Бедняжка в мантии (СИ)

Том неторопливо стал во мне двигаться, увещевательно шепча какие-то слова, что было не разобрать. Все они заглушались отчаянным биением пульса в висках и моими стонами. Сначала это были скорее полу выкрики из-за острых покалываний во всей области, что ниже пояса, но через какое-то время к боли прибавилось наслаждение и вместе они дарили что-то невероятное, в чём хотелось потеряться.

Том, очевидно смекнув, что убивать я его не собираюсь, стал двигаться более уверенно и быстро, а ладонь его скользнула по внутренней стороне бедра и обхватила мой член. Большой палец скользнул по головке, размазывая смазку, после чего Том сомкнул вокруг члена кулак и стал характерным движением водить им вверх-вниз.

Я окончательно сорвал свой голос и теперь мог лишь хрипеть, разрываясь между двумя удовольствиями. Я нескладно толкался в руку Тома, одновременно с этим пытаясь подхватить темп его движений внутри себя.

Кажется, такое состояние можно назвать «на вершине блаженства». Громкие слова. Так странно, ведь раньше от таких выражений меня бы только замутило.

– Я люблю тебя, Том. Люблю, грифон бы тебя побрал, – просипел я на одной ноте, боясь, что задохнусь, прежде чем скажу это вслух.

Дильс стал входить в меня глубже и сильнее. Его баритон и мой тенор унисонно смешались, звуча какой-то дикой какофонией. Среди мертвой тишины комнаты они казались ещё безумнее, заполняя собой каждый уголок.

Локти и колени дрожали от напряжения, внутри и снаружи всё горело, словно я был фениксом.

Сделав несколько последних ритмичных движений, Том вошел до конца и, корпусом откинувшись назад, кончил в меня, гортанно простонав. Я кончил следом, излившись ему в руку, и тут же упал на живот, жадно глотая ртом воздух, словно только что сбежал от тысячи голодных дриад, желавших сожрать моё тщедушное тельце. Том осторожно вышел из меня, наваливаясь на спину, и запечатлел под ухом поцелуй.

Чем его кормят? Тяжёлый двиб.

Его дыхание тоже сбилось, будто он только что вернулся после длительной пробежки.

Кажется, спорт не помешал бы нам обоим.

– Откуда ты…все эти инструкции…перевернись на живот… – подозрительно поинтересовался я у Тома, прикрыв глаза. – Уж не врешь ли ты, что секс у тебя был только один раз?

– Я вчера ночью заснуть не мог. Проштудировал весь интернет, – без обиняков признался Дильс, и я почувствовал в его голосе гордость, смешанную с робостью.

– Вот идиот, – хмыкнул я, сетуя на то, что сам до этого не додумался.

– Люблю тебя, мантия, – в который раз повторил Том.

Я промолчал, вдруг вспомнив, в какой момент признался ему в любви. Да ещё и в такой позе. Аж мурашки по коже. Так стыдно. Надеюсь, он не видел моего лица. Наверняка на нём отчетливо светилось слово «извращенец».

Крепко меня обняв и уткнувшись лицом в плечо, Том вскоре заснул.

Но перед тем как уснуть, он мне сказал, что больше не хочет спать один.

Глава восемнадцатая.

02.01.2014г.

Моя репутация подорвана. Моё самолюбие втоптано в грязь, а душа, кажется, готова добровольно отдаться Дьяволу. И я её не виню. Я сам сейчас в такой ярости, что усилием мысли могу породить Армагеддон.

– Билл, что с тобой? – участливо поинтересовался сидящий рядом Джей. В столовой, как и всегда, было невыносимо шумно и хотелось забраться в какой-нибудь вакуум, лишь бы не слышать голоса. Но тогда моя мозговая активность станет выше, а это чревато Большим Взрывом.

«Что со мной? А то, что твой друг сволочь, Джей» – хотелось мне выплюнуть это Блейку прямо в лицо, но, в конце концов, он не был виноват в отсутствии недомага.

– Кризис подросткового периода, – сухо отчеканил я, протыкая вилкой бекон.

У меня всё тело зудело от желания колдовать. Использовать какое-нибудь непростительное волшебство. Но, из-за того, что практиковать, подобного рода магию, было запрещено, (зачем она тогда вообще нужна?) мне оставалось потратить свои силы на Чейнджелогию. *

Я нашел развлечение в том, что выудил из своего стакана воду и заморозил её прямо в воздухе, после чего тяжелый кусок льда упал мне под ноги и раскрошился на маленькие части.

– У вас с Томом что-то произошло? – встревоженный голос Джея донесся до меня, словно бы издалека.

Он оперся локтями о стол и, перегнувшись через него, снизил голос до полушепота:

– Я видел, как он пошел в библиотеку.

Так вот куда направился этот жалкий двиб.

Том уже неделю ведет себя странно: избегает и всячески игнорирует. Когда я его окликаю, лицо его начинает дергаться, а желваки под кожей ходить ходуном.

Он решил меня трахнуть и просто исчезнуть? Типа, как по волшебству? Влюбить меня в себя, а потом потеряться?

А ведь я говорил себе не заходить дальше дружбы. Саламандра меня дернула поддаться любви. Надо было учитывать, что мы учимся не просто в одной школе, но ещё и в одном классе, а потому безответные чувства принесут с собой лишь боль и разочарование, ведь мне придется видеть Тома каждый день.

– Разберитесь уже, – не дожидаясь моего ответа, предложил, точнее, приказал, Джей.

– Угу, – лаконично буркнул я, с остервенением пережевывая ломтик бекона.

Обязательно разберусь. И если ответ Тома меня не устроит, я его убью. И повешу на люстре в Главном Зале.

– Научить тебя читать? – задал я вопрос Дильсу, которого нашел среди стеллажей в библиотеке. Казалось, он хотел слиться со шкафом, но вот незадача: заклятие Хамелеона студенты изучает на третьем курсе.

Найти Тома оказалось сложной задачей даже для меня: этот несчастный спрятался чуть ли не на краю Мира. Но магия поиска творит чудеса, тем более что я ею владею на отлично с плюсом.

Поэтому, пускай я израсходовал много энергии и потратил на поиски достаточное количество времени, это того стоило.

Том, который узнал о моем присутствии лишь после колкой реплики, едва ли не выронил учебник, в который уткнулся носом.

– Вот я и нашел тебя… – весьма угрожающе констатировал я факт. Отразившееся на лице Тома недоумение заставило меня злорадно улыбнуться.

– Билл? – какой глупый вопрос.

– Нет, плод твоих грязных фантазий, – ехидно отрезал я.

Недельное скопление неприязни выплеснулось наружу, не дав Тому возможности ответить. Весь контроль над волшебством провалился в тартарары. С жутким грохотом книги, одна за одной, повалились с полок и атаковали недомага, ударяя того по рукам, ногам и животу.

– Сволочь! – подкреплял я свои действия словами, в надежде, что это слегка поубавит бушевавшую внутри меня ярость и боль. – Ты думал, что так легко от меня отделаешься? Заморочишь мне голову словами о любви, а воспользовавшись, просто уйдешь? Да я убью тебя! Проклятый двиб! Чтоб тебя! Я же поверил твоим словам. Влюбился в тебя, идиота, а ты, как всегда, лишь издевался. Ненавижу.

– Билл…

– Заткнись или язык тебе вырву, – прошипел ему я, подходя ближе и пытаясь насладиться, хотя бы, его физическими страданиями.

Особо увесистый томик Нейтана Зальцкера осуждающе стукнул Тома по макушке.

– Дай же мне сказать! – умоляюще крикнул Дильс, закрываясь руками от назойливых книг.

– Что ты мне расскажешь? Что я не прав? Что я..?

Ринувшись сквозь заслон бумажных монстров, Том пришпорил меня к одному из шкафов. В лопатку больно впилось что-то острое.

– Дай. Мне. Сказать.

– Пошел ты! – попытался я вырваться, но его руки крепко в меня вцепились, напрочь игнорируя сопротивление.

– Я люблю тебя! Успокойся! – он пару раз встряхнул меня, отчего я только больше разозлился.

– Чё?

– Я тебя люблю, – вновь повторил Том, уже менее истерично. Его ладони скользнули от моих плеч к локтям и крепко их сжали.

Книги, позади нас, рухнули: моё сознание было больше не в силах держать их в воздухе.

– А какого Мерлина ты меня избегаешь? – грубо спросил я.

Том замялся, будто не мог подобрать нужных слов для начала разговора.