Белый слон (СИ)

— Зачем-зачем, — Влад сунул руки под сушилку. — Надо мной поржать. Ну и из-за денег, конечно.

— Не думаю, что ему настолько нужны двадцать с чем-то тысяч, — пожал плечами Андрей.

— Тридцать, — поправил Влад. — И почему не нужны? С деньгами у него напряг, как я понимаю.

— Что-то я не заметил.

— Ну, он не просит вообще-то. У меня ни разу прямо не просил, но как-то так: за это заплатишь по мелочи, за то…

Андрей на секунду задумался, а потом недоверчиво переспросил:

— Человек с такой квартирой на Остоженке просит по мелочи?

Влад удивлённо посмотрел на него, а потом засмеялся и махнул рукой:

— Слушай его больше. Нет у него никакой квартиры. В смысле, есть в Сокольниках, дом сдают в двенадцатом году. То есть, на бумаге только.

— Я там был, — уверенно заявил Андрей. — Квартира в Кропоткинском переулке.

— Бред какой-то, нет у него квартиры… Он живёт у друга в области, в Химках, что ли, — Влад почесал макушку. — А, в Кропоткинском! Это не его. Друг у него есть, ещё один, Артём, такая гламурная пидовка. Ему ебарь купил. Скорее всего, туда и привёл.

Андрей помрачнел и, стряхнув капли воды с рук, сжал их в кулаки.

— Да не парься ты! — хлопнул его по плечу Влад. — Никита, ну, он такой… Не соскучишься, короче. Некоторые, с которыми тоже не соскучишься, просто больные на всю бошку, ебаные истерички. Он другой… Вот на первое апреля он мне сказал, что они договариваются о рекламе наших продуктов с Леди Гагой, у неё типа есть платье из мяса, она приедет в Москву, и у неё будет платье из нашего мяса, в смысле моей компании. Я особо не в курсе всех этих певиц, но про платье слышал, конечно. Я, дурак, поверил. Про первое число ни разу не вспомнил, а потом числа третьего или четвертого на совещании эту пургу про платье выдал на полном серьёзе. Ты знаешь, я домой ехал, думал, убью к хуям! С порога ему выдал про совещание, а он начал ржать и по дивану кататься… Доржался, скотина, до слёз, до икоты, я ж его потом водой отпаивал… А ещё я как-то поехал к своим родителям…

— Я не понимаю, — прервал его Андрей. — Почему он всё это сделал…

— Не хотел говорить, наверное, что без работы, без денег, без жилья. Он мальчик видный, упакован тоже хорошо, тачка, шмотки… За кого угодно сойдёт.

— Ты ему всё купил?

— Машину я. А тряпки он больше сам. Ну, смотри, зарплата у него очень приличная была, а расходов почти никаких. Жил у меня, на еду тоже особо не тратился — у меня всё домработница закупает, машину заправлял по корпоративной карточке…

Андрей провёл рукой по лбу, а потом по волосам.

— Ни хуя ж себе…

Он смотрел в стену перед собой, и в лице было такое разочарование, что Влад на секунду ему даже посочувствовал.

— Да забей. Ну порезвится мальчик, что такого-то? Он зато… В смысле, прикольно с ним. — Влад снова потрепал Андрея по плечу. — Да пусть хоть Биллом Гейтсом называется, пока задницу подставляет! Бля, ты чё какой кислый?! Отвези его домой и трахни! Какая разница, где квартира, тебе ж в ней не жить! Пользуйся моментом… Я бы на твоём месте — ух!

Андрей не знал, почему говорит это человеку, которого увидел сегодня впервые в жизни; он такого не сказал бы даже самому близкому другу:

— Я не только на потрахаться рассчитывал.

Влад шумно втянул воздух, потом выдохнул и неожиданно серьёзно сказал:

— У меня кроме него никто дольше трёх-четырёх месяцев не задерживался. Вот так. Но я сам виноват, что у нас… А, хуй с этим со всем! Ты с Никитой по-хорошему, ладно? Он, это… Ну, сам поймёшь, а дурь эту выбьешь... С ним вообще построже надо, послушай моего совета. А то если волю дать, так его понесёт… И он любит, когда построже, ну, ты понял, да?

Андрей отвернулся и, бросив «мне пора», пошёл к дверям. Он не мог больше слушать болтовню Бусыгина, так всё это было противно: и сама история, и раскрывшаяся ложь, и даже панибратство Влада, который расхваливал Никиту так, будто лошадь продавал и рассказывал про норов новому владельцу.

Охранник даже открыл перед ним дверь, а Бусыгин вслед крикнул:

— Удачи! И ты, это, держись там! Сильная рука! Сильная рука с ним нужна, потому что это такой…

Дверь захлопнулась, и Андрей больше ничего не слышал.

Он вернулся в зал, расплатился по счёту и подошёл к барной стойке, за которой сидел не замечавший его Никита.

— Поехали?

В машине они не разговаривали: отчасти из-за того, что впереди сидел шофёр, отчасти из-за того, что у Андрея не было настроения. Никита пару раз пытался завести разговор на нейтральные темы, но Андрей угрюмо отмалчивался.

Никите это показалось странным: в ресторане Андрей не выглядел сильно расстроенным.

— Ты из-за Бусыгина, что ли? — спросил он.

— Дома поговорим, — коротко ответил Андрей.

Ход 7

Никита чувствовал себя виноватым в случившемся — он заигрался ручками, как заигрался, впрочем, и с лошадью тоже. И он пока понятия не имел, что будет делать, когда Андрей заплатит за Мелюзину. Уже завтра, вполне возможно, договор будет подписан, а там…

Что ему делать? Пытаться играть роль дальше? Дождаться удобного момента и всё рассказать? Оборвать отношения? Последнее казалось самым разумным: продолжать спектакль не имело никакого смысла, но и рассказывать правду тоже не имело — зачем разочаровывать Андрея и самому переживать не самую приятную сцену, если у них всё равно ничего не выйдет?

А вдруг выйдет? Вдруг Андрей не такой упёртый топ и любитель анала, как Влад? Многие обходятся без секса с проникновением — вдруг Андрея это устроит? Хотя чего ради: он при желании запросто найдёт себе двадцатилетнего мальчика, который на всё согласен…

Никита решил, что всё-таки попробует объяснить Андрею, почему так поступил. Не откажется от него, даже не попытавшись. Но только потом. Даже если бы чувство вины окончательно лишило Никиту здравого смысла, и он решил бы рассказать правду до заключения сделки, сейчас был не лучший момент: Андрей, по всей видимости, расстроенный выходкой Влада, смотрел в окно и не желал разговаривать. Никита особо не переживал из-за его плохого настроения: дома он его расшевелит. Он знал, как это сделать… А ещё он надеялся, что сегодня у Андрея не окажется причин отрубиться сразу после первого захода.