Второй шанс (СИ)

- Шики… Пожалуйста, выслушай меня… - Осторожно, стараясь ступать как можно тише, подхожу к черному сгустку негатива. Иначе это не назовешь.

И медленно, опасаясь тяжелого удара, цепляюсь за предплечье. Тут же хочется упасть на колени и грызть бетонную крошку от взгляда, полного уничтожающей ненависти… Или же ревности?

Жуткий собственник. Никому не отдает своих игрушек.

- Почему ты с ним, Акира?! Это неправильно! Я заберу тебя назад!

Твою мать!

- Стой! Не надо!

Поздно. От стремительного полета перед глазами все плывет, а уж когда я кувырком впечатываюсь в острый угол мусорного бака… В голове все отдается адским гулом и, чуть позднее, болью. Тупой, раздражающей, а по виску медленно стекает противная жидкость…

Должно быть, алая.

С трудом, цепляясь разом онемевшими пальцами за крышку мусорника, разворачиваюсь и прижимаюсь спиной к холодному металлическому боку контейнера.

Последнее, что помню - это все те же пальцы и мощный удар в спину. Какая же ты тварь. Вот так просто взял и отшвырнул, как котенка. Чтобы не мешал…

Черт! Кеске!

С трудом различаю мутные фигуры. Их почему-то уже четыре… Сжимаю многострадальную голову ладонями, пытаясь не дать ей расколоться, как гнилому ореху.

Вот, уже лучше. Хотя бы фигуры приобрели четкость и перестали двоиться.

Кружат, Кеске бормочет что-то, сжимая «бабочку» в руке, на бледных губах Шики играет тонкая ухмылка, а в глазах пылает целый ад. Теперь я понимаю, почему тебя называют ночным демоном Тошимы и как снисходителен ты был ко мне.

Легко уходишь от удара острого лезвия, играючи выбиваешь его из дрожащих рук Кеске. Он казался мне таким сильным под воздействием Райна… Но нет, все это лишь детская возня по сравнению с силой Иль-Ре.

Я, как завороженный, не отрывая взгляда, наблюдаю за этим сумасшедшим танцем.

Никогда не видел, как ты двигаешься. Только скупые росчерки катаной, но ближний бой - это совершенно иное.

Господи, о чем я думаю! Ты бесчеловечно вбиваешь моего друга в асфальт, а я не могу оторвать от тебя взгляда. Тебя! Эгоистичной мрази! Которая поступает со мной совершенно по-свински, раз за разом!

Захочешь - приласкаешь, а нет - так пошел вон, псина, не мешайся под ногами!

Ненавижу!

Кеске пытается наступать, но все его удары бессмысленны и даже не достигают цели, твои же точные, колкие… Словно играешь с ним, заставляешь пить из чаши, наполненной ядом, но по капле, забавляясь выражением муки на перекошенном худом лице от точных единичных ударов.

Но тебе надоест… Быстро, я знаю.

Или же уже…

Перехватывает снова взметнувшийся было кулак и одним резким движением выкручивает руку из сустава. Нечеловеческий крик боли режет мне уши.

Пытаюсь встать, ноги не держат…

Удар тяжелым сапогом по голени вынуждает Кеске упасть на колени.

Цепляюсь за крышку мусорника. Встать… Должен.

Неудача. Голова так кружится, что вместо двух тел я вижу яркие прыгающие пятна.

И крики… Ничто не может защитить мои уши от воплей, полных страдания. И глухие звуки ударов; кажется, я даже терпкий запах крови чувствую.

Хруст, и тело звучно падает на асфальт. Именно бесчувственное тело, а не мой друг.

И это придает мне сил. Рывком поднимаюсь на ноги, шатает. Всего пару метров.

Но я не так глуп, чтобы не понимать, насколько бесполезен.

Я не смогу вырубить Шики, я, блять, даже оттащить его не смогу!

Единственный шанс…

- Прекрати!

Ой, бля… Моя голова… Ебаные колокола гудят.

Но это возымело эффект. Тяжелый ботинок замирает, нависая над грудной клеткой распростертого тела.

- Ты еще указывать мне смеешь?! - с такой злобой даже змеи не шипят.

Страшно… Малодушно страшно за собственную задницу. Но я же должен остановить тебя. А значит, и выбора у меня нет.

- Еще как смею! Немедленно прекрати это дерьмо, ревнивая, эгоистичная тварь!

Вот теперь мне точно пиздец.

Алые глаза становятся узкими щелочками. Кажется, что капилляры лопнули, и сейчас кровь переполнит веки и тонкими струйками будет стекать по резным скулам.

Пячусь против воли, медленно подходит. В спину больно врезается острый угол гребаного контейнера. Бля, знакомы пять минут, а я уже его ненавижу.

Замахивается, но так медленно, что я успеваю перехватить занесенный кулак. Сжать его своими пальцами, отвести от лица.

Вскидываю голову так, чтобы глаза в глаза. Ты никогда не узнаешь, что этот полный дерзости взгляд стоил мне всей оставшейся смелости.

Стон. Должно быть, Кеске приходит в себя.

А мы все играем в «гляделки». Я боюсь даже моргнуть и тем самым разорвать зрительный контакт.

Почему-то мне кажется, что сделай я это - и тут же упаду наземь, корчась под градом ударов.

К моему величайшему охуению, отводит глаза первым, не в сторону, нет… Переводит взгляд на мои разом пересохшие губы.

Выдыхаю и неосознанно прохожусь по ним языком, провоцируя еще больше, подталкивая, отвлекая…

- Ты - мой, - негромко, но с такой издевкой. Все в этой короткой фразе: ненависть, презрение, похоть…

Вместо ответа коротко касаюсь языком его губ. Как собака.

Ловит мой язык, сжимает сначала губами, а после острыми белыми зубами. Не отпуская, втягивает в свой рот, пресекая любую инициативу. И я подчиняюсь, просто разжимаю губы, позволяя вытворять все, что ему вздумается.

Лениво проходится по кончику языка своим, дразня и провоцируя на укус, очерчивает края зубов. И, наконец, самое мучительное - наглый язык собственнически толкается вперед, проводит широкую полосу по нёбу и дальше, до самой глотки.

Раз за разом, пока соблазн не становится непреодолимым, и я, не сдерживаясь, толкаюсь в его рот, с готовностью позволяет мне это, тут же лаская, неторопливо посасывая, облизывая и ответно толкаясь в мои губы.

Укус… особенно чувствительный на фоне недавней якобы нежности. Нижняя губа сладко ноет от тупой боли, как и низ живота, по которому разливается странное тепло. Место укуса окрашивается в красный, но я не успеваю слизать выступающие капли - ты делаешь это за меня.