Два выхода.

Сейчас я недоволен своими кузенами, не предупредившими о приезде к нам в Гнездо дяди Элвина, из-за чего мне сейчас приходится страдать от его общества.

Я не однажды просил об этом, поскольку моего папу Николаса и дядю Элвина не следует оставлять наедине. Это белокурое создание всегда влияло на неокрепшую психику папы.

Когда-то, белый дракон Николас Рахвид был прекрасен во всём, сильным душой и характером, а когда повстречался с чёрным драконом Ольгаром Ирвингом, был так счастлив и покорён своим желтоглазым счастьем, что вопреки многим досужим мнениям и разговорам смог забеременеть в первую же течку после замужества.

Счастьем было полно наше Гнездо, и казалось, что всё так и будет. Но несчастье постучалось к нам, когда я практически заканчивал учёбу в школе.

Случилось так, что папа попал в больницу, где лекари констатировали беременность, но плоды не смогли удержаться в маточной мембране, и омега потерял двойню. После этого наступило время скорби, слёз, уныния, и оно просуществовало ещё пять лет. А затем в Гнездо явился его двоюродный брат Элвин со своими сыновьями Танариром и Мигели.

С одной стороны, вроде как, появились изменения к лучшему. С двоюродными братьями мы сошлись и стали почти неразлучны, дядя к нам проявлял мягкость, чуткость и стремление помогать своему братцу. Он рассказал с грустью, что в своё время потерял своего возлюбленного и понимает папу, ведь трудно терять того, кого любишь. Но благодаря сыновьям, он продолжает жить и радоваться жизни, чего и желает своему брату.

Мы с отцом вздохнули немного спокойнее, посчитав, что кузен сможет вывести папу из депрессии, но этот… дядя, стал постепенно изводить его. «Бить» по уязвимому, говоря, что у того двое лапочек сыночков, что это здорово иметь больше двух детей, что жаль, что Николас такой слабый, что не смог выносить сильному альфе ещё двоих. А вот он-то готов ещё не раз и не два подарить альфе детей, лишь бы была на то воля самого альфы.

И всегда этот белокурый омега действовал, когда нас с отцом не было в Гнезде, а при нас был само очарование.

Я и сам тогда поддался этому влиянию и не понимал мимику папы, когда я с восхищением говорил о его брате Элвине. Но потом, каждый раз, когда я возвращался на выходные домой, видел, что мой папа становился ещё более бледным, уставшим и почти бесцветным, как будто его «выпивали», и меня начали обуревать некоторые сомнения.

На все мои расспросы папа Николас отвечал, что всё нормально и обнимал очень крепко. Но я-то видел, как он угасал и как «сверкал» дядя. Также я стал замечать, что изредка отец стал поглядывать то на супруга, то на его братца, и понятно было, что мой папа стал проигрывать.

Я знал, что отец пока держится и продолжает очень сильно любить своего супруга, но вот некоторые обстоятельства или личности в будущем могли повлиять на него.

Также знал, что он, если захочет, сможет вновь жениться или развестись, даже вопреки тому, что уже женат на своём истинном. А мне этого очень не хотелось, да и по паре фраз недовольных кузенов я понял, что дядя Элвин метит на роль второго мужа, а может и вовсе хочет стать первым.

Подговорив Танарира и Мигеля на авантюру, мы с ними невольно узнали, что же происходит на самом деле, когда нас с отцом нет рядом.

После моего прямого приказа как наследника Рода дяде пришлось покинуть не только Гнездо, но и город, а также сократить свидания с папой Николасом и отцом Ольгаром.

И после этого папа вновь стал расцветать, и чувства родителей — вновь разгораться, как пожар. Идиллия в семье нарушалась только, когда дядя Элвин рвался ещё раз вступить в сражение и стать вторым мужем, но мы с кузенами это жёстко пресекали. И хоть в последующие года мы немного помирились и даже были рады, что дядя нашёл себе альфу оборотня Гийома, но этот неугомонный омега продолжал вредить, но теперь уже нам.

В этом году он постоянно ходит то к храмовникам, то на светские вечера, чтобы знакомиться с омежками на выданье, и ищет для нас будущих супругов. И если со мной у него это не часто получается, то на сыновей он наседает почти каждую неделю. Благо, у нас получалось не подставляться и защищать друг дружку от его назойливой идеи.

И вот, в его очередной приезд к папе он, радуясь, что меня поблизости не было, насел на своего брата. И тот, не выдержав, сдал меня на поруки, надеясь, что Элвин не только покинет его Гнездо, но у того получится осуществить мечту всех омег-пап — найти супруга для сына.

И вот, ранним утром в канун Дня Святого Валенсия меня подхватили, чтобы отправиться в «Шаридан». Там же собираются представители очень многих богатых, титулованных, знаменитых семей, и, конечно же, среди них точно можно найти хорошенькую омежку.

-Михей, милый, — раздался мелодичный, но уже немного раздражающий голос дяди, вырвавший из раздумья. — Как ты думаешь, вот это пусечкам пойдёт на их грудки?

Перед глазами замелькал ошейник с драгоценными камнями и жидкими кристаллами, которые должны свисать на грудь, а некоторые —закрепляться на плечах. Так-то эта вещица красива, но если вспомнить кто такие «пусечки», то понимаешь, что им эта красота на один забег по кустам, болотистым и горным местам.

Речь шла о двух больших зверюгах, в холке метр двадцать, с короткой шерстью, морда «радует» двойным оскалом, липким длинным языком, большими глазами и короткими ушами. Благодаря огромным длинным лапищам, что свободно удерживают стопятидесятикилограммовую тушу, они с места развивают бешеную скорость, и не всегда понятно в какую они повернут сторону в нужный им момент.

Сам на себе не раз испробовал их «прогулочки», но как ни странно, когда за поводки берётся дядя, они становятся смирными, степенными и миленькими.

-Да, конечно, — я постарался придать лицу восхищение, но, видно, не очень-то получилось, потому что омега быстро переводил взгляд то на меня, то на ошейник и, что-то тихо шепнув, отложил в сторону товар.

Мне же в этом бурчании послышалось что-то вроде «может быть, Гийому подарить?». Чуть не прыснул, но зарубку оставил, чтобы предупредить альфу, не испугавшегося и женившегося на этом «чуде».

И вновь я мог спокойно отключаться, чтобы подумать о своей дальнейшей жизни. С одной стороны, очень хочется порадовать родных тем, что нашёл свою Пару и готов хоть сейчас жениться, но с другой стороны, мне придётся признаться, что моя Пара является человеком и наследников я вряд ли получу.

Конечно же, я мог жениться два раза, чтобы обеспечить Род потомством, но мой дракон предупредил, что никому кроме Пары, то есть Дантэ, нет места рядом с нами.

И теперь я разрываюсь между долгом и желанием плюнуть на всё и спрятаться ото всех со своим избранником.

-О, смотри, Михей, там семейство, Ленджеров, а с ними Фрастары и Кепраты! — врывается в мысли радостный возглас дяди, и я невольно смотрю, куда показывает омега.

Семейство лордов Ленджеров были эльфы, они шли с двумя рыжими омежками. Кепрат —богатый оборотень-птица — вдовец, вёл своё чудо с чёрной шевелюрой; два графа из красных драконов —Фрастары: родители и их сыновья-омежки были схожи цветом волос, красным, как кровь. М-да. Выбирай, не хочу, все богаты и титулованы.

Пока я рассеяно смотрел и думал о своём, меня уже потянули в сторону этих семей, попутно выкрикивая приветствия.

Пока старшие здоровались, восхищались погодой, я стоял молча, украдкой втягивая запахи омег, сбившихся в кучку и так же украдкой посматривавших на меня. Понимаю теперь с уверенностью, что цветочные, сладкие и лимонные ароматы мне не слишком нравятся.

Да, омеги прекрасны лицом, улыбками, запахами, но я интуитивно ищу образ человека Дантэ и запах вишни с мятой.

Видя наши переглядывания и мои попытки к омежкам принюхаться, дядя посчитал, что я готов к более тесному знакомству, и стал выспрашивать, как зовут прекрасных мальчиков, а заодно намекать, что ищет мне будущего супруга.

Если родственники этих омежек были наслышаны о маниакальности Элвина Рахвида и лишь чуть приподняли бровь в вопросе, то омежки покраснели то ли от внимания, то ли от слов старшего омеги.