Обратная сторона Луны (СИ)

Тимур рот захлопнул, в лице изменился не меньше Тима и, вскинув одну бровь, развернулся, чтобы взглянуть на стоящего в дверях кабинета Юрочку.

– А знаешь, Тима, – оглянул он омегу с ног до головы, – я, пожалуй, останусь, – и демонстративно подарил невесомый поцелуй Тиму, на который тот не задумываясь ответил.

Юрочку увиденное ни капельки не смутило, он пружинящей походкой прошёл ко второму креслу у рабочего стола Тима и уселся в него. Тимур плюхнулся следом, Тим со вздохом опустился на своё дохрена удобное кресло, которое из-за навороченной технологии сидушки способно было спасти от геморроя, но не такого, какой судя по всему, развивался у Тима. Однако до прихода всех оставалось полчаса, поэтому тянуть с неудобным разговором было некогда.

– Юра, Юрий, – тут же исправился Тим, прочистив горло, – послушай, на самом деле я не собираю никакую стаю и…

– Все меня называют Юрочкой, а кто назовёт Юрец – получит в торец, – сделал резкий хук Юрочка, демонстрируя данное сочетание слов и действий очевидно не в первый раз.

Тимур сбоку выпучил глаза и закашлялся чаем в попытке замаскировать смех, Тим же немного осел от увиденного и попытался начать снова:

– Юрочка, послушай, никакой стаи у меня нет и не намечается. Дядя Вадим… Он не совсем точно выразился, наверное, они с папой прислали тебя ко мне, чтобы я за тобой присмотрел…

– Ложь, – снова перебил его Юрочка, – они побыстрее хотели от меня избавиться. Папа думал сослать меня в Москву на учёбу, но я пригрозил ему кое-чем, – обвёл Тима с Тимуром лукавым взглядом он, – тогда Вадим предложил пристроить меня в хорошую стаю, но я опять не согласился, – к большому удивлению Тима, продолжил Юрочка, – и тогда Вадим пригрозил пристроить меня в плохую, – он наклонился ближе к столу и подмигнул Тиму, – и вот тогда мне стало интересно.

Тим уже хотел было начать спорить о том, что у него хорошая, исключительно образцовая стая, и что Юрочке здесь будет совсем не интересно, но голос первым подал Тимур.

– Скажи мне, незадрот ты наш, почему папу с отчимом до кишечных коликов довёл, да так, что они тебя в Архангельск согласились сослать? Здесь тебе не коктейльчики на пляже в окружении дружков-подхалимов попивать. Никогда не поверю, что родитель свою изнеженную в спа кровиночку отпустит служить в наркокартель.

– Я же сказал, – ответил Юрочка и почти смог не выказать печали на холёном лице, только уголки резко очерченных губ предательски дрогнули, – я сам захотел. Ибица, Вьетнам, Лазурный берег – всё отмечено на карте моих путешествий…

– А туда за что ссылали? – спокойно спросил Тимур.

Даже Тим понял, что Тимур попал точно в цель, потому что Юрочка моргнул пару раз, на несколько секунд превратившись в статую, а тёплых ореховых глазах замелькали воспоминания:

– Не нужен потому что, – тихо ответил он.

– А вот теперь можно и в библиотеку идти, – поднялся с кресла довольный Тимур.

А что ему довольным не быть: Юрочка, похоже, плакать собрался, а Тим за свой наезд получил мгновенную карму в виде нужды его утешать. Тимур хлопнул дверью, а Тим взял с журнального столика коробку салфеток и молча протянул хлюпающему носом омеге, вернувшись за стол.

– Он меня в семнадцать лет родил, – ответил Юрочка, хотя Тим ничего у него не спрашивал, – сам ещё ребёнок, понятное дело, что я ему – как кость поперёк горла. Папа от женатого залетел, тот, естественно, ради любовника семью бросать отказался, а потом вообще за границу свалил, только деньгами забрасывал, чтобы молчали. А я… А меня… На учебный год – в пансион, на каникулы – к деду, на лето – в лагеря на все три смены. На улице не рос – сам понимаешь, что за такое у папы могли быть проблемы с советом, но вниманием он меня своим никогда особо не жаловал. Я сначала бесился, ну там, двойки приносил, драки устраивал, и всякое по мелочи. Лет в шестнадцать думал – перегорел. А потом папа познакомился с Вадимом и у них закрутилось. Он нас в свою стаю привёл и тогда я впервые увидел, как должна выглядеть семья. Стая – это ведь семья, да, Тим?

– Да, – не стал врать тот.

Юрочка кивнул на это, поджав губы, завёл длинными пальцами каштановую прядь за ухо и уставился на собственные руки, комкающие одну из салфеток.

– Папа изменился, – с налётом умильного сожаления продолжил он, – они с Вадимом детей хотят завести. Хотят, понимаешь? А я, как всегда, лишний, – пожал плечами Юрочка. – Только я взрослый стал, в детский лагерь до окончания жизни не сошлёшь. Замуж насильно – тоже не получится, у волков так не принято. Я когда понял, что они от меня избавиться хотят, снова повёл себя как ребёнок: противозачаточные папе скармливал, Вадимовских волков дразнил и натравливал друг на друга, ну и всякое по мелочи. Вадим-то поначалу ко мне хорошо относился, но у меня характер такой: если взрываюсь – заляпает всех. Поэтому они с папой меня на разговор и вывели сразу после росписи: мол, выбирай, либо ведёшь себя тише воды, ниже травы со всеми привилегиями, либо ищи себе место под солнцем сам, – Юрочка наконец поднял глаза на молчаливого Тима и в последний раз шмыгнул носом. – Ну, я и выбрал.

– А ты что сказал? – Тимур так и не донёс вилку с картофелиной до рта, заинтересовавшись рассказом.

– Сказал, что подумаю, – почесал в затылке Тим и тут же скривился, – блин, Бэмби, он омега, понимаешь?! Омега! Где это видано, чтобы омега был наравне с альфами? Он же этого хочет. Реально, не мужа приехал искать, а быть полноправным членом.

– А он вообще оборотень? – спросил, судя по морщинке на носу, немного запутавшийся Тимур.

– Оборотень, конечно, – растерянно ответил Тим, а потом начал улавливать мысль Пары, – нет-нет-нет. Это здесь не играет роли. Любой омега, пусть и оборотень, никогда не встанет на первую линию. Они всегда либо чьи-то пары, либо максимум какие-нибудь врачеватели-знатоки и тому подобное. А я ему предложил! – опередил он Тимура, уже набравшего в лёгкие побольше воздуха для вопроса, – упёрся рогом, говорит, нет, хочу на передовую.

– А по силе, выносливости, регенерации в сравнении с человеческой у оборотней-омег всё, как у альф? – гнул свою линию Тимур.

– Да, но…

– Но у тебя в стае сейчас насильник, двое дагов-педиков и малолетка, – напомнил Тимур, – И омега, притом, что он “смелый, ловкий, умелый”, ну никак не подпортит картину, наоборот, может, даже приукрасит своим присутствием, – поморщился собственным словам он.

– То есть Юрочка тебе нравится? – прищурился Тим.

– Нет, но это… – неопределённо покрутил рукой в воздухе Тимур, – омежье.

Тим вмиг повёлся на попытку сменить тему. Возможно, потому что тоже хотел завершить спор, исход которого всё равно был уже очевиден – Юрочку в стаю он возьмёт. А вот заявление Тимура вызывало гораздо больший интерес.

– Бэмби, ты ревнуешь, что ли? – расплылся в довольной улыбке Тим.

– А что, я ж видел как этот Юрочка выглядит, ещё и оборотень, – недовольно нахохлился Тимур.

Тим обогнул стол и пересадил его себе на колени с такой скоростью, что вода в стаканах невольно всколыхнулась.

– Поцелуй меня, – закинул Тимуровы руки к себе на плечи он, и они тут же обвились вокруг, а омега склонился к подставленным губам.

Тим сначала хотел подурачиться и позволить Тимуру вести, но как всегда увлёкся, чуть на столе не начал раскладывать. Потом всё же заставил себя отстраниться и сказал:

– Почаще так делай, и ревновать не надо будет.

– Почему это? – улыбнулся Тимур, ткнувшись лбом Тиму в лоб.

– А у меня от твоего чудо-приёмчика все омеги из головы повылетали, – тот обвил покрепче худую талию и подобрал нужное сравнение, – как белый лист.

========== Часть 24 ==========

К концу рабочей недели Тимур перестал безвылазно тусоваться в библиотеке, а в пятницу вечером спросил как бы между делом, когда они с Тимом расправляли постель:

– Мы можем кое-куда на выходных съездить? Точнее, завтра утром, или вы теперь своей “могучей кучкой” и по выходным собираетесь?