Драко Малфой и Невозможное счастье (СИ)

— Ну извини, — с ядовитым сарказмом в голосе отозвалась мисс Паркер. — Я не горю желанием общаться и компании твоей не просила.

— Я пришел, чтобы поговорить с тобой о Сольвейг.

— Решил заняться совместным воспитанием дочери? Не поздно спохватился?

— Она моя дочь, Паркер. Мне нужно знать, что с ней происходит. За последние лет десять я не говорил с ней ни разу.

— Я в этом виновата?

— Не знаю. Может быть.

— Хмм… — мисс Паркер тряхнула головой, словно отгоняя назойливое насекомое. — Ты великолепен, Снейп. У тебя виноват кто угодно, но только не ты сам. Ты, наверное, полагаешь, что если бы прожил всю жизнь на необитаемом острове, то был бы абсолютно счастлив. Мир просто кишит отвратительными людьми, и все они лезут в твою жизнь. В школе все было плохо, потому что там были Мародеры, гриффиндорцы и Дамблдор, потом тебе мешал жить Вольдеморт, с Сольвейг не ладятся отношения, потому что она плохая — и с братом тоже, — женщины тебя не любят, потому что дуры, так?

На протяжении всей речи мисс Паркер ноздри у Снейпа раздувались так, словно он собирался полыхнуть из них огнем. Когда он наконец заговорил, голос его напоминал шипение кобры:

— Я не просил от тебя характеристики моей жизни, Паркер. Не тебе давать мне советы. Я лишь хотел знать, почему ты видишься с моей дочерью, а я нет, и что она тебе говорит.

— Потому что я понимаю ее, а ты нет, — равнодушно отозвалась мисс Паркер. — Потому что я позволяю ей быть самой собой, а ты нет. Ты когда-нибудь задумывался над тем, как она тебя любит? Ты обращал внимание на то, как она стремится тебе угодить? Насколько она от тебя зависима? Когда человек, испытывая такое чувство, не получает ни малейшей отдачи, он в конце концов просто уходит. Ты попытался сломать ей жизнь, Снейп — тебе это удалось, но, к счастью, не совсем. Она смелая девочка.

— Я всего лишь не хотел, чтобы она оставалась вместе с Грейнджер! — взвился Снейп. — Эта девка бросила бы ее, завидев первого же более-менее подходящего мужика!

— Ты не знаешь, что будет! — теперь кобру напоминала мисс Паркер. — И не тебе решать, что лучше! Ты не Сольвейг! Она не обязана проживать за тебя твою неудавшуюся жизнь!

— Я этого не хотел!

— Ты хотел именно этого!

— Откуда тебе знать, — Снейп подошел уже вплотную и шипел мисс Паркер прямо в ухо, — что такое растить ребенка? Ты возненавидела ее, как только узнала, что беременна, разве нет? Ты хотела избавиться от нее. Тебя не было рядом, а я пытался сделать ее счастливой. Дать ей достойную жизнь. Сделать так, чтобы ни слезинки не выкатилось из ее глаз, чтобы никакая беда ее не коснулась. Да, мне это не удалось, но, видит Бог, я хотя бы пытался, в отличие от тебя. И не говори мне, — он коснулся пальцем губ мисс Паркер как раз в тот момент, когда она открыла рот, чтобы возразить, — не говори мне, что тебя не было рядом. Никто в этом, кроме тебя, не виноват!

— Возможно, — отозвалась мисс Паркер после небольшой паузы. — Беда в том, что ты не умеешь любить, Снейп. Я тоже, но… я хотя бы не притворяюсь, — она усмехнулась. — В отличие от тебя.

Стало тихо.

— Давно ты тут? — спросил наконец Снейп.

— Лет пять, — отозвалась мисс Паркер. — Я бы не хотела рассказывать, что со мной было до того…

— А как Сольвейг нашла тебя?

— Не знаю. Она мне не сказала.

— Я бы хотел с ней поговорить, — медленно, словно с трудом, произнес Снейп. Мисс Паркер пожала плечами.

— Ты знаешь, как ее найти. Хочешь — поговоришь.

Снейп покинул клинику Святого Мунго с твердым намерением встретиться с дочерью. Но не успел — через два дня после этого разговора одна из его учениц пропала.

Отец стоял посреди его кабинета; лишь когда первый шок прошел, Драко сообразил, что Люциус здесь вряд ли во плоти. Во-первых, он все-таки не стоял, а скорее висел над полом, во-вторых, сквозь него, как сквозь мутное стекло, просвечивала дверь в кабинет. Да и выглядел он в точности таким, каким его Драко запомнил — мужчина сорока лет, с породистым, без единой морщины, лицом, в длинной мантии, со струящимися по спине волосами.

— Ты умер? — наконец произнес Драко.

— Это звучит так, как будто ты ожидал чего-то другого, — усмехнулся Люциус.

— Вообще-то, да.

— Жаль тебя разочаровывать, — Малфой-старший неприятно усмехнулся, — но я пока жив.

— Где Сольвейг? — прищурился Драко. — Ты обязан ее вернуть — она принадлежит дому Малфоев.

— Я рад, что ты об этом вспомнил, — кивнул Люциус. — Только позволь тебе напомнить, что правом Владельца дома можно воспользоваться только один раз.

Насколько я могу понять, ты именно это и пытался сделать, — и он кивнул на шкатулку в руках Драко.

— Да, — раздраженно отозвался Драко. — И прекрати этот треп, я тебя умоляю. Где моя дочь?

— Я тебе покажу, если ты возьмешь вот это.

На пол упала заколка в форме розы; Драко сжал зубы.

— Это принадлежит моей дочери.

— Да не может быть! — с сарказмом отозвался Люциус. — Ты замечательно смотришься в роли любящего отца. Только где эта твоя ипостась была до сегодняшнего дня? Это портключ, и будь добр взять его в руки, если хочешь увидеть свою дочь, а не разыгрываешь сцену!

— Ублюдок! — произнес Драко и поднял портключ.

…Прямо перед глазами был ковровый ворс красно-коричневого цвета. Драко потряс головой — этот перелет дался ему не в пример труднее, чем все предыдущие.

— Тебя пришлось перебросить через океан, — раздался знакомый голос над головой. — Нужен мощный портключ, и ощущения не очень приятные.

Драко приподнялся и сел. Люциус Малфой улыбнулся ему, поднимаясь из кресла.

— Не узнаешь родного отца, мальчик мой?

— Ты… изменился… — прохрипел Драко.

Изменился — это было слабо сказано. Если бы все предыдущие поколения Малфоев могли сейчас видеть Люциуса, сила тысячи проклятий развеяла бы его в пыль.

Худощавый человек в очках и скромном сером костюме, с коротко стрижеными, почти в ежик, невнятно-каштановыми волосами, не тянул даже на менеджера крупной компании, не говоря уж о наследнике древнего колдовского рода — так, банковский клерк среднего звена. Оказалось, что не так уж он величественен и красив, как помнилось Драко. Отец сейчас изрядно смахивал на мышь.

— Мне кажется, мой внешний вид тебя не впечатлил, — задумчиво произнес Люциус.

— А должен был? — вежливо удивился Драко, поднимаясь на ноги. За последние годы постриженные после смерти Гарри волосы отросли до плеч, мантия, несмотря на то, что была домашней, все же смотрелась величественнее костюма Люциуса и, кроме того, оказалось, что Драко стал выше ростом.

— Где моя дочь? — властно произнес он. Люциус восхищенно покачал головой.

— Ты великолепен, сын. Пожалуй, жизнь без Поттера пошла тебе на пользу…

— Не смей упоминать его имя, — ледяным тоном отрезал Драко. — Где Сольвейг?

— Куда ты так спешишь, сын? — Люциус протянул руку в сторону второго кресла и сам сел. — Коньяка? Вина? Чего желаешь? Мы давно не виделись, я бы хотел с тобой поговорить.

— Я не буду распивать с тобой вино, — отрезал Драко. — Я хочу видеть Сольвейг!

— Сядь и замолчи! — приказал Люциус, и Малфой глянул на Драко из глаз мелкого клерка. — С ней все в порядке, она мне слишком нужна, чтобы причинять ей вред. Сейчас мне нужно поговорить с тобой. Потом ты получишь свою дочь — если захочешь.

Драко сел, настороженно глядя на отца.

— Что значит — если захочу?

— Не спеши, малыш, — Люциус улыбнулся. — Всегда-то ты торопишься… Разве тебе не интересно, где мы сейчас находимся, почему я так выгляжу и зачем мне нужна Сольвейг?

— Абсолютно нет, — ответил Драко. — Но, надо полагать, ты мне все равно расскажешь. Твой хозяин тоже обожал раскрывать свои гениальные планы.

— А ты совсем не повзрослел, — вздохнул Люциус. — И не поумнел. Мы в Соединенных Штатах Америки, сынок, в Белом Доме. Ты знаешь, что это такое?