Драко Малфой и Невозможное счастье (СИ)

Сириус так стиснул крестника в объятиях, что у того, кажется, затрещали кости, но в этот раз Гарри и не подумал жаловаться. На глазах вдруг закипели слезы. Все-таки он живой…

— Гарри… — прохрипел Сириус. — Черт, я…

— Сириус, — ласково произнес Гарри. — А где все? Где Волчонок?

— На гастролях, — зачастил Сириус. — У них там даже каминов нет, прикинь! Я ему сообщение послал…

— Какое сообщение?

Сириус с неописуемой гордостью на лице вытащил из кармана мантии мобильный телефон.

— Вот, по телефону. Здесь можно послать сообщение. «Эсэмэс» называется…

— Существует уже лет двадцать… — пробормотала себе под нос Сольвейг. Сириус недовольно зыркнул на нее.

— Не знаю, может, он решит, что у меня крыша поехала. Он еще не ответил.

— А где Рем? — спросил Гарри, улыбаясь. Сириус, замолчав, растерянно оглянулся на остальных, но все, включая Джеми, смотрели в пол. Сириус перевел взгляд на Гарри.

— Гарри… он умер. Год назад.

Гарри сморгнул.

— Как? Отчего?

— От старости, — тихо сообщил Сириус.

— Ему же… было едва за пятьдесят…

— Особенности жизни оборотня, — сухо произнес Снейп. — Господа, я протестую! Поттер здесь мой пациент, и я запрещаю его волновать! Сириус, проводи его в спальню.

— Что-то случилось? — спросил Сириус, укладывая Гарри в постель.

— Сольвейг, — коротко ответил тот.

— Я знаю. Мне Снейп сказал.

— Он ее бросил, Сириус, — прошептал Гарри. — Вот если бы ты… так… если бы Рем и Волчонок… кого бы ты выбрал?

— Волчонка, — грустно усмехнулся Сириус.

— Вот видишь…

— Гарри, Гарри, — вздохнул Сириус. — Почему же ты такой ребенок? И почему я тебя об этом спрашиваю, я, знавший твоего отца? Я выбрал бы Волчонка. И ты выбрал бы Сольвейг, хотя твое сердце обливалось бы кровью… но человек всегда выбирает наименее тяжелый путь, Гарри. Не может человек выбрать то, что страшнее, не может, и все тут. Ты не видел Драко, пока тебя не было. И не можешь ты по себе судить, потому что ты не знаешь таких чувств, какие знает Драко.

Сириус погладил Гарри по голове, провел рукой по его лицу. Щеки Гарри были мокрыми, но он уже спал.

Тогда Блэк встал, осторожно склонившись над Гарри, поцеловал его в лоб и тихо вышел из комнаты.

Внизу переговаривались. Сириус услышал знакомый тяжелый баритон, взволнованно что-то вопрошающий — и остановился на лестнице, совсем как Гарри пару часов назад.

Наименее тяжелое, сказал он Гарри. Не то, что легче, а то, что не так тяжело. А если быть уж совсем честным, то того, кого больше любишь. Всегда есть тот, кого любишь больше, и слава Богу, иначе сердце разорвется, если вдруг придется выбирать. И того, чей голос, колдовской голос, проникающий в самое сердце, слышал он сейчас, Сириус всегда любил больше. Настолько больше, что имя Джеймс больше не причиняло ему боли. Теперь это было всего лишь второе, крестильное имя его пасынка.

Сириус спустился в гостиную.

Все было почти так же, не считая того, что теперь на месте Гарри сидел Волчонок, которому Сольвейг что-то объясняла.

— Ну, и каков наш план действий? — как можно более жизнерадостно спросил Сириус.

— Каждый делает то, что у него лучше всего получается, — тут же отозвался Снейп. — Я составляю план, а ты бегаешь вокруг дома и воешь.

— Ха-ха-ха, — сказал Сириус, падая на диван рядом с Волчонком.

— Не получится, дядя, там дождь, — сказал тот. Из каких-то соображений, видимо, активной нелюбви к директору Хогвартса, Волчонок звал его «дядей», отчего Снейпа начинало просто трясти.

— Это была шутка, — сквозь зубы произнес Снейп. — Тебе не понять, ты жил с Блэком.

— Вы закончили? — спросила Паркер. — Может, наконец начнем думать?

— Мне кажется, нам нужны Гарри и Драко, — сказал Сириус. — Ну, или хотя бы Драко…

— Он спит, — ответил Снейп. — И будить его я не позволю, он не железный, хотя и хотел бы таким казаться. Тем более что он все мне объяснил в подробностях.

— Ну и?.. — спросил Сириус. — Насколько я понимаю, Люциус захватил Сольвейг. Следовательно, нам надо разыскать Люциуса, захватив с собой пару аврорских отрядов, и отбить девочку.

— Умница! — как-то чересчур радостно согласился Снейп. — Кто искать будет? Ты?

— Я так поняла, что Люциус где-то в США, в Вашингтоне, — сказала Паркер. — Ты думаешь, там его будет проблематично найти? Вряд ли в американском правительстве много мистеров Мэноров.

— Он сам отпустил Драко, следовательно, все не так просто, — возразил Снейп. — Вспомните, мы не могли найти Гарри при помощи Поискового Зелья.

— Потому что клиника была зачарована, а мы не знали, где искать. Теперь-то мы знаем!

— Согласен, — кивнул Снейп. — В любом случае, я это предусмотрел. Кое-кто обещал для меня выяснить статус мистера Мэнора в правительстве США.

— Вот мерзавец, — с некоторым восхищением в голосе отметил Сириус. Снейп поклонился.

— Ну и чего этот твой агент накопал? — раздраженно спросила Паркер.

— Пока не знаю, — ответил Снейп. — Он должен появится с минуты на минуту.

Все посмотрели на камин. Снейп раздраженно вздохнул.

— Я не буквально имел в виду.

Сириус встал.

— Где Драко? Я схожу, посмотрю, как он там.

— Он спит в своем кабинете, — ответил Снейп. — Не буди его, Блэк!

— Ну, как же… — пробурчал Сириус, выходя. — Я обернусь и накинусь на него с лаем и облизыванием. У меня же вообще крыши нет!

— Я рад, что ты наконец это признал, — заметил Снейп.

— Шах и мат, — Сольвейг поставила коня и вопросительно посмотрела на Люциуса. — Вы поддавались?

— Нет, я бился до последнего, — Люциус улыбнулся внучке. — Ты великолепна. Есть что-нибудь, чего ты не умеешь?

— Вышивать, — ответила Сольвейг, глядя на деда в упор. Ее взгляд был до такой степени малфоевским, несмотря на цвет глаз, что Люциусу казалось временами, что он смотрится в зеркало. — Дедушка, вы меня сюда притащили комплименты говорить?

— Сольвейг, почему ты на меня сердишься? — улыбаясь, спросил Люциус.

— Я ненавижу ничего не понимать! — огрызнулась Сольвейг. — Я вам не ребенок! Почему мне никто ничего не объясняет?

— Понимаю твой гнев, моя девочка, но увы, таков удел всех подростков, — он вздохнул. — Они взрослые и способны сами принимать решения, а родители и все окружающие принимают их за детей.

— Вам-то откуда знать? — подозрительно спросила Сольвейг.

— Дочка, но я тоже был подростком. И как раз в твоем возрасте принимал очень важное для меня решение.

— Да? — поневоле заинтересовалась Сольвейг. — А что, ваши родители были против?

— Да, милая. Дело в том, что… я намеревался присоединиться к одному очень важному делу. А они не понимали его важности.

— А что за дело?

— Один человек, бесконечно мудрый и могущественный маг, хотел оградить мир магов от маггловского.

— А зачем? — спросила Сольвейг. — Разве мы не друзья с магглами? Мой дед Джеймс Поттер был женат на магглорожденной.

— Мы не имели ничего против магглорожденных, — улыбнулся Люциус. — Но ведь их единицы! Как и разумных магглов. В большинстве же своем магглы — толпа, которая смертельно боится тех, кто от них отличается. Представляешь, что бы случилось, если бы они узнали о существовании волшебников?

— Ну, я думаю, они бы очень обрадовались. Ну… они бы просили о помощи, и все такое…

— Но нас несравненно меньше, Сольвейг. И нас научили не причинять вреда магглам. В конце концов они бы просто пленили нас всех и заставили работать на их больницы, заводы и тому подобное. Или вовсе перебили бы всех, просто из страха.

Сольвейг молчала, задумчиво глядя на доску.

— Но разве мы не сильнее их всех и не можем это остановить?

— Об этом и думал Том, — ответил Люциус. В уголках его губ поигрывала легкая улыбка. — Разве это честно — что мы, обладая несравненно большим могуществом, вынуждены прятаться, как крысы, от тех, кто слабее нас, и жить по их правилам, опасаясь новой охоты на ведьм?