Несовместимость (СИ)

Хоть бы раз еще его увидеть… Они даже телефон ему не дают.

А может, плюнуть на гордость и нажать чертову кнопку? Пусть Кеннеди загрузит его наркотической дрянью, чтобы не было ни боли, ни мыслей.

Ли протянул руку, плечо отозвалось на движение, пальцы наткнулись на пустоту. Альфа пошарил там, где должна была располагаться кнопка, но она оказалась поистине неуловимой.

Шаги в коридоре отвлекли его от поисков. Ну, надо же, какие люди! Распахнулась дверь, и в палату вошла Йонг. Кто бы сомневался, что она примчится следом за Блэйком. Хорошо хоть одна, без Чета. Его сальных шуточек нервы Лионеля просто бы не выдержали.

Сопровождавший Йонг доктор Кеннеди (живет он в больнице, что ли?) подошел к Лионелю:

- Как вы себя чувствуете?

- Хорошо, - Ли хотел улыбнуться непринужденно, а получилось вымученно.

- Вам что-нибудь нужно? - с намеком поднял брови хирург.

Да! Да-да-да, черт, нужно! Еще как нужно!

- Нет, спасибо.

Кеннеди кивнул:

- Если что-то понадобится, нажмите кнопку вызова, - и вышел, прикрыв за собой дверь.

Йонг дождалась, пока он уйдет, и всхлипнула, опускаясь на колени перед постелью Ли. При посторонних она никогда не стала бы так позориться, но наедине дала волю чувствам. Как же они все привыкли носить маски, настолько, что срывать их порой приходится вместе с кожей.

- Этот гад, Блэйк, позвонил мне только утром! - сжав его ладонь, всхлипнула Йонг, - я была дома, прилетела сразу, как смогла.

- Девочка моя, - похвалил Ли, - рад тебя видеть. Спасибо, что прилетела.

- Сколько лет мы не виделись?

- Года три. Но буквально вчера я видел тебя на обложке какого-то девчачьего журнала. Он валялся у нас в дежурке.

- Дубина, это был «Вог», - сделала вид, что обиделась Йонг.

- Я и говорю, девчачий.

Они оба рассмеялись.

- Я скучала по тебе, Бродяга.

- И я по тебе скучал. Как дела у малышки Сидни?

- Улетела с Четом в Эл-Эй на пробы в какой-то молодежный сериал. Через неделю модный показ в Париже. Странно чувствовать себя мамой восходящей звезды.

- Она вся в тебя.

Йонг печально улыбнулась, протянула руку и отвела с его лба лезущие на глаза волосы.

- Ты оброс и стал бриться. Сменил имидж?

- Ты просто давно меня не видела.

- Я и Блэйка давно не видела.

Ли вздохнул. Он, конечно, знал, что Йонг примчалась их мирить, но ведь не с порога же. Все так хорошо начиналось.

- Нажаловался?

Йонг невинно пожала плечами.

- Твой цербер, симпатичный доктор, запретил мне говорить на эту тему.

- Вот и правильно.

- Я люблю тебя, Ли.

- Знаю.

- И Чет любит, и Блэйк. Поверь, у него не было выхода…

- Йонг!

На душе стало еще гаже. Он не ждал понимания, но можно же просто не топтаться на больной мозоли.

- Лукас Джордан очаровательное дитя, - с улыбкой сказала Йонг, - будь я помоложе и свободна, тоже не осталась бы равнодушной.

- Прекрати!

- Ли, родной, не сердись на правду. Кто раскроет тебе глаза, если это не сделаю я?

- А в чем, по-твоему, правда? - раздраженно бросил Лионель.

- Будь это твой сын, ты подпустил бы к нему циничного мужика втрое старше, который перетрахал всех симпатичных омег и бет по обе стороны океана?

- Вот каким ты меня представляешь, - усмехнулся Марэ.

- Будь это твой ребенок, которого ты качал на руках и кормил с ложечки, ты бы землю порвал по экватору, чтобы защитить его от всего на свете.

- Я не хотел навредить!

- Но ведь мог.

Лионель прикрыл глаза. Слова Йонг, может, и были справедливыми, но запоздали на пару дней. Блэйк потребовал оставить Лукаса, и теперь, кто бы что ни сказал, Ли не может этого изменить. Так какая нахер разница, кто прав, а кто виноват?

- Уходи, Йонг.

- Прогоняешь меня, как Блэйка?

Ли отвернулся к панорамному стеклу. За стеклом стоял доктор Кеннеди, Ли поймал его взгляд и еще больше разозлился.

Почему все они не могут оставить его в покое?

- У меня в кармане шприц с промедолом, - сказала Йонг, - если ты не позволишь мне сделать тебе укол, твой врач меня больше не впустит к тебе.

- Это будет очень кстати, - скрипнул зубами Ли.

Йонг вздохнула.

- Тебе нужен ребенок. Заведи ребенка, Ли.

- Перестань!

- Ли, он наполнит твою жизнь смыслом, даст то, чего тебе так не хватало… То, что ты искал в сыне Блэйка.

- Йонг, замолчи. Я не хочу это обсуждать! Что мне нужно, так это, чтобы никто не лез с нравоучениями. Ясно?

- Можно, я сделаю укол? - с оскорбительным сочувствием попросила подруга. - И уйду.

- Сделай, - Ли выдохнул сквозь зубы, - и уходи.

Он даже не почувствовал, как игла проткнула кожу, просто боль начала отступать. Не сразу и не везде, отпускала частями, неохотно, пробегала мурашками по коже. А может, это были ласковые женские руки.

- Можно, я подожду, пока ты уснешь?

- Иди к черту, - пробормотал Ли. Только сейчас он понял, как сильно хотел спать.

- Я спою тебе колыбельную.

- Убирайся.

Йонг не послушалась и негромко затянула какую-то песенку, напомнив о давних, светлых днях, когда они все были командой и безоговорочно принадлежали друг другу. Йонг всегда что-то напевала, поднимаясь в благословенные горы, но ни тогда, ни сейчас Ли не понимал ни слова.

Idzie idzie sen wieczorem, tonie tonie świat we mgle

Słonko ziewa ponad borem bo jemu spać się chce

a w brzozowym cichym gaju wszystkie listki tez ziewają

baju baju baju baju baju baju baj

Иди, иди спать, вот уж вечер, окутывает мир темнота.

Солнышко над бором зевает, хочет спать,

И в тихой березовой роще зевают листочки.

Баю-баю, баю-баю, баю-баю-бай!

песенка Йонг: http://www.youtube.com/watch?v=sfYRt6NfAPY

- Что это сейчас было? - Кеннеди кивнул на окно в палату реанимации.

- Польская колыбельная, - непринужденно пожала плечами Йонг, - омега, который вынашивал мою дочь, был наполовину поляком, и он научил меня этой песне.

- Я просил вас не говорить с ним о Джордане, - укорил Рэйм.

- Просили, но я не послушалась. Потому что в глубине души Ли хотел, чтобы с ним поговорили.

- Вы причинили ему боль.

- Бродяга сам причинил себе боль, и теперь варится в котле из страданий, под которым сам же поддерживает огонь, - Рэйм покосился на Йонг, удивленный поэтическим сравнением, - что вы знаете о Лионеле, доктор Кеннеди?

- Только то, что он снимался в шоу «Восхождение», а потом стал спасателем.

Йонг недоверчиво приподняла брови:

- Мы точно нигде не пересекались? Ваше лицо мне кажется знакомым.

- Уверяю вас, что нет.

Она развела руками, звякнули браслеты. Кеннеди перевел взгляд на спящего Марэ. Он не ждал откровений от Йонг, но она заговорила негромко, с бесконечным сочувствием:

- Когда «Адреналин» закрыли, мы все вздохнули с облегчением. Последние годы шоу держалось только на Ли. Блэйк метался между съемками и своим омегой, мы с Четом ждали ребенка и, честно сказать, обустройство дома интересовало нас куда больше, чем горные вершины. Это были звездные часы Ли. А потом все закончилось, и перед нами, тогда еще молодыми, но уже богатыми, знаменитыми, полными сил открылись дороги, о которых мы даже не мечтали, начиная делать наше шоу. И только Марэ - последний романтик - остался в горах. Сначала проводником, потом спасателем.

Йонг умолкла. Кеннеди ждал продолжения и не знал, что сказать.

- Ли так и не нашел ничего лучше гор, понимаете? Никого, кто заставил бы его завязать. Мне даже стало казаться, что во всем мире нет омеги, который подходит ему. Ли просто не создан для семьи. Но однажды Блэйк привел к нему Лукаса. Наивного шестнадцатилетнего омегу, притом беременного. Я не знаю, что у них произошло, но Лионель напрочь забыл о том, что Лукас намного младше и не свободен. Джордану пришлось запретить ему общение с сыном. И я не могу его винить, он отец.

- Даже если они - пара?

- Вы верите в пары, доктор Кеннеди? - цепкий взгляд окинул его руку без кольца.