Во что поверит сердце (СИ)

- Лин, найди, пожалуйста, самую большую корзину, две подушки туда, вместо матраса, одну под голову, и одеяло. Я думаю, корзинки для этой птички хватит, иначе мы его до поместья не довезем.

- Ладно, - Лин, улыбаясь, вышел.

- А теперь слушай, мелкий, у тебя на шее ошейник, подавляющий трансформацию и магию, причем демонский, люди такое не делают, замок на ошейнике простой, но снять его может только демон, значит, я, и ты меня должен убедить, что мне это будет выгодно. Если ты поклянешься не кусать меня, Лина, еще двоих, которых я укажу, тогда я сниму с тебя эту дрянь. Ну, что, будешь кусаться?

Мальчик отрицательно помотал головой.

- Клянешься?

Малыш активно закивал.

- А ты разговаривать не пробовал?

Парнишка, скривившись, отвернулся, и я заметил слезу, тихо сползающую по щеке.

- Так. Все. Ладно.

А руки уже сами расстегивали ошейник. И как только ошейник был снят, малыш забился в воде, я подхватил на руки маленькое тельце, прижимая к себе и гладя по спинке.

- Тихо, тихо, уже все... – я успокаивал его, сам переходя в человеческий вид.

Когда найденыш затих, я опустил его в воду.

- Ну, вот и все, теперь тебя только отмыть надо, грязного такого.

- Спасибо... – еле слышный, хриплый голос.

- Заговорил? Вот и хорошо...

Я, оглянувшись, бросил взгляд на ошейник, тот был достаточно прост, но кто-то умудрился повесить на него заклинание молчания, что довольно странно… Чиэрри предпочитали вешать заклинания на более качественные вещи.

Когда вошел Лин со слугой, несшим здоровенную корзину, я с улыбкой возвестил.

- А мальчишечка-то у нас беленький совсем, волосы подстричь пришлось, правда, а то свалялись все, но ничего, обрастет. А ты, - к слуге, - ванну убирай.

- Так он на тебя похож, - Лин вдруг застыл на месте.

Парнишка весь беленький: белые, со стальным отливом волосы, коротко остриженные, торчали в разные стороны, напоминая одуванчик, абсолютно белая кожа и только глаза выделялись на этом фоне серо-зеленым, да еще бровки и реснички темно-золотые, только выглядел он очень уж больным, губы совсем белые, и темные тени под глазами. На отмытом тельце еще страшнее выглядела худоба, проступило то, что скрывала грязь - шрамы, совсем старые и новые, синяки, ссадины и страшный, черный рубец на шее.

- Ох, ты. Арт, а как же я его кормить буду, не прикасаясь?

- Да мы, вроде, договорились, что он кусаться не будет. Так ведь? – и заглянул в глаза мальчику.

- Не буду, – прошептал он.

- Ну и ладно. А звать-то тебя как?

- Ташер, наверное… - неуверенно протянул малыш.

- Слушай, Ташер, я у тебя на плече татуировку видел, надпись по кругу какая-то, а в середине след кошачьей лапы, это что, эмблема твоего клана? И ты ведь оборотень, в кого ты перекидываешься?

- Я не знаю. Про клан не помню, и не перекидывался я вообще, ошейник не давал, может, я и не умею, – Ташер повесил голову.

- Да ладно, не отчаивайся. С трансформацией я тебе помогу, ты только, пока мясом не обрастешь, даже и пробовать не думай, она сил много забирает, тебе сейчас такое делать никак нельзя, – и, глянув на Лина, сказал. - Ну, вот, теперь он твой, можешь кормить, - и опять обращаясь к Ташеру, - а ты мне пока расскажи, где твои родители и куда тебя отвезти.

- Нет никого, - парнишка насупился, - маму и отца убили. Один я.

- Арт, а давай его у нас оставим, – Лин вопросительно посмотрел на меня. – Арт, о чем ты думаешь?

- Да вот, ты говорил, поместье маленькое, я и думаю, где найти человека, который спроектирует и построит нам дом, в котором бы хватило места на всех. Да, и желательно, чтобы у нас с тобой была отдельная комната.

- Арт, ты самый лучший, - Лин довольно улыбался, - я тебя попозже поцелую, когда парнишку накормлю.

- Не забудь, – я соблазнительно улыбнулся.

Лин рассмеялся и, пристроив на коленях маленькое тельце, принялся что-то нашептывать, нанося легкими поглаживающими движениями где-то раздобытую мазь от ушибов, умудряясь при этом нежно целовать вихрастую макушку. Уговаривал его не бояться бинта на шее, вытирал пальцами слезки с глаз, а потом аккуратно из кружки поил бульоном.

- Накормили свое новое развлечение? - заглянувший в комнату Валент скептически рассматривал открывающуюся ему картину.

- Ты против?

- Нет. Но мы вроде уезжать собирались...

- Уедем. Через час будем готовы, собирайся.

Глава 26.

*** Артиан.

Путь до поместья был долгим, оно располагалось почти на границе людских земель. Так как лошади нас не выносили, мы с Рэном предпочли лететь и сверху охранять наших людей. И оказалось, что очень удобно думать, однообразно махая крыльями. В моей голове уже давно билась и мучила меня одна мысль. Раз у меня теперь нет привязи подчинения, могу ли я сам создать еще один Дом чиэрри, но только для себя и не подчиненный никому, да еще на территории людей? Именно сейчас, пока на меня не накинули привязь, чтобы Дом мой был свободным. Это не удавалось никогда и никому, но ведь все когда-нибудь случается в первый раз. А если Лорд Дома будет свободен, то будет ли свободен Дом? Посоветоваться было не с кем, а спрашивать у Дариэна и указывать ему на отсутствие привязи на мне совершенно не хотелось. Значит, придется все проверять на себе. И еще до безумия, до дрожи мне хотелось защитить Лина. Испытав на себе, как легко я могу его потерять, я больше никогда не буду спокоен. А если я сделаю Лина младшим Лордом Дома, то это хоть как-то повысит его статус.

Ночью полнолуние, идеальный день для ритуала, и если что-то решать, то сегодня...

Да и Рэн, если я приму его в свой Дом, прежняя его привязь подчинения должна рассыпаться, а новой я на него не наложу, и малыша оборотня это тоже защитит, да и Валент не помешает. Мы будем свободны! А потом я еще заберу Негу и малыша Темо. Нет, все должно получиться. Не может не получиться! И хоть нас будет в Доме только семеро и Дом наш будет самый младший, но это лучше, чем ничего.

В поместье нас встретили слуги, уехавшие сюда ранее. Я осмотрел дом, ничего выдающегося, одноэтажное строение с покатой крышей. И пока длилась суета встреч, я отвел Лина в сторонку.

- Лин, мне надо поговорить с тобой.

- Хорошо, пойдем в сад, там на лавочке и поговорим.

За домом, устроившись на лавке в саду, я поднял на Лина глаза. Человек мой, сердце защемило от нежности, он такой беззащитный.