Билет в будущее (СИ)

– Вы готовы к сражениям, стрессовым ситуациям, к быстрому обучению незнакомым для вас стилям танцев? – продолжала допытываться женщина, – В тренировочном лагере такие нагрузки, что не каждый выдерживает. Это, скорее, лагерь для новобранцев, многие ломаются.

– Если бы я не был в себе уверен, то не приехал бы из такой дали. Я представляю, что меня ждет, смотрел два последних сезона шоу на YouTube.

– Тогда, – улыбнулась продюсер, – ждем вас в Киеве через два месяца на записи телевизионного отбора, на котором составляют Сотню лучших танцоров. С нашими звездными судьями, публикой, ведущими. И будет лучше, если вы укажете в своей анкете не только номер мобильного, но и все номера стационарных телефонов, по которым вас можно будет найти, электронную почту и аккаунт в социальных сетях. Это в ваших же интересах. Ждем вас в следующем туре. Удачи!

«Артур, я прошел» – писал сообщение Борис «Вконтакте», выйдя из зала и получив дружеский тычёк в плечо от Санька, который поджидал его под дверями, чтобы порадоваться за сибиряка.

«Ну вот, а я что говорил! Поздравляю!» – прилетело в ответ. «И что там дальше по плану?» – интересовался неугомонный Артур.

«Беру обратный билет и еду домой, зарабатывать деньги на билеты для второго кастинга через два месяца».

«Ах ты ж, черт. Так там не все так просто?»

«Да. Все намного сложнее, но главное, что меня пропустили в следующий тур. Так что, если есть подработка – я первый в очереди!»

«Бросим все силы на алтарь твоей будущей популярности», – привычно съязвил Артур, поднимая настроение Борису перед вторым за день перелетом на огромное расстояние.

Глава 3

Всего несколько шагов отделяло Бориса от сцены, когда справа от него раздался шорох из боковой кулисы, и оттуда появился темноволосый широкоплечий парень в черной майке и шортах. Мазнув по танцору равнодушным взглядом светло-зеленых глаз, незнакомец перешел ему дорогу, направляясь по своим делам.

Это было чертовски обидно, потому что у Бориса была одна примета, в которую он свято верил: нужно сделать последние шаги к сцене так, чтобы никто не стоял на пути. Пусть и нелепо было бояться, что так у него забирают удачу, но Борис верил и ничего не мог с собой поделать. Стиснув зубы, танцор стоял на одном месте как вкопанный и не мог решиться на следующий шаг. Нужно было идти, да, вот прямо сейчас. Его же не будут ждать ни зрители, ни камеры, ни, тем более, жюри.

Он прилетел в Киев за сутки до кастинга, переночевал в гостинице и уже в восемь утра регистрировался для участия в шоу в театре, где проходил кастинг. Сегодня просматривали номера ребят, которых отобрали в Днепропетровске, завтра – Одесса, послезавтра – Львов. Получив свой порядковый номер, Борис прикрепил его к майке и сел читать предложенный ему стандартный контракт.

Условия, конечно, были кабальными: два года отдавать по двадцать пять процентов от своего заработка каналу, не разглашать подробностей участия в шоу, молчать о том, что с ним случится за время, проведенное на проекте, участвовать только в тех интервью, которые одобрят продюсеры, разрешить использовать видео и фотоматериалы так, как сочтет нужным руководство проекта. Далее шел перечень штрафных санкций. Настоящее рабство без права голоса. Борис подошел к редакторам, чтобы уточнить некоторые пункты, и ему популярно разъяснили, что без подписанного контракта у него нет ни единого шанса продвинуться дальше сегодняшнего кастинга. Как бы виртуозно он не выступил, будь он хоть вторым Михаилом Барышниковым. Деваться было некуда. Либо так, либо обратный билет – и назад, в свой провинциальный театр. И вот теперь он стоял истуканом за кулисами и не мог заставить себя сдвинуться с места.

– Выходи на сцену, – шипел ему техник, услышав в наушниках о задержке в съемках. – Подойдешь к стойке с микрофоном, туда, где на полу нарисован белый крестик, представишься. Тебя спросят, кто ты, откуда. После разговора с судьями начнешь танцевать. Все понял?!

Борис закивал, показывая, что отлично все понял и готов идти, и вдруг положил руку на плечо собиравшемуся уже уходить мужчине.

– Ну что еще? – скривился тот, как от зубной боли, разворачиваясь к парню.

– А можно я сначала покажу номер, а уже потом буду говорить о себе

– Ладно, – раздраженно протянул мужчина, по-видимому, уже привыкший к таким капризам.

Он заговорил в микрофон, обращаясь к звукооператору:

– Максим, сейчас выйдет участник… – он продиктовал номер Бориса, - включишь ему сразу трек. Общаться он будет после номера.

Услышав ответ, добавил:- Отлично.

Борис, обрадовавшись, что волноваться ему предстоит уже после танца, стянул через голову майку, оставшись только в свободных бежевых штанах, босым, и шагнул на сцену.

Постановка и музыкальное сопровождение были теми же, что и на предкастинге. Борис встал лицом к зрительному залу, зрители притихли в предвкушении интересного зрелища. Переливчатый перезвон колокольчиков разбил напряженную тишину, а когда зазвучал проникновенный вокал солиста «Linkin Park», Борис начал двигаться, работая на камеру, летавшую вокруг него на подвесном кране. Поворачиваясь в танце так, чтобы чувствительная техника могла запечатлеть его эмоции, он проживал на сцене яркую историю отчаяния и возрождения, провалов и стремительного взлета.

Вначале музыка текла неспешно, но постепенно ритм становился все более динамичным, увлекая танцора за собой в вихрь эмоций. Гранд батман сменялся эффектным прыжком, практически идеальная диагональная связка из нескольких силовых элементов, когда из стойки на руках он делал шикарный взмах ногами, ножницы, и легко и непринужденно приземлялся на ноги, заставила зрителей замереть от восторга. Такое мастерство, когда танец казался гениальной импровизацией, никого не оставило равнодушным. После вереницы молодых людей, вообразивших, что они что-то из себя представляют в танцевальном искусстве, смотреть на выступление Бориса было сплошным удовольствием.

Скульптурной лепки, как у статуи Давида Микеланджело, торс юноши покрылся едва заметной испариной, притягивая к себе нескромные взгляды. Сильные руки, гордая посадка головы – все это было ярким воплощением того, каким должно быть тело у танцора, призванного царить на сцене.

Яркий свет софитов и выполнение сложных элементов не давали Борису возможности увидеть реакцию судей на свое выступление. Но трое мужчин и женщина, сидевшие за столом на возвышении в центре партера, очень внимательно, не отрывая глаз, следили за его номером. Когда закончилась музыка, и танцор смог перевести дыхание, огни рампы потухли, в зале зажегся приглушенный свет, и Борис увидел, как со своих мест поднялись зрители и вместе с оглушительными аплодисментами начали скандировать: «Сотня, сотня!..»