есть частные клиники, где лечат от наркомании. Анонимно.

- Откуда такая осведомленность?

- Рекламу по телевизору видел, - соврал Глеб Васильевич.

На самом деле он уже проконсультировался по этому вопросу по телефону с одним своим знакомым врачом, как только пришел в офис.

- Так я не понял, а ты что?

- А что я? – удивился Глеб, чувствуя, что сердце начало биться чаще.

- Ты не хочешь со мной съездить?

- Зачем? Я тут вообще причем?

- Вот я и думаю, причем тут ты? Ты сообщаешь мне, что мой племянник наркоман. Ты хочешь, чтобы я устроил его в клинику.

Глебу Васильевичу стало нехорошо, но Рома уже продолжал.

- Так вот, мой дорогой Дон Кихот. Хочешь помогать обездоленным, делай это своими ручками. Я так и быть, с тобой съезжу, как дядя Никиты. Но один я к наркоману не пойду. Мало ли, вдруг у него там целая банда дружков в квартире, и все обкуренные.

- Рома, что за чушь…

- Не знаю, по телевизору такие ужасы про наркоманов показывают. Так что давай, собирайся, я за тобой заеду. Ты в офисе? Ну да, глупый вопрос, Ирминых причитаний в трубке не слышно, значит в офисе. Буду у тебя через час.

Роман разъединился прежде, чем Глеб успел возразить. Немов убрал телефон и налил себе еще коньяку.

* * *

- Странно ты как-то похмеляешься, - заметил Роман Исаевич, когда Глеб сел рядом с ним на заднее сидение Хаммера. – От тебя коньяком за версту несет.

- У меня давление, лечусь, - буркнул Немов и отвернулся к окну.

- Ну да, повышенное давление как раз коньяком и лечат, - хмыкнул Вяземский, однако дискуссию прекратил.

До улицы Бардина доехали молча. Глеб Васильевич был не в состоянии поддерживать разговор, все его мысли занимала предстоящая встреча с парнем. Помнит ли он что-либо из событий прошлой ночи?

Немов надеялся, что наркотическое опьянение, как и алкогольное, может затуманивать память. Хотя он не был большим специалистом в этом вопросе, с наркотиками Глеб, при всей своей богемной жизни, никогда не сталкивался.

А если Ник все помнит? Как Глеб посмотрит ему в глаза? Да как, вот так и посмотрит. Как будто ничего не было. Вообще не надо ни о чем таком думать. Главное сейчас помочь парню.

Дверь в квартиру Никиты оказалась незапертой.

- Совсем ошалел, в Москве двери не закрывать, - проворчал Вяземский, переступая порог. – Ого, что тут творится…

Глеб тут же споткнулся о пустую пивную бутылку, задел вешалку и опрокинул переполненное мусорное ведро, стоявшее у двери.

- Мда, - многозначительно произнес Роман Исаевич, глядя, как друг пытается восстановить равновесие, и прошел в комнату, стараясь ничего не касаться.

В гостиной они никого не обнаружили, в спальне и на кухне тоже было пусто. Глеб первый оказался около кабинета, заглянул внутрь и замер. Мальчишка спал на диване, прижимая к груди рамку с фотографией.

«Портрет жены, наверное», - подумал Глеб Васильевич. В душе поднялась волна жалости к Никите. Наверное, это очень тяжело терять близкого человека в таком юном возрасте, когда кажется, что впереди еще целая жизнь. Неудивительно, что парень слетел с катушек.

- Ну что тут у нас? – в комнату зашел Вяземский. – Ага, нашелся. Что стоишь, Глеб? Давай будить этого спящего красавца.