Уличная магия 1: Бал (СИ)

- Как рука? – Какаши без стука проникает в гримерку, прямо в процессе нашего молчаливого переоблачения в смертных людей. – Я не понял, вы что-то изменили в сценарии или…

- Это я виноват, - сразу обрываю поток неверных размышлений директора. – Я нарушил последовательность и выронил нож…

- Все в порядке, - Саске накидывает рубашку на плечи. Напряжение между нами нарастает с каждой секундой.

- Хм… хорошо. Я буду ждать вас в понедельник – получите свою выручку. Надеюсь на дальнейшее сотрудничество, - даже не глядя на Какаши чувствую его довольную улыбочку из разряда «я знал, что все пройдет отлично».

Как только Хатаке покидает гримерку, мы обращаем внимание друг на друга. Первым делом я подхожу ближе, чтобы помочь Саске застегнуть пуговицы на рубашке. Как только открываю рот, чтобы извиниться, он резко и озлобленно обрывает меня:

- Если ты скажешь еще хоть слово по поводу этой царапины, я тебе врежу. Это случайность. Всё, закрыли тему.

- Я просто хотел извиниться.

Учиха приближается и замирает. Кажется, этот миг длится несколько минут. Испытующий взгляд долго бродит по лицу. Что Саске хочет увидеть? Не знаю. Может быть, как всегда вывернуть меня наизнанку.

- Кхм-кхм.

Я вздрагиваю и делаю резкий шаг в сторону. Ну кто еще мог нас застать, кроме флегматичного и слегка раздраженного Хьюги?

- Если вам нужны фотографии, найдёте меня в студии.

Далее у нас нет времени побыть наедине, потому что гримерку атакуют все сотрудники «Каллапсо». Кто-то достает бутылку вина и саке, кто-то притаскивает пластиковые стаканчики. И наше тихое негодование сменяется расслабленностью и спокойствием. В конце концов, всё закончилось хорошо.

Несмотря ни на что, я вряд ли когда-нибудь смогу забыть день, навсегда объединивший нас. И даже если бы он стал последним в моей жизни – я умер бы самым счастливым человеком на Земле.

========== О магии ==========

После посиделок в гримерной, уставшие и относительно довольные, мы расходимся по домам, решив, что надо немного отдохнуть друг от друга. Поэтому следующий день я встречаю один в своей квартире. Уже непривычно. Хочется услышать раздраженное: «черт, ты ужасно шумный». Поцеловать уголок надменных губ. Почувствовать тепло любимого человека.

В полной мере осознав это желание, принимаю решение. Нужно просто собрать вещи и переехать к Саске.

Все-таки любовь - это зависимость. Болезнь. Стадия неизлечимая, больному уже ничего не поможет. Так зачем мучиться?

Приняв прохладный душ и собравшись, отправляюсь за коробками для вещей. На улице холодает. Приближается осень, на окружающих нападает хандра. Хотя лето еще не кончилось, на душе почему-то немного тоскливо. Потому что Учихи нет рядом? Возможно. К хорошему быстро привыкаешь.

Вздрагиваю, неожиданно услышав телефонную трель. Мягко щелкаю блокировкой и подношу мобильник к уху.

- Я был груб, - без приветствия начинает Саске. На лице против воли расползается улыбка.

- Как твоя лапа, злодей? – останавливаюсь, дожидаясь смены значка светофора. Интересно, Саске делал оригами? Хе-хе, теперь я знаю, чем этот говнюк страдает, пытаясь себя успокоить.

- Уже почти не болит, - фыркает. – Приедешь?

- Я иду за коробками. Если ты поможешь мне с вещами, то приеду быстрее, - хотя Учиха прямым текстом предлагал переехать, я еще ни разу не давал такого четкого согласия. Затишье в трубке заставляет усмехнуться еще шире. – Через час встретимся у…

Это происходит так резко, что я не успеваю выдохнуть скопившийся в легких воздух. Неожиданное, резкое, сильное и страшное движение. Первый толчок землетрясения мгновенно нагнетает панику среди прохожих, замерших рядом с дорогой. Кто-то падает, кто-то хватается за рядом стоящих. Не знаю, каким чудом я удерживаю телефон в руке.

В паре метрах от дороги начинает плакать ребенок. Тряска повторяется, люди вскрикивают. Сквозь муть паники слышу настороженное:

- Узумаки?

В ту же секунду почти теряю равновесие. Спасает стоящая неподалеку машина, на которую я буквально заваливаюсь. Краем глаза вижу, как людей словно веником сметает к середине дороги. Визг тормозов бьет по нервам, страх стальными тисками сковывает горло. Почему-то в этот момент я думаю только о том, чтобы не выронить телефон. Вцепляюсь в несчастную технику белыми от напряжения пальцами и резко вскрикиваю, больно врезавшись бедром в капот.

Улица ходит ходуном и всего за пару секунд превращается в каменное месиво. Раздваивается дом, построенный без защиты от природного катаклизма подобного рода. Неужели я в эпицентре землетрясения?

Замерев, с ужасом наблюдаю за черной ломаной змейкой трещины, ползущей по дороге в сторону вскрикивающих пешеходов. Взгляд натыкается на плачущего мальчика, мать которого отчаянно держится за столб. В перерывах между сильнейшими ударами она успокаивает ребенка и не смотрит по сторонам. Пытаюсь предупредить о трещине, но слова застревают в горле и вместо фразы получается какой-то жалкий стон.

- Наруто! – шумит динамик. Мое имя, выкрикнутое Учихой - последнее, что он издает. Трубка все-таки выскальзывает из пальцев и громко разбивается об асфальт, когда я срываюсь с места. Тело срабатывает неосознанно, как пружина, выстреливает, срывается к женщине с ребенком.

Дорога расползается практически у самого тротуара. Обрушение. Я едва успеваю схватить маленькую ручку в воздухе. Мальчик громко кричит от страха и непонимания происходящего. Пытаюсь вытянуть его наверх. Не знаю, откуда берутся силы на резкий рывок. Сердце ощутимо ухает в груди, бьется в горле и висках, вокруг творится хаос, ребенок надрывно плачет, прижимаясь к моему плечу, люди кричат…

И я понимаю, что совершил ошибку. Я должен был позволить инстинкту самосохранения сработать. Должен был остаться там, около машины. Не знаю, что толкнуло меня вперед. Это неправильно. Совершенно неверно.

Но я рискнул жизнью, чтобы спасти этого мальчика. Жаль только… бессмысленно.

Асфальт покрывается мелкими трещинами. При всем желании я не успеваю отползти назад. Оглушительный грохот, сливающийся со стонами зданий, практически полностью глушит меня. Мы падаем в дыру, следом за женщиной. Далее я осознаю происходящее обрывками…

Приземляюсь на твердую поверхность подземной парковки и теряю ориентацию в пространстве. Все тело обжигает резкая боль. Мальчик судорожно впивается пальчиками в ткань моей толстовки. Маленький клочок голубого неба без облаков затемняется падающей сверху плитой.

Я кричу от страха, но не могу закрыть глаза.

А потом приходит тьма.

***

Холод. Первое, что я могу ощутить - это холод. Мерзкий, противный, режущий холод…

Разлепив ресницы, тут же жмурюсь из-за пыли, попавшей в глаза. Кашляю. Ребенок едва ощутимо вздрагивает на моей груди. Мы попали в воздушный карман…

Несколько лучиков света проникают в нору сквозь мелкие проемы между кусками дороги. Я пытаюсь выглянуть наверх, но не вижу ничего, кроме маленькой голубой полоски света. Землетрясение прекратилось, и мы чудом остались живы.

Света недостаточно, чтобы полностью осмотреть доставшееся нам пространство, но хватает, чтобы видеть друг друга. Мальчик поднимает голову и кашляет совсем как я секунду назад. Ему лет двенадцать. Совсем еще ребенок.

С ужасом замечаю в нескольких сантиметрах от его ноги, вывернутую женскую руку. Это… та женщина…

- Кто… ты? – хрипло лепечет пацаненок. Я тут же отвлекаю внимание на себя.

- Меня зовут Наруто, - пробую пошевелиться. Аккуратно приподнявшись, опираюсь спиной об острый выступ.

- А где мама? – мальчик немного сползает вбок и садится рядом со мной.

Закусываю губу. Что я могу сказать? Лишь бы не заметил этого… лишь бы…

- Мама наверху. Она обязательно поможет нам, - пытаюсь улыбаться. Саске бы не поверил, но для ребенка этого достаточно. – Как тебя зовут?

- Коно… Конохамару, - я едва могу рассмотреть испуганные глаза. Услышав имя, поднимаю голову вверх и снова выглядываю в маленькую щель. Нужно позвать на помощь. Может быть, спасатели уже где-то рядом?